Наталья Михайлова - Ветер забытых дорог

Вдруг под ногами Йосенна разглядела крупные красные ягоды. Земляника. Она росла и в саду Йосенны, Белгест научил небожительницу ее есть. Йосенна начала собирать.

Когда Белгест проснулся, она покормила его земляникой с размоченным хлебом, напоила водой, подав ее в шлеме Дасавы. Ее любимый впервые пришел в себя после того, как был ранен, и недоуменно посмотрел на царевну.

Волосы Йосенны спутались - она и не думала, чем и как убрать их и расчесать, лишь перевязала голову плетью плюща, чтобы не падали на лицо ее густые пряди.

Но когда Белгест стал поправляться, Йосенна пошла к озерцу, в которое впадал ручей. Заросшее ивняком и кувшинками, оно блестело на солнце зеленоватой водой. Йосенна наклонилась к воде - и удивилась, а потом рассмеялась. На нее смотрела настоящая лесовица, только растрепанная и исхудавшая. Длинные волосы свисали до самой воды, лицо стало темным от загара, а серо-голубые глаза запали. Платье было в зелени от травы и запачкано землей. Йосенна стянула его через голову и вступила в воду. Она вспомнила о кувшинках, которые дарил ей Белгест. Обсохнув на солнце и высушив постиранное платье, Йосенна вернулась к Белгесту в венке из белых и желтых водяных цветов. Он приподнялся на руках ей навстречу и радостно улыбнулся. Йосенна подбежала по высокой траве и наклонилась к нему.

С этого часа Йосенна каждый день украшала себя то травами, то цветами, то листьями, чтобы порадовать его. Когда он не мог уснуть из-за боли в ранах, Йосенна танцевала и пела для него, и Белгест, глядя на нее и слушая ее голос, забывал о своих недугах. Йосенна знала, что на нее смотрит не только Белгест - она заметила, что, застыв на месте и обняв руками ствол, из-за сосны каждый вечер выглядывает дубровник с длинными темными волосами и задумчиво следит за ее быстрым танцем.

Наконец Белгест выздоровел и окреп. Он снова взял в руки лук, бил дичь и ставил силки на птицу, ловил рыбу. Костяной иглой Йосенна штопала и свою, и его одежду. Они построили шалаш, и вовремя - начались летние дожди и грозы. Лето было уже на переломе, и показались первые желтые листья. Это значило, скоро надо покидать здешние места.

Они собрались на север. Дасавасатра все не была построена. Белгест решил двигаться мимо нее на северо-восток, через знакомые ему владения погибшего рода Оленя. Он посадил Йосенну впереди себя на коня, и они ехали то шагом, то рысью, то пускались вскачь по лугам. Не было недостатка ни в дичи и рыбе, ни - под осень - в плодах и ягодах. Если начинался дождь, они прятались под одним плащом. Белгест выделал шкуры и пошил себе и Йосенне сапоги на меху; они оба носили теперь волчьи куртки.

Потянулись серые дождливые дни, а потом ударили заморозки. Йосенна по утрам дрожала от холода, дождем заливало костер. Они ехали или вели коня в поводу по глухим северным лесам, где покрасневшие к осени осинники перемежались с темно-зелеными елями. И однажды утром Белгест, ходивший на охоту, вернулся с вестью - он нашел людское поселение. Ветер донес до него запах дыма и лай собак.

Белгест и Йосенна шли через лес, пока не услышали мычание скота. Между берез замелькали пестрые бока коров, и с лаем выбежал мохнатый серый пес. Поселение стояло на поляне на берегу неширокой речки. В эти дебри "очистительные" войска небожителей не дошли. Из-за высокого частокола поднимался дым, слышались голоса. Белгест узнал местный говор, хотя и чуть другой, чем в его племени, но понятный. Судя по запаху, люди коптили на зиму мясо. Белгест присмотрелся к воротам частокола: два столба со знаками солнца и резами. Один их столбов украшала грубо вырезанная из дерева голова тура…

– Мне опять снились Белгест и Йосенна, - Гойдемир в нижней рубашке сидел на краю лежанки, подавшись вперед и опустив на руку лоб.

Гвендис привстала.

– Тебе нездоровится?

– Нет, - Гойдемир обернулся к ней. - Это был хороший сон. Я видел, как они пришли в род Тура. Она расшила свою одежду полосками кожи - зигзагами и крест-накрест. Йосенна украсила себя, чтобы ее красота поддерживала Белгеста в дороге, и он не мучился, что увел ее из родного дома в глухие леса.

– Она была очень умная, - одобрительно вставила Гвендис.

– Когда их приняли в род Тура, они стали жить, как муж и жена, - продолжал Гойдемир. - Скоро у них родился Деслав.

– У них был только сын? - немного разочарованно спросила Гвендис.

– И три дочери, - сказал Гойдемир. - Старшую назвали Вельта… С тех пор Белгест - это наш, даргородский, сказочный богатырь Белогост, а Есень - его волшебная жена, - он улыбнулся. - Когда Деслав вырос, Белгест отдал ему Светоч. И вот мне чудится, Гвендис… - в голосе Гойдемира зазвучало волнение. - Мне чудится, что не напрасно я видел этот сон нынешней ночью. Что-то подсказывает мне, что я должен вернуть Светоч на небеса.

– На небеса? - изумленно переспросила Гвендис.

– Я должен отдать его Ярвенне.

Гвендис задумалась.

– Разве ты знаешь, где Светоч?

– Мы с тобой когда-то стояли в одном шаге от Светоча, - произнес Гойдемир.

Гвендис пронзила догадка:

– Он под камнем Деслава?

Гойдемир подтвердил:

– Да. Светоч хранится под камнем. Вот закончатся игрища, я съезжу и привезу его.

У Гвендис сжалось сердце:

– Ты уедешь? Хорошо, поезжай. Только возьми охрану побольше.

Через два дня Гойдемир с небольшой дружиной поскакал в сторону залуцкой границы. Он даже Волху не сказал, куда они едут, а только пообещал: «На месте увидите».

Маленький отряд не сбился с пути. Камень Деслава наконец преградил дорогу всадникам. Замшелый, щербатый, он глубоко врос в землю. На нем были выбиты полустертшиеся резы. Гойдемир соскочил с коня и бросил повод Волху. Спешившиеся дружинники обступили валун.

– Что ты делаешь, князь? - упрекали они. - Зачем тревожишь камень?

Но Гойдемир, собравшись со всей силой, взялся получше и вывернул валун из его ложа. Под ним все увидели вдавленный в землю костяной ларчик. Дружинники с недоумением переглянулись, подвигаясь поближе. Гойдемир взял в руки ларец и засапожным ножом подцепил крышку. Из ларца ударил свет, как будто внутри горел огонь. Он был виден даже днем. Из-за слепящего света трудно было разглядеть сам перстень. Только ощупав его, Гойдемир ощутил, что щиток у перстня со скошенными углами, почти круглый, покрытый то ли рисунками, то ли надписями - под пальцами чувствовались какие-то неровности. Он был необыкновенно тяжел.

Гойдемир окинул взглядом онемевших дружинников:

– Это Светоч, который богатырь Белогост принес из Подземья.

Когда Гойдемир вернулся в Даргород, он в тот же день объявил об обретении Светоча. Казалось, сами городские стены загудели от многоголосой молвы. Вот и еще одно небывалое чудо ознаменовало начало княжения Гойдемира - даргородского заступника. Его все чаще назвали в народе «чудесным князем».