Павел Молитвин - Путь Эвриха

— Неужели твои прекрасные изобретения оставят их равнодушными? Ни у одного владыки не было еще такого оружия! Хозяин Степи…

— Да! — нетерпеливо прервал арранта маг. — Хозяин Степи мог бы стать Повелителем Саккарема, Ха-лисуна, Нардара и Нарлака! Энеруги можно было бы склонить к великому походу, но проклятый Имаэро, Хегг его забери, хитрая лиса и умеет разговаривать с людьми. Он уже достиг всего, чего желал, и тяжким камнем висит у нас на шее! Если бы ты появился в Матибу-Тагале чуть позже… Но тогда не видать бы тебе золотой пайзы, как мне Сегванских островов. Эхе-хе… — Зачахар горестно вздохнул, украдкой наблюдая за тем, как отнесется к его речам Эврих.

— Н-ну, если дело только в Имаэро… — многозначительно протянул аррант, разглядывая чеканный узор на стенках кубка. — В конце концов дядюшка Энеруги не отличается особым здоровьем и может опять занедужить. И если я в это время окажусь в отлучке… Однако давай надеяться, что сегодняшний совет примет правильное решение и Хурманчак поведет орды своих удальцов на Благословенный Саккарем. Ты уже отослал метательные снаряды на Совиную пустошь?

— Отправил две подводы, на каждой из которых по четыре бочонка Огненного зелья. Весь мой запас на сегодняшний день. Сделанная по твоим рисункам баллиста мечет камни на расстояние в восемьсот локтей, и если уж рассказ очевидцев о нынешних испытаниях не заинтересует Энеруги, то останется предположить, что кровь в его жилах превратилась в уксус. Я, честно говоря, и сам был поражен увиденным, и мне пришли в голову кое-какие усовершенствования, которые можно внести в нашу баллисту. — Зачахар приблизился к столу и принялся раскладывать перед аррантом сделанные пером рисунки, при одном взгляде на которые тот ощутил неприятную пустоту и холод в желудке.

— Ты подметил верно, подкопы хороши, только если их никто не ждет. Усиленные дозоры на стенах, рвы и валы, которыми саккаремцы окружили свои пограничные крепости, помешали воинам Энкая захватить их, но нас они не остановят. Если вместо бочонка с Огненным зельем в ворота крепости будет направлена полая металлическая стрела, начиненная тем же самым зельем…

Склонившись над столом, Эврих кивал и поддакивал, чутко прислушиваясь, не загремят ли под окном груженные бочонками с Огненным зельем подводы, которые он подкараулил на выезде из города и, сославшись на несуществующий приказ Хозяина Степи, отправил обратно на двор Зачахара. Золотая пайза произвела на возниц и сопровождавших подводы воинов должное впечатление, и лишних вопросов они не задавали, но придворному магу ни к чему знать о его самоуправстве. И если Небожители не устроят какой-нибудь специальной пакости, Зачахар о нем не узнает.

Для чего ему утомлять свой гениальный мозг всякими мелочами перед встречей с Великим Духом? Или, вернее, с Длиннобородым Храмном. Хотя вряд ли сегванский Вседержитель захочет лицезреть мерзавца, сумевшего подглядеть, как Тилорн приготавливает Огненное зелье для расчистки места под Людоедов замок, и сообразившего прежде самого Людоеда, какие выгоды можно из этого зелья извлечь. Нет, в ближайшее время великому проходимцу, по вине которого шайка бандитов залила кровью Вечную Степь и превратилась в хозяев ее, предстоит давать отчет о делах своих Хеггу и никому другому. Пусть уносит тайну Тилорнова зелья в сумеречную страну морозов, где, согласно сегванским преданиям, суждено ему до конца света бродить голышом по морским отмелям, по горло в стылой воде, поверхность которой кишит острыми, как осколки стекла, льдинами, а в глубине, 1 вместо рыб, плавают алчущие крови мечи и кинжалы..

Эврих незаметно потрогал заткнутые за широкий кушак метательные ножи, искусству обращения с которыми учил его некогда Хрис, и криво усмехнулся. Ежедневные тренировки помогли ему восстановить былые навыки, но если все пойдет, как задумано, надобности в них не возникнет. Собственно, убить Зачахара он мог и раньше, как только тот, заинтересовавшись предложением арранта использовать широко применявшиеся на военных морских судах баллисты для метания зарядов с Огненным зельем, распорядился, чтобы телохранители его во время их бесед не присутствовали.

Он был не слишком-то умен, этот горе-маг, падок на лесть и к тому же весьма неосмотрителен. Впрочем, по-настоящему умный человек не стал бы обременять свою совесть горами трупов. Лесть была живительным источником для того, кто, украв чужое изобретение, выдавал его за свое и не мог при этом не чувствовать собственной ущербности. Что же до неосмотрительности, то тут Эврих готов был признать, что с позиции человека, после которого хоть трава не расти, маг был очень даже осмотрителен. Ибо, опасаясь стать ненужным Хурманчаку, готовил Огненное зелье в глубочайшей тайне, записей никаких не делал и намеревался унести свой секрет вместе с собой в могилу. Слепые и безъязыкие рабы, работавшие в просторном каменном бараке, стоящем во дворе двухэтажного, имеющего форму подковы дома Зачахара, даже под пытками не могли выдать тайну своего господина, а то, что после смерти его никто не сумеет приготовить Огненное зелье, придворного мага не слишком волновало.

И, надобно признать, до недавнего времени расчеты его оправдывались: покушения на Зачахара не удавались, а покушавшиеся были растерзаны в клочья разъяренной толпой, справедливо полагавшей, что Огненное зелье — один из краеугольных камней, на которых зиждется могущество Хурманчакова войска. После ряда безуспешных попыток выведать тайну придворного мага Энеруги оставил ушлого сегвана в покое, рассудив, видимо, что со временем Зачахар либо проболтается, либо сам предложит продать рецепт своего зелья по сходной цене. Возможно, впрочем, Хурманчак не донимал своего мага расспросами исходя из того, что по прошествии лет империя его станет столь сильна, что, прибегать к услугам Зачахара не будет необходимости.

Так или иначе, убив его, аррант сослужил бы великую службу саккаремцам, да, пожалуй, и самим обитателям Вечной Степи, и, что было для него не менее важно, исправил упущение Тилорна, повлекшее за собой гибель множества безвинных людей. Тем самым он, хотя бы частично, вернул свой долг ученому, спасшему некогда ему жизнь, и, вероятно, уберег народы Нижнего мира от еще больших бед. Ибо к кому бы ни попал секрет Огненного зелья, он должен был сослужить людям скверную службу.

Мысли эти неоднократно посещали арранта во время путешествия по Вечной Степи, но он не был уверен, что рецепт изготовления Огненного зелья в самом деле был похищен у Тилорна, и, стало быть, причиненное им зло затрагивает лично его. Беседы с Зачахаром подтвердили справедливость Эвриховой догадки, хотя сегван, разумеется, ни словом не обмолвился о великом ученом, прилетевшем со звезд, а утверждал, что вдохновение снизошло на него, когда он строил замок на берегу Светыни. Оброненная вскользь фраза о замке служила лучшим доказательством того, в чем Эврих и так почти не сомневался, но к тому времени это уже не имело для него никакого значения — после избиения хамбасов миролюбивый аррант впервые в жизни возжаждал крови. Возжаждал так, что ему стало безразлично, пропустят ли его Врата в Верхний мир и уцелеет ли он вообще после убийства Зачахара.