Оксана Панкеева - Песня на двоих

Коротко свистнули два узких клинка, вычеркнув из жизни неразговорчивого помощника Толстого Пабло. Сам же счастливый избранник загадочной Хуаниты, встретившись лицом с чем-то очень холодным и тяжелым, удивленно моргнул и рухнул под ноги своей несостоявшейся жертве.

Кандидат на повешение медленно выдохнул и деревянным голосом произнес:

– Спасибо…

– «Спасибо»? – горестно взвыл хозяин, сообразив, что только что случилось. – Ты представляешь, что теперь будет? Что будет завтра, когда банда проспится и выедет на дорогу? Из-за тебя нас всех убьют! И мне заведение спалят, и тебя разыщут, и господ догонят, хоть до самого Сьюдад-Кальенте гнаться будут! Ты разве не знаешь, какая мстительная ско… кхм… как славный атаман Пепе заботится о своих людях и о своем престиже! Что тебе дома не сиделось?

– Торни, зачем ты это сделал? – Флегматичный, немного протяжный голос Джеффри на фоне хозяйских причитаний звучал как колыбельная под обстрелом. – Одного нужно было оставить живым.

Гном подобрал топор, любовно погладил обух и пожал квадратными плечами.

– Я думал, Гиппократ оставит.

– Ну и как их теперь допросить? – мрачно поинтересовался Кантор.

– Да ну, ерунда, пусть Пьер их лошадей допросит.

– Лошади считать не умеют!

– А мы… – Льямас в последний раз провел тряпочкой по клинку, вложил его в ножны и оглянулся. – Эй, парень, а ну-ка иди сюда.

Спасенный гонец дона Херинельдо с опаской приблизился.

– Садись, – добродушно пригласил Элмар и, перегнувшись через стол, дружески опустил ему руку на плечо, отчего парень немедленно сел почти что мимо лавки. – Расскажи-ка нам, дружок, все, что ты знаешь о славном атамане Пепе и его банде. Место, численность, расположение, привычки, чем они занимаются в данный момент и чем будут заниматься завтра с утра… А вы, сударь, помолчите хоть минутку, никто ваше заведение не спалит.

Вот что всегда удивляло Кантора в его высочестве – так это способность одним своим видом внушать людям безграничное доверие к себе и уверенность в счастливом исходе любого, даже самого безнадежного дела. И это невзирая на грубые грамматические ошибки и кошмарный ортанский акцент.

Солнце медленно поднималось над океаном, выползая на чистую, безоблачную синь. День начинался хорошо, если не считать досадных мелочей вроде внеочередного приступа и грустных воспоминаний.

Битва была короткой, да и вряд ли это скоростное истребление полусонных, похмельных и полуодетых людей заслуживало столь громкого названия. Разве что с атаманом пришлось повозиться чуть подольше, но это уж была личная прихоть товарища Эспады, которому отчего-то приспичило помахать мечами с относительно достойным противником. Словом, нельзя сказать, что Кантор так уж перетрудился, и отчего у него вдруг разболелась голова в четный день – одним богам, наверное, было ведомо.

Оставив товарищей объясняться с мирным населением, которое, осмелев, начало выползать из своих мазанок, Кантор тихонько, без объяснений, ушел подальше от шумной площади и присел под старой акацией, прислонившись к стволу. В нескольких локтях от этого места начинались ступеньки, ведущие вниз, к морю и рыбацкому поселку. Кантор до сих пор помнил, что этих ступенек восемьдесят шесть. А чуть дальше нежился в лучах восходящего солнца безбрежный, уходящий за горизонт океан. Пожалуй, только он один не изменился за двадцать лет. Он, да еще ступеньки, по которым юный наследник замка Муэрреске когда-то съехал на дырявой лодке (за неимением санок), обчитавшись поморских сказок. Как только шею не свернул?.. Зато все мальчишки, которые помогали ему тащить эту лодку наверх в надежде на бесплатное представление, остались в совершеннейшем восторге, несмотря на то что от родителей попало всем – ему за идею, им за соучастие. И все мечтали повторить его подвиг, но историческая лодка развалилась где-то на предпоследней ступеньке, а еще одной такой же не нашлось.

За спиной послышались тяжелые, сотрясающие твердь шаги принца-бастарда Элмара.

– Что там? – не оборачиваясь, чтобы лишний раз не двигать головой, спросил Кантор.

– А, ничего… – Элмар легко приземлился рядом и принялся отстегивать нагрудник, восхищенно уставившись на море. – Боги, как здесь красиво! Сейчас меня опять одолеет тяга к стихотворчеству, которую до сих пор сдерживало созерцание мрачных сторон бытия…

– А что там за гвалт? – поинтересовался Кантор, прислушиваясь к невнятным воплям, проистекавшим, похоже, с первого этажа здания.

– Да ничего особенного, еще одного бандита нашли, пьяный спал в подвале. Видать, за бутылкой пошел, а назад выбраться не осилил. Теперь осмелевшие селяне его вешать собираются.

– Если поискать, то еще трое где-то должны найтись, – заметил Кантор.

– Да уже нашлись, что там искать… Эти трое местные были, как только началась стрельба, они оружие побросали и разбежались по домам. Сейчас их родители пытаются уговорить односельчан, чтобы придурков хотя бы не вешали без суда. Кстати, судить тебе придется.

Кантор коротко и безнадежно выругался.

– Да я понимаю, Шеллара просить неудобно, – вздохнул первый паладин. – Кроме того, тебе все равно придется тут как-то распорядиться… какие-то приказания раздать, что к чему объяснить, чтобы народ в чувство привести. Ты ведь им даже не представился. Чего ты сразу ушел?

– Хотел побыть один. Посмотреть на море.

– Так, может, я не буду тебе мешать?..

– Да не надо уходить, я уже посмотрел. Сейчас, немножко посижу и займусь.

Зелье уже действовало, боль постепенно начала утихать, и минут через двадцать можно будет действительно вернуться к людям и о чем-то разговаривать. Если последнего разбойника будут вешать обстоятельно и со вкусом, то, может быть, это займет достаточно времени…

Элмар аккуратно складывал детали своего бронекостюма в специальный мешок и гремел при этом так, что каждый «звяк» и «бряк» отдавался эхом глубоко в мозгах. Послать его складывать свои железяки в другое место у Кантора не поворачивался язык.

– Диего, – вдруг произнес принц-бастард после долгой паузы, – а что там все-таки с Ольгой?

– Не знаю, – честно отозвался мистралиец.

– То есть как – не знаешь? Ты с ней хоть поговорил?

– Нет.

– Почему?

– Не было возможности.

– По-моему, ты ее и не искал. Ты даже со дня рождения Шеллара удрал, как только Ольгу увидел.

– Мне надо было забрать винтовку.

Элмар никак не прокомментировал эту явную глупость, но в том и не было необходимости – все мысли его высочества обычно читались на лице огромными рунами.

– Ну а дальше?

– Что – дальше?

– Не ломайся и не валяй дурака! Что ты собираешься делать дальше?