Терри Гудкайнд - Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Книга 2

Ричард сделал гримасу.

– Я попросту спас всех нас от великой пустоты, которая, как ты предупреждал, в этом пророчестве была указана как угроза.

Натан в возбуждении вскинул руки.

– Нет, нет, разве ты не понимаешь? Ты только что создал мир, в котором не существует магии. Именно его пророчество воспринимает как пустоту – потому что неспособно показать мир, в котором отсутствует магия! Пророчество лишь предсказывало совершенное тобой. То, что ты расколол миры, – в пророчестве отразилось развилкой. Великая пустота в понятиях пророчества – и есть тот самый другой мир.

Ричард вздохнул.

– Ну как скажешь, Натан.

– Я все-таки кое-чего не понимаю, – сказал Зедд. – Откуда ты узнал, что Меч Истины – ключ для использования шкатулок Одена? Ну да, ты понял, что «Книга сочтенных теней» не может быть настоящим ключом, потому что Оден появился раньше, чем Исповедницы. Но ведь Оден появился и раньше, чем Меч Истины. Как меч мог оказаться ключом?

– Меч защищал мой разум от заклинания Огненной Цепи, потому что шкатулки Одена противодействуют ему, а Меч Истины – или, точнее, магия, вложенная в него, – это ключ к шкатулкам, поскольку он часть Одена. Потребовалась искра озарения, чтобы я понял, что именно меч служит ключом – ведь я держал его в руках, когда сестры запускали заклинание, и он защитил мою память, не давая мне забыть Кэлен, и меч останавливал непрерывно действующий процесс потери памяти у всех, кто касался его.

Зедд упер руки в бока.

– Но меч был создан позже Одена.

– Это тоже всего лишь хитрость.

– Хитрость?

– Как лучше всего защитить что-то, обладающее такой огромной силой, если не хитростью? А вовсе не комплексом сложных экстравагантных магических построений «Книги сочтенных теней», как все думали.

В конце концов, хитрость, исполненная надлежащим образом, это тоже магия. – Ричард улыбнулся. – Ты сам учил меня этому, помнишь? Именно это и сделали тогда волшебники. Все, что связано с «Книгой сочтенных теней», было хитростью, чтобы замаскировать истинный ключ: Меч Истины. В меч была вложена магия, необходимая, чтобы применять Оден; книга же была уловкой, обманкой, чтобы каждый оказался сбит со следа.

Истинный ключ – меч – обладает элементами магии, которые дополняют и довершают построение магии Одена. Меч содержит все необходимое для этого – а именно, магию, вложенную в него сотнями волшебников. Меч, может, и был создан позже, но магия, которую вложили в него, была магией, созданной теми самыми волшебниками, которые сотворили Оден. И он все время находился у всех под носом.

Именно поэтому Меч Истины всегда был на ответственности Первого волшебника. Он был более чем бесценным.

И ты, Зедд, был достойным хранителем меча. Ты нашел подходящего человека для него, достаточно правильного, чтобы сделать его настоящим Искателем Истины.

Причина, по которой следовало найти правильного человека, заключалась в том, что только человек с любовью к жизни и симпатией ко всем живущим способен обратить лезвие меча в белый цвет. Только такой человек, когда он касается правильной шкатулки, может обратить это лезвие в белый цвет.

Только настоящий Искатель Истины способен воспользоваться Мечом Истины, а значит, и силой Одена.

Это следует из предупреждения в самом начале «Книги Жизни», гласящего: «Тем же, кто пришел сюда, чтобы посеять ненависть, – лучше уйти, ибо их ненависть обратится против них самих». Меч Истины требует сострадания в работе. Ненависть не обратит лезвие в белый цвет… Только сострадание сделает это. Это и есть последнее защитное средство для Одена. Одновременно оно служит и ключом к его шкатулкам.

Нельзя использовать ненависть, применяя силу Одена. Ненависть не может быть частью правильного ответа. «Книга Жизни» предупреждает именно об этом. Если принять эту концепцию, все оказывается очень просто.

– Да, теперь я вижу, насколько все просто, – пробормотал Зедд себе под нос, запуская палец в густую копну непокорных седых волос, чтобы почесать голову.

Натан прищелкнул пальцами, поворачиваясь к Зедду.

– Теперь я понял и другое пророчество.

Зедд поднял глаза.

– Какое же?

Натан наклонился ближе к нему.

– Помнишь: «Однажды придет не родившийся в этом мире, чтобы спасти его»? И вот теперь это обрело смысл.

Зедд нахмурился.

– Похоже, не для меня.

Натан махнул рукой.

– Ладно, разберемся со всем этим позже.

Зедд вновь обратил настойчивый взгляд к Ричарду.

– Остается еще множество вопросов, в которых следует разобраться. Как Первый волшебник, я хотел бы знать все, чтобы мог сказать, все ли детали ты правильно отработал. А что если ты допустил какой-то просчет в одном из аспектов такого сложного дела? Мы должны знать…

– У меня просто не было времени, – сказал Ричард, обрывая его. – Иногда выпадает лишь мгновение, чтобы сделать что-то, и при таких обстоятельствах не каждая случайность может быть учтена или выбрана. В такой момент благоприятной возможности невозможно учесть все обстоятельства, а тем более проанализировать и просчитать их.

Бывает неизмеримо лучше поймать шанс и сделать все, что ты можешь, даже зная, что это подойдет не для всех случаев, чем просто не сделать ничего.

И только позже можно попытаться пройти через все эти «а что, если» и «наверное, да».

Я обязан был действовать. Я сделал все, что мог, прежде чем стало просто поздно.

Зедд улыбнулся, а затем схватил Ричарда за плечо и встряхнул его.

– Ты все сделал хорошо, мой мальчик. Ты все сделал правильно.

– Да, он действительно справился, – сказала Никки.

Все повернулись, чтобы посмотреть на нее, приближающуюся по дорожке с широкой улыбкой на лице.

– Я сходила проверила. Армия Имперского Ордена исчезла с просторов равнин Азрита. Внизу осталось немного людей, подобных Брюсу, которые хотят обрести возможность жить свободно, чтобы пытаться самим управлять своей жизнью.

Одобрительные возгласы послышались со всех сторон зала от услышавших подтверждение того, что армии Имперского Ордена больше нет.

Когда Никки приблизилась к ним, Кэлен тут же обняла ее. Затем она отстранилась и понимающе улыбнулась.

– Только тот, кто действительно любит его, сделал бы столько, чтобы вернуть меня назад. Ты больше, чем просто наш друг.

– Ричард научил меня, что любить кого-то – означает иногда ставить его самые сокровенные желания выше своих собственных. Не буду отрицать, что люблю его, Кэлен, но я безмерно счастлива за вас обоих. Видеть вас двоих вместе мне очень радостно.

Никки вновь обратила свое внимание к Ричарду. Она выглядела очень серьезной, почти обеспокоенной.

– Мне хотелось бы знать, как это тебе удалось создать тот другой мир по другую сторону небытия и отправить туда всех этих людей?