Кристофер Раули - Величайший дракон

– Да. Она завтра будет здесь.

– Это хорошо для мальчика, который оплодотворит ее яйца.

– Брось! – он доверительно наклонился к дракону. – На самом деле пока еще рано. Сначала должна быть свадьба.

– Зачем? Раньше тебе для этого свадьбы не требовались.

И ему пришлось высказать дракону неприятную правду.

– Потому что так положено. Я хочу сказать, в обществе, так принято у людей.

– Если не считать тех случаев, когда мальчик занимался этим раньше? Как с девочкой Лумби?

– Нет, это не в счет. Ты же знаешь, мы тогда и не представляли, вернемся ли когда-нибудь домой.

– А как же принцесса в Урдхе?{17} Релкин пожал плечами.

– Это совсем другое. Я даже не могу сказать, почему. Это было ее решение. Я хочу сказать, что она не могла выйти за меня замуж. Я для нее был чужеземцем, и к тому же я служил в Легионе. И вообще я тогда был слишком молод.

– Ты был слишком молод для свадьбы. Но вовсе не молод для того, чтобы оплодотворять яйца.

– Да.

– А теперь тебе надо сначала жениться, а уж потом оплодотворять яйца?

– Ну, да.

– Люди из оплодотворения яиц делают очень сложную процедуру.

– А драконы – нет?

– Нет.

– Тогда почему ты дрался с Пурпурно-Зеленым за Высокие Крылья? Разве тебе не пришлось вступить в поединок?

Базил легонько щелкнул челюстями.

– Иногда бывает.

– Ну вот, а нам не надо драться, хотя некоторые люди проходят и через это.

– Поединок – это очень просто, а вот свадьба – это уже усложнение.

– Да, в этом отношении ты, пожалуй, прав.

Базил, похоже, несколько мгновений переваривал новую информацию.

– И все равно, этот дракон с нетерпением ждет Эйлсу – друга драконов.

На следующий день виверну, чтобы прочистить голову, потребовалось хорошее купание и пинта холодной воды. Релкин поднялся рано, убедился, что дракон обеспечен котлом горячего келута и полудюжиной свежевыпеченных лепешек, и поспешил в узкие улочки Эльфийского квартала. Для начала он зашел в кузницу Лукула Перри, кузнеца-эльфа, который делал новые ножны для Экатора. У него была еще одна просьба к Лукулу. Релкин остался очень доволен работой кузнеца, заплатил ему золотом и ушел. От кузницы Лукула он направился в маленькую лавочку на Шляпной улице. Лавочка была закрыта, но на стук Релкина дверь открылась.

Через двадцать минут он вышел из лавочки и поспешил обратно на вершину холма по Башенной улице. Однако в Драконий дом он не пошел, а пересек холм и пошел по Водяной улице в направлении конторы Лагдален.

Там он подписал банковские документы, проверил свой текущий счет и составил завещание.

Когда с делами было покончено, у него осталось достаточно времени, чтобы показать Лагдален покупку, сделанную в лавочке на Шляпной улице. Он достал небольшой бархатный мешочек и вынул оттуда простенькое золотое ожерелье с огромным сапфиром, ограненным в форме квадрата. Камень был поразительный, такой камень мог бы подарить своей невесте процветающий банкир, и Лагдален не смогла удержаться от вопроса:

– Релкин, откуда у тебя это? Надеюсь, это не очередная добыча?

– Я купил это у ювелира, его зовут Фиппс. Я давно видел у него этот камень. И до сегодняшнего дня никто не хотел заплатить за него требуемую сумму.

Релкин упорно торговался при покупке, но все равно ему пришлось выложить больше пятидесяти золотых монет.

Голубой камень был великолепен, его блеск заполнял собой всю комнату. В глубине души Лагдален призналась, что камень, пожалуй, выглядит слишком вызывающе. Она решила, что Эйлса с ней согласится, но Релкин наверняка думал по-другому. Он вырос в военных лагерях, и с достижениями подлинной культуры его никто не знакомил.

К тому же, если у кого и есть достаточно золота, чтобы купить такую побрякушку, так это у Релкина. Лагдален видела его счета, которые пришли из Кадейна. Релкин и Базил были прекрасно обеспечены для новой жизни. Она поздравила его с покупкой и даже сказала, что немного завидует Эйлсе, на что юноша рассмеялся.

Затем он направился обратно в Драконий дом. У него было еще много забот. Джобогину требовались новые завязки, бронированные пластины требовали полировки, а на хвостовом мече опять появились выщербины. Новую кожу еще не выдали. Даже знаменитый Релкин из Стодевятого не мог заставить полковых клерков работать быстрее.

Его собственный ранец был тоже изрядно потрепан. У него еще осталось достаточно времени, чтобы подать рапорт на новые сапоги и камзол, так как старые износились до того, что не поддавались никакому ремонту. Затем он осмотрел дракона и обработал ему ноги, на которых были обычные после долгого марша волдыри.

Прозвенел колокол, зовущий к обеду, и вскоре драконопасы прикатили к заждавшимся вивернам огромные порции овсянки, сдобренной акхом.

Запрос на кожу был удовлетворен после обеда, Релкин получил гору тонких кожаных ремешков для замены изношенных завязок джобогина.

Базил был на тренировочной площадке и отрабатывал удары мечом. Релкин взял иголку с нитками и принялся за починку джобогина. Кузо предложил ему помощь двенадцати драконопасов, но Релкин прекрасно знал, что стоит делать, а что нет. Не хватало еще просить помощи, чтобы управиться с нитками, иголками, клеем и прочей ерундой.

Пока в его руках мелькала иголка, а крепкие стежки ложились на кожу джобогина, пока он заменял растянутые и разорванные ремешки и завязки, время летело незаметно.

Когда она появилась в дверях, он даже не сразу поднял глаза, но зато, когда их глаза встретились, время, казалось, остановилось.

Она в одно мгновение пролетела разделяющее их расстояние. Крик тетушки Кири: «Нет!» можно было слышать даже в главном коридоре, но они были слишком заняты поцелуем, чтобы обращать на это внимание…

52

ГЛАВА

Свадьба состоялась в третий месяц года. День был чудесный, погода стояла не по сезону теплая, и жители Марнери почти все вышли попрощаться со своими героями.

Свадебное платье Эйлсы было сшито в традициях клана Ваттель: из голубого шелка и кружев; через плечо у нее был перекинут бледно-зеленый шарф, символизирующий ее клан. На Релкине была полная форма легионера, увешанная рядами медалей, в том числе и новой Имперской Звездой.

При их появлении в зале драконопасы разразились было восторженными воплями и свистом, но тут же замолчали, подчинившись короткой команде Кузо.

В город прибыла дюжина родственников Эйлсы. Они образовали отдельную группу, которая открыто демонстрировала холодность ко всему происходящему. Для Эйлсы это было очень болезненно, но другого она и не ожидала. Как только брак будет заключен, они снимут с нее шарф, символизирующий клан. С этого момента она окажется вне клана и уже не будет носить титул главы клана Ваттель.