Юлия Григорьева - Укрощение строптивого (СИ)

— Не разочарована? — спросил горгул.

— Да чего уж теперь, — махнула я рукой и опомнилась.

— О чем ты хотела поговорить? — спросил он, пропустив мимо ушей мои слова.

Я очень хотела поговорить, я очень-очень хотела. Только ведь, кто меня отпустит?

— Ну, же, — подтолкнул меня Анидар. — Жена должна быть всегда открыта перед мужем.

— Анидар, — я изучающее взглянула на него, решая, какой ответ могу услышать, — ты очень хочешь жениться на мне?

Горгул чуть подался вперед, и теперь он изучал меня. Затем снова откинулся на спинку.

— До помолвки я никогда не мечтал о жене из человеческого племени, — сказал он наконец. — И не скажу, что меня впечатляют перспективы детей, которые будут людьми, пусть и с моей силой. Но договор…

— К Тьме договор, Анидар, — воскликнула я. — Тебе нужны чистые дети? Женись на горгулше. Откажись от меня.

— Значит, Орингар был прав, — горгул поднялся со своего места и подошел ко мне. — Упырь?

— Что? — я тоже встала и теперь смотрела в широкую грудь нареченного. Пришлось задрать голову.

— Дорожные приключения сближают, да, княжна? — черные глаза гневно сверкнули. — Да, я не в восторге, что женюсь на человечине, навязанной мне отцом. Нет, помолвку мы не отменим, и завтра ты войдешь в мои покои. О чистых наследниках я озабочусь, можешь быть спокойна.

После этого развернулся и направился к дверям, но передумал и снова стремительно приблизился ко мне, нависнув сверху разгневанной громадиной.

— Даже при условии, что я хотел бы видеть своей женой горгулшу, это не меняет того, что ты была обещана мне, и принадлежишь мне уже пятнадцать лет. Ты посмела увлечься другим мужчиной, я расцениваю это, как измену. Я хотел быть с тобой мягким и терпеливым, но твои слова… Не жди жалости, Лиора.

— Договор…

— Забудь. Люди никогда не попадут на территорию королевства, чтобы проверить условия соблюдения договора. Нам не нужна жрица Пресветлой. — Отчеканил нареченный, хотел отойти, но опять повернулся и сжал мои плечи. — Не хочешь женой? Можешь стать моей любовницей. Для этого не надо ждать, можно прямо сейчас.

— Анидар! — воскликнула я. — Это недостойно благородного орсана!

Горгул отпустил меня и отошел на шаг, смеривая холодным оценивающим взглядом.

— Свадьба завтра, — уже спокойней произнес он. — Будешь вести себя, как умная женщина, возможно, я прощу тебя. Но вампир сдохнет.

— Нет! — выкрикнула я, бросаясь к нему.

— Вторая глупость, — холодно произнес Анидар. — Вернусь позже.

И после этого покинул покои. Элион! Пресветлая, защити его!

Она не пришла. Ни вечером, ни ночью, ни ранним утром. Не услышала, и не отозвалась. Я уже выла, кромсая руку снова и снова. Вспоминала все, чему меня успел обучить Жорез, но ничего не менялось. К молитвам Пресветлая осталась глуха, к призыву на крови тоже. Только Свет все интенсивней исцелял мои порезы. Он словно сидел в засаде, и не успевала я нанести себе новую рану, как она стремительно затягивалась. Свет пытался успокоить меня, он щедро разливался по венам, проникал в натянутые до предела нервы, но я все продолжала свои попытки достучаться до богини.

— Пресветлая, почему? — шептала я, размазывая по лицу кровь и слезы. — Спаси меня, спаси его, помоги нам, умоляю!

А может, и не было благословения? А может, и не охраняет меня невидимая божественная длань? Быть может, жрец все придумал, гонимый желанием навязать нашу веру крылатому племени? Подозревал ли об этом отец? Догадывался ли о таком исходе моего замужества, когда проставлял в договор пункты, которые никогда не будут выполнены? И теперь мне грозит участь всех горгульских жен?

Впрочем, нет, меня ожидает иная участь. Короткая жизнь среди всеобщего презрения к моему человеческому роду, жизнь без любви самого невероятного мужчины во всем мире Мрака, и жизнь без защиты того, кто в полдень назовет меня своей. Анидар так хорошо показал мне то, что меня ждет, если я не смирюсь.

Когда он покинул меня в отведенных мне покоях, и я металась по ним, словно обезумевший зверь, страшась той участи, что обещал моему вампиру нареченный, мне не оставили много времени на тревогу. Не прошло и получаса, как вернулись бабка и мать, а с ними несколько молодых горгулш. Они громко обсуждали меня, издевательски смеялись и даже посмели подойти и трогать то за шею, не такую мощную, как у них, то потрясти за плечо и веселиться, когда я не устояла на ногах от сильного толчка. И, что бесило, больше всего, они говорили на родном языке, который я так и не изучила, а потому не могла ничего ответить, только испепелять их взглядом исподлобья и запоминать лица тех, кто особо усердствовал.

После были другие горгулши. Их было трое, все молодые. Две оказались похожи на Анидара, а третья отличалась цветом волос. Третья и шипела мне что-то злобное прямо в лицо, тыкая в грудь пальцем, отчего я несколько раз покачнулась, но сжала кулаки и упрямо посмотрела ей в глаза. Это вывело хамку из себя окончательно, и она дала мне пощечину, отчего я все-таки полетела на пол. Но вскочила, смерила ее ироничным взглядом и сплюнула на пол, выказывая все свое презрение. После отвернулась. За спиной послышались крики и какая-то возня. В отражении оконного стекла, я видела, как сестры горгула оттаскивают к дверям взбешенную грубиянку.

Не знаю, чем бы все это закончилось, но дверь открылась, и на пороге появился Анидар. Женщины моментально замолчали и склонили головы. Он что-то отрывисто сказал им, и троица потянулась на выход. Та, у которой волосы были не черными, а темно-каштановыми, полуобернулась к моему нареченному и посмотрела в глаза. Анидар едва заметно улыбнулся и снова что-то коротко произнес. Хамка бросила на меня через плечо торжествующий взгляд и вышла. Дверь тихо закрылась, а я развернулась и скрестила руки на груди. Щека все еще горела от длани горгулши.

— В твоем племени любовницам разрешено поднимать руки на жен? — спросила я, насмешливо глядя на него.

— На отвергнутых жен, — не менее насмешливо ответил жених.

— Сначала женись, потом отвергай, — усмехнулась я и прошла к стулу.

— Стоять, — холодно произнес горгул, когда я уже собралась сесть. — Женщина не может сесть без разрешения, когда в комнате находится ее мужчина.

— Ты еще не мой мужчина, — я пожала плечами и села на стул.

Ожидаемой вспышки не произошло. Анидар, молча, сел напротив. Он некоторое время рассматривал меня. Я выдержала взгляд, и не такие пугали.

— Мне здесь не нравится, — сказала я, глядя ему в глаза.

— Понимаю, — кивнул горгул. — Я попросил бабушку показать тебе, какой станет твоя жизнь, если ты не выкинешь дурь из головы.