Анна Мичи - Шагни в Огонь. Искры (СИ)

Тенки с интересом глянул на преподавателя – ему послышалось, или в самом деле в голосе Йисха проскользнула ирония? Похоже, Красноглазый не в восторге от мысли служить королеве. Хотя оно и резонно – иначе чего боевому магу делать на мирной преподавательской должности?

И вообще, у Йисха есть напарник? Ведь был же?

– Учитель, а как получается каждый год, – вместо Эвисто теперь вопросы задавал Химилиэ, – сколько человек из третьекурсников становятся тёмными, сколько светлыми?

– По-разному, – и опять Йисх ответил уклончиво. – В разные годы по-разному. В прошлом, например, трое из девяти стали адептами, трое – тёмными и трое – светлыми.

– А было так, чтобы все выбирали что-то одно? – Эвисто, похоже, вознамерился припереть учителя к стенке.

– При мне – нет. Но был случай, когда из шести третьекурсников пятеро стали светлыми.

Ого! Класс зашумел.

– Но также, – продолжил Йисх, – бывало и так, что четверо из десяти становились тёмными, четверо – серыми, и только двое – светлыми. Год на год не приходится. Вряд ли пример старших может помочь вам сделать выбор, – в уголках глаз мага мелькала насмешка. – Боюсь, решить вам придётся самим, каждому – в одиночку.

Боевой маг глянул на часы, помедлил.

– Время консультаций увидите на доске объявлений. Если у вас возникнут неотложные вопросы, попробуйте связаться мысленно. Для тех из вас, кто станет светлым, это последняя возможность поговорить со мной мысленно, – равнодушная улыбка появилась на лице преподавателя одновременно с разлившейся по школе мелодией гимна.

– Как будто это такое простое дело, – проворчал Эвисто себе под нос, нахмурился.

Мыслепередача и правда не относилась к числу вещей несложных. Возможна она была, во-первых, лишь между людьми лично знакомыми, во-вторых, требовала изрядного количества усилий. Может, именно поэтому Йисх не упускал момента о ней напомнить.

– А ты вспомни, как оно при минимуме было! – поддел соученика Дени-эльви.

– О да, – с жаром согласился Эвисто, – я думал, вообще не пробьюсь!

Ребята говорили о закончившемся на прошлой неделе «курсе применения заклинаний в условиях минимального магического фона», как официально оно называлось.

Курс был интересным, Тенки не мог отрицать. Проводился он не на привычном адептам третьем этаже, а на четвёртом, в зале энергетически замкнутом, с пониженным особыми амулетами магическим уровнем. Стоило зайти вовнутрь, как поначалу казалось, что дышишь водой, с таким трудом воздух вливался в лёгкие.

А уж насколько тяжело давалась магия, и вспоминать не хотелось. Заклинания выходили слабыми, боевые – едва достигали цели, увернуться от них не представляло никакой сложности. Мыслепередача – и так-то непростая – превратилась в жуткие мучения; после окончания урока пот градом скатывался со лбов измученных адептов.

«Зато, – усмехался Йисх, – будете знать, как вести себя, если что. Не раз случались бунты в храмах – наверное, все чувствовали то, что называют «тяжестью Огня»? Храмы тоже место пониженного магического фона; жрецы недолюбливают нашего брата».

В храмах Тенки не бывал, как-то не сложилось. Да и семья их не относилась к числу истовых приверженцев стихии Огня; впрочем, вся деревня предпочитала если уж поклоняться – так морю. Море и почитали богом, храма в Аксе не было. Хотя, можно сказать, в Аксе вообще ничего не было.

– ...почему?!

Тенки глянул в сторону голоса – уж больно сильное изумление прозвучало в несложном вопросе.

Спрашивал Эвисто, и выглядел соученик действительно удивлённым. Йисх покинул классную комнату, предоставив адептов самим себе; в небольшом кружке вокруг Эвисто завязалась беседа.

– Равновесие – к этому надо стремиться, – ответил Эвисто как всегда невозмутимый Намари. – Уже давно на Огненном материке, да и не только у нас, во всём мире – царит спокойствие. Нет ни только войны, но и никаких стычек.

Тенки с интересом уставился на говорящего.

– Со временем исчезнет нужда в боевых магах, – продолжал сокурсник. – Боевые нужны во время войны, а у нас уже почти сорок лет длится мир, возможно, он будет вечен – что хорошо. Для чего нужна тогда сила? Присматривать за ведьмами?

Эвисто порывался возразить, но его перебил Тардис:

– Но адепты же не могут подняться выше третьей ступени.

Эвисто кивнул согласно.

– А больше и не надо, – пожал плечами Намари. – Третья ступень вполне превышает ведьминскую силу, какой бы могущественной природно ведьма ни оказалась. Им же недоступно обучение, подобно нам; они изгои, обречены скитаться, скрываться от властей, если упорствуют в применении своих сил.

– Не знаю, быть серым, по мне, как-то не так, – покачал головой Дени-эльви.

– А ты знаешь, – тихо улыбнулся Намари, – что сами адепты предпочитают называть себя радужными? Потому что считают, что доступный им спектр гораздо богаче, чем монотонные оттенки светлых и тёмных; взгляды шире.

– Считать-то они могут что угодно, – пробормотал Тенки, не стараясь, впрочем, быть услышанным. Только Ацу повёл глазами в его сторону.

Ну и разговорился сегодня Намари – не узнать. Получается, этот желтоволосый щингеец собирается стать адептом. Стать – или остаться; короче, отказывается выбирать.

Сокурсник тем временем говорил дальше:

– Инициация – ограничение свободы, на самом деле, – серьёзно посмотрел на Эвисто, на Дени-эльви. – Причём она насильная, раньше маги меняли способ действий по желанию.

– Ну это тоже не выход, так себе маятником шататься, – горячо возразил Тардис. – То веришь, как светлый, то только, как тёмный, на себя полагаешься. Так и чокнуться недолго.

– А по мне, всё просто, – неожиданно для себя вступил в разговор Тенки. Обезоруживающе улыбнулся устремившимся на него взглядам. – Светлые не могут, скажем, убить только потому, что им надо. Им фетиш нужен, куча моральных примочек. У тёмных всё проще.

– Тебе что же, хочется убивать? – гневно осведомился Ацу.

Ему тоже пришлось улыбнуться – ласково, как брату родному. И с любопытством пронаблюдать за реакцией.

Ацу отвернулся с каменным лицом.

– Но сила, сила светлых превышает силу тёмных! – Тардис живо вскинул брови, посмотрел на Тенки.

Нинъе пожал плечами.

– Значит, надо окрутеть настолько, чтобы светлые даже со всеми своими этими силами сели бы в лужу, – сказал просто.

– Ты так говоришь, будто твёрдо решил стать тёмным, – снова вмешался Ацу.

Тенки улыбнулся. Как мог радостно.

Едва закончились каникулы, и школа начала заполняться отдохнувшими и оттого чрезвычайно шумноголосыми учениками, на первой неделе января, нинъе рассказал темноволосому сокурснику о заклинании и результатах его применения. Рассказал всё подчистую, от начала до конца, не скрывая ни единой мелочи.