Ирина Шуппе - Призрачная охотница. Безымянная (СИ)

   --Но сейчас, когда ты беременна.... Ты воистину неуязвима. Не знаю какие силы способны тебя одолеть.

   Так вот почему они ко мне не подходят. Они ведь угроза. И если протянут ко мне руки, следом протянут ноги. То-то они в ответ на полученные ранения лишь злобно шипят. Да уж, в своем стремлении защитить 'сосуд' они слегка перестарались.

   --Хм, это будет первый ребенок не от серого. Почему-то еще ни одна из вас не смогла понести от нас, древних. И даже Асмодей не смог сделать ребенка. Но теперь у нас есть ты. Конечно, мне бы не хотелось ждать еще год с лишним, пока ты родишь. - Подождите, сколько? - Но с другой стороны, я теперь практически на сто процентов уверен, что ты родишь мне ребенка.

   --Год?

   --Год и два месяца, если быть точным. Твой организм, даже не смотря на то, что способен изменяться, делает это крайне медленно. Так что развитие ребенка, можно сказать, подстроилось под обстоятельства. Беременность проходит почти полтора года.

   О боже мой. Это что, шутка? Хотя, если судить по полубезумному выражению лица, преобладающему сейчас на физиономии Гефеста, нет. Если так считать, и остался год, то выходит я уже на четвертом месяце? Я опустила глаза на кольцо. Тот день, перед дуэлью, когда оно стало видимым на одни сутки. Неужели именно тогда мы зачали ребенка?

   Я настолько погрузилась в раздумья, что пропустила тот момент, когда мужчина приблизился ко мне. Лишь почувствовав его пальцы на своей щеке, резко дернулась, отодвигаясь. Хотя, куда уж тут двигаться? И так в углу сидела.

   --Право, тебе не стоит так реагировать. Год пролетит незаметно, и ты все равно будешь моей.

   --Если только не сниму кольцо.

   А ведь действительно. Стоит снять кольцо - и мой организм застынет. И там хоть трава не расти.

   Лицо лжебога исказилось. Холодная ярость исказила черты лица, сделав их резкими и грубыми. Сейчас в нем ни осталось ничего привлекательного. Такой мужчина вырвет сердце из твоей груди, и будет спокойно наблюдать как оно перестает биться, выталкивая остатки крови.

   --Мы можем снять его хоть сейчас.

   Если бы это было возможно - от его голоса сейчас бы льдом покрылась.

   --Правда, ты при этом потеряешь ребенка, но разве это важно?

   Он протянул руку к моей руке, но схватить ее не смог. Мы с кольцом были солидарны в этом вопросе - и оба хотели защитить не родившееся дитя.

   --Я так и думал.

   Поднявшись, мужчина застыл надо мной каменным изваянием.

   --Когда родиться ребенок, если ты захочешь его увидеть - будешь слушаться. Если будет мальчик - он повзрослеет и присоединится к нашей группе. Если же девочка.... - У меня перехватило горло, от догадки, еще до того, как он озвучил. - Что ж, через пятнадцать-шестнадцать лет она вступит в детородный период. А это ведь не срок для бессмертных, не так ли?

   Он замер, ожидая реакции на свои слова, я же застыла, готовая скорее повеситься, чем показать ее ему.

   --Только от твоего решения будет зависеть твоя судьба. Завтра я покажу тебе, что происходит, когда идут против моих желаний. А сейчас отдыхай. Это полезно, для ребенка....

   Голос звучал издевательски. На закрытую дверь я даже не взглянула, все еще замерев. Стоит мне пошевелиться, и дрожь захлестнет все тело.

   Я должна отсюда выбраться.

   Должно быть я задремала. Иначе как объяснить то, что я не услышала шагов? Да еще и таких. Они сопровождались плачем, возможно, это и внесло в мой мозг сумятицу. Казалось, что это продолжение того кошмара, что снился мне. Правда, сейчас мне было сложно вспомнить, что именно я видела. Признаться, не особенно и хотелось вспомнить.

   Осторожно поднявшись, как будто кому-то есть дело до того, что я делаю, подошла к двери. Как раз вовремя. В соседнюю со мною камеру заволокли девушку. Будь она обычной смертной, я бы сказала что она сейчас на седьмом месяце беременности. Но поскольку сроки у нас более растянуты - мне оставалось только догадываться. Мало ли какие изменения согласно перенести наше тело.

   Плакала, конечно же, она. Темные волосы спутанными пасмами свисали вокруг округлого лица. Вначале мне показалось, что она похожа на латиноамериканку. Затем поняла, что она скорее европейка с примесью индейской крови. Если, конечно, это не ее создатель поработал над внешностью.

   Тонкие губы, нос немного шире привычного, огромные темные глаза. Не знаю, всегда они такие, или это сейчас из-за слез, но они казались просто невероятно огромными. Она бережно баюкала свой живот. Мужчины - этих двух я еще не встречала - мои тюремщики постоянно менялись - особо с ней не церемонились. Хотя и вреда не причиняли. Все-таки она носит ребенка. Вот не будь его - я бы начала опасаться.

   Оставив пленницу рыдать на кровати, один из них тут же ушел. Второй задержался, намереваясь подойти ко мне. Похоже, не удержался.

   Гефест, сам того не осознавая, подарил мне сейчас уникальное оружие. Я - неприкосновенна. Хотя бы на время беременности. И планирую пользоваться этим.

   Я уже поняла, что большая часть здешних мужиков - садисты и извращенцы. Поэтому сразу приготовилась к обороне.

   --Тебе что-нибудь нужно?

   Голос этого серого звучал напряженно, сдержанно и как-то отстраненно. Ладно, подыграем.

   --Думаю, просить выпустить меня бесполезно?

   Мужчина поморщился. Это придало мне уверенности. Если не начал травить язвительных замечаний, значит он чуточку лучше всех остальных.

   --Новую одежду мне можно попросить?

   Похоже, он задумался. Но затем кивнул.

   Не сказав ни слова, он развернулся и ушел.

   Ладно, тебе сердце, может, и не вырву.

   Дверь в соседнюю камеру была закрыта. Тихие всхлипы прекращаться и не думали. Я дважды попробовала позвать незнакомку напротив, но мне никто не ответил. Признаться, это несколько давило на психику. Возможно, ее именно потому и поселили напротив.

   Я бродила по камере, поглядывая в коридор. Сама не знаю чего ждала. Но заняться все равно не было чем. Разве что дальше цемент ковырять.

   Шаги в коридоре вновь удивили меня. Двигалось явно несколько человек, но одни шаги были приглушенными. Словно шагали босиком. Но кому понадобиться ходить....

   Додумать не успела. Наполовину прикрытая дверь распахнулась, явив мне Гефеста и недавнюю 'официантку', которая с такой холодной яростью приносила мне еду. На девушке была какая-то потасканная хламида, больше напоминающая связанную простыню. Она с обожанием смотрела на древнего, полностью игнорируя раздражитель в виде меня.