Наталия Аникина - Театр для теней. Книга 1

— Кеан ни в чём не был прав, — махнула на него рукой Аниаллу. Она была растеряна: куда больше принесённой Анаром страшной новости её потрясло то спокойствие, с которым она выслушала его. Но что, какая деталь смогла убедить её, что произошедшее не опасно? — Если кто-то смог отнять у тебя, сумел побороть собственную магию кинжала, то ничто не помешало бы ему отобрать нож и у меня самой… и тут же меня прикончить. Ему даже не пришлось бы далеко ходить. А так, смотри, — она улыбнулась, выразительно похлопав себя по бедру, — я ещё жива…

— И пока ты жива, нам надо что-то делать. Быстро. Мы можем обратиться в храм Веиндора. Жрецы Милосердного должны быть в силах защитить тебя… — Анар сделал движение, словно собрался бежать туда прямо сейчас, но Алу удержала его за рукав.

— Тому, кто преодолел чары серебряных драконов, чары самого Веиндора, не будут помехой жрецы Милосердного… Если ему вообще пришлось что-то преодолевать, — вдруг добавила она.

Но Анар, казалось, не расслышал её последних слов.

— Я не удивлюсь, если эта тень на балконе была кем-то из моей родни. Когда она попыталась залезть мне в голову — сила не возмутилась. А это может значить лишь одно: там стоял алай.

— Я знаю, что это был за алай, — очень тихо сказала Аниаллу. — Это был Кеан.

— Что? — вытаращился не ожидавший такого поворота Анар.

— Это. Был. Кеан, — повторила Алу, и от этих слов ей стало как-то неприятно легко на душе. — Анар, лоэдаарский кинжал нельзя украсть. Но Кеану и не пришлось делать это: ты сам вчера предложил ему забрать его. Вот он и воспользовался твоим предложением, только с небольшой отсрочкой.

— И зачем же ему понадобилась эта отсрочка? Почему он не взял кинжал сразу?

— Не знаю. Видно, это не вязалось с какими-то его планами. Возможно, ему было мало просто завладеть кинжалом, хотелось ещё и тебя выставить не в лучшем свете. — Пальцы Аниаллу задумчиво комкали бархатную кромку уха. — И… и меня посадить под замок где-нибудь в здешнем храме Веиндора — под видом заботы о моей безопасности.

Он умный и хитрый алай, и мы вряд ли сможем так легко проникнуть в его замыслы…

— Но я — какой же я идиот! Как у меня язык повернулся предложить ему твой кинжал?!

— А ты уверен, что он у тебя сам по себе повернулся? — вкрадчиво спросила Алу.

Они помолчали.

— Если всё это так, значит Верховный жрец Бриаэллара связан с Таном, — сказал наконец Анар.

— Не обязательно. Он мог использовать магию Тьмы и сам по себе, для отвода глаз. Но как бы там ни было, добиться желаемого он не смог. Меня больше волнует другое: кто помешал ему? Ты говорил про серебряный туман — так, может быть, это был кто-то из серебряных драконов? Не во плоти, разумеется, — предположила Аниаллу. Это объяснило бы все её ощущения: если кинжал теперь у Веиндора, ей и вправду нечего волноваться. Она лизнула ладонь и пригладила взъерошенную шерсть на ухе.

— Я тоже так подумал сначала. Но потом… что-то в этом тумане, I том, кто за ним скрывался, было… недраконье.

— Ты уверен? — Аниаллу очень не хотелось отказываться от версии с вмешательством Веиндора.

— Настолько, насколько существо в моём положении вообще может быть в чём-то уверено. Но даже если я не прав, а ты права — вдруг кинжал у Кеана отобрала та… особа, что убила твою сестру? — окончательно испортил всё Анар. — Что, если она пожелала убить тебя своими руками и потому перехватила кинжал у своего же тёмного союзника? Украла у него… эту честь?

— Уф-ф, — выдохнула Алу. Вспоминая о гибели Эталианны, она всегда чувствовала себя раздавленной. С Тали произошло то, что не должно происходить — ни с кем, никогда… — Не думаю, что ей по сипим украсть этот кинжал, — покачала она головой. — Давай мы не будем гадать, я просто возьму и напишу жрецу Инмелиону — он знает про этот кинжал больше чем кто-либо и, если потребуется, сможет испросить совета у Милосердного.

Она нырнула в комнату и тут же, не желая волновать Анара, вернулась с листом тонкой бумаги. Алу ненадолго замерла, закрыв глаза и положив на него ладонь, а когда убрала руку, письмо уже было написано, осталось только перечитать его — убедиться, что на листе не запечатлелось ни одной лишней мысли. Затем Аниаллу прошла в ту часть балкона, где парапет расширялся, превращаясь в миниатюрный столик. На нём стояли серебряные миска и кувшин. Она подняла крышку и налила в миску молока.

Стоило сианай наполнить её до краёв, как от миски во все стороны разошлись волны магии. Где-то в Бриаэлларе у одной из кошек-гонцов недвусмысленно заурчало в животе, а чары, наложенные на всех этих зверьков, точно подсказали, где можно удовлетворить свой голод. Через пару минут амри уже предстала перед глазами первой дочери патриарха Селорна.

Лакнув пару раз на пробу и явно удовлетворившись авансом, амри выжидающе посмотрела на Аниаллу и Анара, гадая, кто именно её вызвал.

— Я хочу, чтобы ты отнесла это в Серебряный храм жрецу Инмелиону. Лично ему. И никому больше, — отчеканила сианай и на минуту придавила амри к парапету долгим суровым взглядом.

Кошка кивнула, поспешно долакала молоко, опасливо зыркая на Алу зелёным глазом, и, не прощаясь, слетела с балкона. Алу вздохнула, ей не хотелось обижать забавного зверя, но амри есть амри, и если тебе надо добиться от них хоть какой-то серьёзности, иного выхода нет. Зато теперь никто, включая Кеана, не сможет перехватить её послание — Тейнлаан (а именно он создал гонцов) был волшебником посильнее Верховного жреца, да и тайну переписки уважал куда больше.

— Ну вот, теперь будем ждать.

— Ужасно стоять тут столбом и ждать непонятно чего! — тряхнул головой Анар.

— Ужасно, — согласилась Алу. — Но нам надо постараться успокоиться. Я не чувствую опасности. И ты тоже, в глубине души, не чувствуешь её, — ровным голосом проговорила сианай.

— Я не чувствую, — нехотя признал Анар. — Но мне… стыдно за это. Быть может, разум подбрасывает нам эту уверенность: чтобы чувство бессилия не раздавило меня… чтобы ты не лишилась рассудка от безысходности?

Да, теперь Анар понимал, о чём предупреждала его царственная тётушка Алара, когда говорила, что он, оказавшись за пределами Руала, перестанет быть одной из могущественнейших персон и одним из сильнейших магов. До этого момента он не придавал её предостережению никакого значения — ну и что, что не сильнейший и не могущественнейший? — но сейчас он столкнулся с ситуацией, когда ему ох как не хватало этих превосходных степеней…

— Анар, мы как-никак алаи, — склонила голову набок Алу. — Наш разум не позволяет себе подобных выкрутасов, да и мы, слава Аласаис, ещё в силах отличить голос рассудка… или страха от голоса нашей интуиции. И я привыкла слушаться её… даже когда она говорит такие необычные вещи.