Вероника Иванова - Осколки (Трилогия)

«Не путай, любовь моя: мир дарит им себя целиком, а вот населяющие его существа… Не столь благодарны и щедры…»

О да! Но каждое из них готово поручить свою судьбу рукам Мастера в надежде избежать самостоятельности в принятии решений.

«И в несении ответственности, конечно же…»

И ответственности… Странно. Неужели никто из них не догадывается, что все равно вершит себя сам? Без участия «доброго дядюшки», следящего за правильностью каждого шага?

«Тот, кого посетит подобная догадка, сам становится Мастером… Мастером своей судьбы…»

Тогда я совершил преступление, присвоив себе этот титул.

«Да неужели?..»

Сама посуди: все и всегда делалось вне зависимости от моих желаний. Меня просто толкали то в одну, то в другую сторону, выстраивая столь узкие и тесные рамки, что все мои действия были предопределены.

«Например?..»

Взять хотя бы совершеннолетие, вскоре после которого мне наконец-то объяснили, что я из себя представляю. Какого результата они ждали? Побег должен был произойти в ста случаях из ста.

«Верно. Однако не забывай еще и о разности целей… То, к чему стремилась твоя семья, и то, чего добивался ты, находились на разных ступенях разных лестниц…»

И чего же я мог добиваться?

«Ты бежал от избытка знаний и поступал совершенно разумно, поскольку нельзя объять все сразу: мудрость подобно изысканному лакомству следует вкушать малыми порциями и подолгу смаковать, прислушиваясь к собственным ощущениям… Поэтому, когда на тебя вывалили чуть больше, чем было нужно, ты испугался и поспешил вернуть привычный ритм жизни, для чего понадобилось избавиться от назойливых источников знаний… Хотя бы на некоторое время…»

Да уж, назойливых. Непонятно только, почему мне позволили сбежать.

«А что изменило бы ограничение свободы? Ровным счетом ничего… Только усугубило бы сопротивление и прочие неприятности. Разве нет?..»

Честно говоря, не знаю. Упрямиться? Возможно. Но сопротивляться… У меня не хватило бы сил.

«И ты начал бы поддаваться внешним воздействиям, теряя твердость и целеустремленность… Именно такого исхода событий твоя семья и не хотела допускать…»

Но почему? Им было бы проще управлять мной в… таком состоянии.

«Э нет, любовь моя, не проще… Представь себе кусок льда. Пока он тверд и холоден, его можно взять в руку и отправить в полет, при этом быть уверенным, что цель будет достигнута… Но как только лед становится водой, он перестает подчиняться в той мере, что раньше: воду не сожмешь в кулаке и не бросишь далеко-далеко, не так ли?… Мягкость и податливость еще не означают легкости обращения… А чем быстрее лед крошится, тем скорее он растает…»

Значит, меня никто не собирался ломать?

«Да, как бы заманчиво ни выглядел результат этого стремления… Послушное оружие всегда предпочтительнее своевольного: ты сам мог убедиться на примере с кайрис… Но такое оружие хорошо в руке хозяина, а владеть тобой никто и не собирался…»

Я — незавидное приобретение, да?

«Скажем иначе, ты — слишком беспокойное приобретение…»

И Рогар это понимал?

«Когда обратил на тебя внимание? Разумеется… Но решил рискнуть и…»

Выиграл?

«В накладе не остался, уж точно…» — Хохотнула Мантия.

Но я все еще иду по тропе, проложенной для меня и за меня.

«Разве это плохо?..»

Нет. Наверное, даже хорошо. И все-таки… Я не чувствую, что поступаю по собственной воле.

«И не почувствуешь никогда… Если действия правильны и необходимы, они разделяются всем миром, что живет и дышит вокруг тебя и вместе с тобой, и ваша воля становится единой… Но, ты просил предупредить…»

Что-то происходит?

«Прислушайся…»

Я последовал очередному мудрому совету.

В самом деле, гул голосов, шаги, глухой звон. Где-то за дверьми, в коридорах. Старикан решил сократить время ожидания и нанести удар? Что ж, посмотрим, как ему это удастся.

Я покинул кресло и вышел в гостиную, взглядом пробежавшись по закрытым окнам. Да, они так и остались закрытыми, потому что первая же моя попытка освежить застоявшийся в комнатах воздух наткнулась на неудовольствие со стороны охранников, о чем недвусмысленно сообщила арбалетная стрела, с визгом вонзившаяся в дерево. Намек был понят, и нам с герцогом пришлось довольствоваться щелями между рассохшимися брусками рам.

Во дворе темно. Хорошо, хоть в окна никто не лезет: на два фронта сражаться всегда несподручно. Впрочем, для меня не так уж важна протяженность и конфигурация периметра атаки. Главное — вовремя остановиться.

Да, место примерно в середине гостиной вполне подойдет. Кресла и столик оттащим в сторону, ковер свернем, чтобы не споткнуться. А шум приближается… Ну ничего, мне и нужно-то совсем немного: сосредоточиться. Язычки Пустоты соскользнули с кончиков пальцев вниз, вытягиваясь, и змеиными кольцами свернулись на полу у моих ног, портя полировку паркета. Два гибких бича, которыми можно перерубить пополам все, что душе угодно. Сталь, дерево, плоть… Можно было бы придержать их внутри, но тогда рискую не успеть отразить первую атаку.

Эх, и почему я не могу обратиться за помощью!

«Она необходима?..»

Не так, чтобы очень, но… Было бы спокойнее знать, что в любой момент могу позвать кого-то из домашних.

«Конечно, спокойнее… Тебе…» — Хмыкнула Мантия. — «А каково было бы им?..»

Что ты имеешь в виду?

«Вечно сидеть в ожидании плохих известий, а потом спешить, с вероятностью не успеть — такой участи ты желаешь своим близким?..»

Пожалуй, нет.

«То-то! И потом, если тебе так уж надо… «Глаза» твоего кузена можно найти в любом уголке Четырех Шемов…»

Соглядатаи Ксаррона? Повсюду?

«Разумеется…»

И здесь они есть?

«Где? В этой комнате?..»

В этом городе.

«Больше, чем уверена…»

Если б еще знать, как их отыскать!

«Очень просто: такой человек, скорее всего, самостоятелен в своих поступках, занимается делом, позволяющим оправдывать частые отлучки и подозрительное обывателю поведение, не особенно обращает на себя внимание, но и не теряется в толпе, и, кроме всего прочего, ненавязчиво и совершенно случайно пересекает твой путь…»

Исчерпывающее описание. Вот только под него подойдет слишком много народа.

«Много? А ты подумай лучше…»

Думаю. Да далеко ходить не надо: например, тот капитан, который…

Шум приблизился настолько, что в общем гуле можно было различить отдельные голоса, а на запертую дверь обрушились удары, от третьего из которых замок приказал долго жить, и створки распахнулись настежь.