Владимир Лосев - Вой оборотня

– Только попробуй, – предупредила моя любимая, не открывая глаз; мне казалось, что она дремлет, но, похоже, это не мешало ей все слышать и видеть.

– Да не могу, – продолжил я, разведя руками. – Крина не разрешает. Ослушался бы, да боюсь, съест меня за это.

Тут где-то вдалеке послышался волчий вой, Крина вздрогнула, а Крикса вскочила на ноги, настороженно прислушиваясь, сбросила с себя балахон и сделала шаг в темноту. Готов поклясться, что она разделась передо мной специально, я заметил ее лукавый взгляд. Фигурка у нее была что надо, грудь чуть полнее, чем у моей любимой, да и бедра тоже – мне такие нравятся…

– Будешь на нее засматриваться – голову оторву, – предупредила Крина, по-прежнему не открывая глаз и не поднимая головы. – Она же специально это делает, чтобы меня позлить, ты ей не нужен.

– Мои мысли читаешь?

– И не только твои, но и ее тоже. – Крина вдруг села, снова настороженно прислушиваясь к далекому волчьему вою. – Ешь быстрее, иначе останешься голодным, кто-то идет по нашему следу.

– Даже если и так, – я пожал плечами, – все равно бегать в темноте я не умею, да и устал, сил нет.

– А бежать все равно придется…

Девушка потянулась к своему мешку, почти тут же из темноты появилась волчица Крикса. Оборотни замерли, вглядываясь друг другу в глаза, возможно, читая мысли. И то, что поведала сестра, не понравилось моей любимой.

– Быстро доедай мясо, нам нужно уходить…

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Когда кажется, что все плохо и хуже быть не может, вероятнее всего, ты ошибаешься.

Я выхватил из огня кусок закопченного, но все еще сырого мяса, нарезал его на мелкие кусочки, чтобы можно было глотать на бегу.

– Поспеши, гиены решили устроить на тебя ночную охоту.

– Если это так, то бежать не имеет смысла. – Я стал понемногу соображать. – В темноте я ничего не вижу, так что далеко не убегу. Нужно такое место, чтобы ко мне со спины никто не мог зайти, там и приму бой, а вы уходите…

Волчица насмешливо фыркнула, а Крина мягко улыбнулась:

– Я знаю, что ты не трус, и не надо мне это доказывать, тем более сейчас.

– Почему не сейчас? – Я продолжал есть, обжигая жиром губы и язык, было больно, но остаться без еды я не мог – война войной, а ужин по расписанию. Хорошая поговорка, мудрая…

– Потому что задача гиен не допустить тебя в храм, а если получится, то и убить. Насколько я поняла, они позвали себе на помощь других оборотней. Думаю, к утру здесь перевертышей будет столько, что погибнем мы все.

– Что же делать?

– Есть способ сделать тебя сильнее. – Крина сбросила одежду – я чуть не поперхнулся – и, потянувшись к мешку всем своим гибким телом, вытащила оттуда бронзовую фляжку. – Вот зелье драконов, оно поможет тебе. С ним ты сможешь бежать долго и даже видеть во тьме, дорогу тебе будем показывать мы с сестрой по очереди. Только не пей больше глотка..

– А что будет, если выпью больше?

– Умрешь в жутких мучениях, это снадобье предназначено не для людей…

– Я не буду его пить.

– Не бойся, ты уже его пил. Забыл, как я влила его тебе, полумертвому, после нападения оборотней?

– Я был тогда без сознания, поэтому ничего не помню.

– Пей! – Крина завертелась волчком, начиная переворот. – У нас нет времени.

– Не хочу!..

Но говорить уже стало не с кем – около меня сидели две волчицы и гневно рычали, показывая острые белые клыки. Пришлось поднести фляжку к губам. Глоток я сделал самый маленький, какой смог, но все равно глотку опалило так, словно выпил расплавленный свинец, а в голове все закружилось.

Когда я открыл глаза, волчица Крина вылизывала мне лицо.

– Понравилось на вкус? – спросил я мрачно.

Почему-то мне показалось, что мое собственное тело куда-то исчезло – уж слишком необычайная в нем появилась легкость. Я оттолкнул волчицу и попробовал подняться, ожидая резкой боли, головокружения или еще чего-нибудь, но ничего не случилось. Постоял какое-то время, покачиваясь с носка на пятку, проверяя самого себя. Ночь стала посветлее, то ли луна светила ярче, то ли я действительно начал лучше видеть.

Волчица отбежала на десяток шагов и как-то неуверенно тявкнула.

– Вижу все, – кивнул я. – Бежать смогу, только не знаю, как долго. Что-то мне не по себе…

Чувствовал я себя действительно как-то странно, мне не нравилась эта непонятная легкость, которая наполняла мое тело, все время возникало ощущение, что можно взмахнуть руками и полететь, как птица.

Когда волчица рванулась в лес, я подхватил свой мешок и помчался по дороге.

Бежал быстро и легко, иногда у меня возникало точно такое чувство, какое я испытывал, когда сидел на спине у Тигра, тогда вокруг тоже все мелькало и кружилось.

Я не знал, куда ведет эта дорога, но верил, что мне скажут, где свернуть. Так и оказалось. Когда я пробежал уже половину ночи, передо мной появилась волчица – в серебристом лунном свете я так и не понял, кто из сестер предстал передо мной. Она заступила мне путь, а когда я перепрыгнул через нее, догнала и стала сбивать мощным телом в сторону. Когда побежал туда, куда нужно, снова вырвалась вперед.

Это было восхитительно, я нисколько не отставал от нее, мы вместе перепрыгивали через низкорослые кусты и поваленные деревья, мчались наперегонки тогда, когда перед нами представало свободное пространство. Это было здорово.

Но самое замечательное, что я не уставал. Правда, к утру, когда лес заполнил серый туман, мои ноги стали заплетаться, наливаясь расплавленным свинцом, и заболели так, что не то что бежать – идти не мог Пришлось снова приложиться к фляжке…

И все снова стало прекрасным – и мир вокруг, и лес, и я, бегущий сквозь туман вместе с волчицей к далекому храму.

Впрочем, почему далекому?

Когда солнце появилось из-за деревьев, я стал узнавать некоторые места, еще примерно через час увидел огромные валуны, а потом узнал заброшенное здание храма.

Выбежав на брусчатку, я остановился, потому что путь был закрыт.

Старик-оборотень сидел на камне у двери, а вокруг него расположилась знакомая мне стая. Не хватало только одной серой волчицы. Когда я вошел в круг, она заняла свое место, закрыв путь к отступлению.

– Устал тебя ждать, ключник, – сказал старец. – Да и мясо, которое ты так любишь, уже остыло. Что тебя так задержало, гонец?

– Силы человеческие, слаб оказался…

– А взгляд у тебя странный. – Старик встал с камня и подошел ближе, как раз из-за его спины выглянуло солнце и осветило меня; глаза мои сами собой закрылись, но пришлось их открыть, когда жрец больно сжал мне руку. – Вижу, снадобьем тебя напоили, оно силу дает и мощь, жаль, только жизнь отбирает.