Оксана Панкеева - Путь, выбирающий нас

– Э-э, так в том-то и дело, что Артуро не наезжает. Я уж сам понял, что если на эту тихую белую девочку попереть с позиции силы, то она быстро растолкует, что на всякую силу найдется принц-бастард Элмар. А ее бойфренд должен знать это еще лучше меня. Он никогда на нее не давит. Если ему что-то надо, всегда горестно заламывает бровки и начинает жаловаться. Вот и вчера он ей устроил совершенно бабскую сцену насчет того, что она его больше не любит, хочет его бросить и вернуться к тебе, а он этого не переживет… Ольга его битый час утешала и уговаривала, и теперь боится лишний раз расстроить. А за тебя все равно переживает, вот и попросила меня зайти.

– Вот урод! – с чувством произнес Кантор и вонзил нож в колбасу с такой злостью, словно это была не колбаса, а ненавистный соперник. – Ну не скотство ли – так бессовестно пользоваться чужой добротой!

– Сам так никогда не поступал? – с беспощадностью мудрого наставника уточнил черный музыкант.

– Я не имею привычки устраивать бабские сцены! – огрызнулся мистралиец, продолжая кромсать колбасу с тем же кровожадным усердием. – И, кстати, чтобы застрелиться, мне нужна более веская причина, чем общая жизненная неустроенность. Хотя, конечно, я всегда рад видеть у себя в гостях тебя или Ольгу.

– Но ничуть не рад видеть ее нового парня, – так же мудро добавил Гарри, заставив собеседника в очередной раз почувствовать разделяющую их разницу в возрасте.

Кантор со вздохом подавил желание рассказать в подробностях, кто есть на самом деле Артуро Сан-Барреда, и аккуратно обошел острый угол.

– Может, конечно, я отношусь к нему предвзято. Я ведь тоже живой человек, и, если я не закатываю истерик, это еще не значит, что мне не ведома ревность. Но вот не нравится мне этот парень, и все тут. Чем-то неприятен, хотя никаких объективных причин его не любить у меня нет.

– Это действительно ревность и больше ничего. Все остальные знакомые относятся к нему нормально. И девушкам он нравится.

– Может, со временем как-то все утрясется, – с не очень искренней надеждой предположил Кантор и от вернулся к плите. – Расскажи лучше, как у тебя дела? Какие планы на будущее?

– Ой, неохота и вспоминать, как у меня дела. А что до планов… Вот думаю, где найти такое жилье, чтобы и не очень дорого и можно было поставить в комнате инструмент. И на какие шиши его купить опять же… А ты что думаешь делать?

– Попытаюсь найти себя в мире искусства, – невесело ухмыльнулся Кантор, вылавливая из корзинки яйца. – Когда обзаведешься инструментом, ты случайно не собираешься давать уроки? Я бы хотел с тобой позаниматься. Поставить голос, если им можно петь что-то, кроме разбойничьих песен. Попробовать твой стиль на гитаре. Поэкспериментировать…

– Уроки? – Гарри озадаченно приподнял брови. – Вот об этом я как-то не думал…

– Подумай. Сам ведь понимаешь, что с концертной деятельностью у тебя будут большие проблемы. Хотя, возможно, есть способ их как-то решить, но надо как следует напрячь мозги.

– Вот тут как раз особых проблем нет. Это дома я перебивался игрой по кабакам, а здесь появилась возможность выбиться чуть ли не в звезды. Мне уже предложили совместную программу, обещали помочь с инструментом, найти продюсера под это дело…

Кантор накрыл сковороду и повернулся к наивному собеседнику, чтобы взглянуть в глаза.

– Гарри, неужели ты не понимаешь, что проблема вовсе не в этом? Да кто бы сомневался, что охочих сделать с тобой совместную программу будет хоть отбавляй! И вы будете иметь бешеный успех, и публика будет драться за места на ваших концертах, и денежки потекут рекой. Вопрос только в том, хочешь ли ты такого успеха. Ведь мало кто оценит и поймет твою удивительную музыку. Почтеннейшая публика сбежится полюбоваться на единственного в мире человека с черной кожей, и получится из твоей «совместной программы» тот самый цирк уродов, который так тебе неприятен. А твой напарник на этом хорошо заработает, не говоря уж о продюсере. Разве ты сам этого не понимаешь?

– Об этом я почему-то не подумал… – честно признался изрядно приунывший Гарри. – Сам не могу понять почему. Вроде должен был сразу сообразить, но почему-то воспринял все именно так, как было сказано. То ли Артуро так вдохновенно говорит, что ему хочется верить, то ли он сам по себе такой обаятельный, даром что белый…

– Так это он тебе предлагал? – как можно равнодушнее уточнил Кантор, стараясь не выказать злорадства.

Мог бы и сам догадаться! – хмыкнул внутренний голос.

Переселенец печально кивнул:

– Вот теперь и я начинаю разделять твою неприязнь к Ольгиному бойфренду, и ревность тут вовсе ни при чем. А еще я понял, что имел в виду Жак. Он сказал, что ты в целом парень хороший, но тебя многие не любят за твой язык. Совершенно точно. Любишь людям правду в глаза говорить, а это мало кто ценит. Вот, разбил вдребезги мою розовую мечту…

Кантор молча поставил на стол сковороду и протянул Гарри вилку.

– Утешайся. Я даже не знаю, чем тебе помочь. Можно попробовать краску, но не уверен, что твоя чернота не будет просвечивать. Можно еще попробовать сменить имя и носить маску. Публика любит все таинственное и долго будет гадать, кто скрывается за маской. На крайний случай можно еще поставить рояль так, чтобы сидеть к публике спиной.

– Краску – это как? Ты имеешь в виду грим?

Кантор, который едва успел сунуть в рот первый кусок, с огорчением подумал, что поесть ему сегодня так и не удастся.

– Грим тоже можно, но его потребуется очень много, и ты в нем будешь выглядеть как клоун из ярмарочного балагана. Я говорил о настоящей краске. Она дорого стоит и очень редкая, но, если хорошо поискать по магическим лавкам, можно найти. Наносится на кожу, и никаких проблем. Водой не смывается, от времени не выцветает, для здоровья безвредна. Вот только я не уверен, возьмет ли она твой природный цвет. Надо пробовать.

– А у вас бывает такая краска? – поразился Гарри. – И я могу просто купить, выкраситься и стать… белым?

– Белым – вряд ли, а вот смуглым, как я, – может, и получится. Белая, скорее всего, просвечивать будет. Говорю же, надо попробовать и проверить. Если хочешь, послезавтра походим по лавкам, я тебе покажу, где эту краску можно купить и как она выглядит. А еще попроси Жака, пусть расскажет о твоей проблеме его величеству. Может, он еще что-нибудь придумает, чего я не сообразил.

– Спасибо за совет, – вздохнул несчастный бард. – Я подумаю. У меня до сих пор еще голова кругом от всего этого… А ты серьезно хочешь учиться музыке?

– Почему нет?

– А вот скажи честно, ты раньше уже пробовал учиться? Какие бы ни были у тебя блестящие способности, не может человек ни с того ни с сего вдруг взять инструмент и с первого раза на слух безошибочно воспроизвести только что услышанное. Да и не может быть, чтобы такой самородок никто не заметил за столько лет.