Людмила Астахова - Волчьи игры

Однако на этот счет порядок был суров. Офицеру и владетельной эрне полагается ездить верхом. Фрэнген в бытность свою мужем хозяйки Кэдвена вколачивал в нее эти навыки чуть ли не палкой. Грэйн ругалась, плевалась, демонстративно терла синяки и чесала зад, однако настырный майор не давал пощады. Наука его, впрочем, пошла впрок. В Академии, где, хочешь не хочешь, а курс верховой езды изволь пройти и экзамен выдержать, фрэнгеновские штудии ой как пригодились! Никуда ведь не денешься! Никого там не интересовало, дама ты или драгун. Если в плане значится «правила ковки», так иди в учебную кузницу и куй.

К счастью, освежать навыки подковывания лошадей эрне Кэдвен в этом путешествии не пришлось. Капрал Сэйган, в отличие от патронессы, оказался прирожденным лошадником и все заботы, связанные с конями, взял на себя, как ему и полагалось по чину. Единственное, на что он испросил дозволения у обеих дам, так это на перемену лошадей. Женщины подумали и согласились. Затягивать поездку не хотелось ни Грэйн, ни Джоне, ночевать на почтовых станциях они более не рисковали, а лошади — это не люди. Лошадям отдых нужен. Для эрны так и осталось загадкой, как Сэйган умудрялся договариваться насчет перемены лошадей, потому что вообще-то так делать не полагалось. Однако ролфийский капрал по части общения с местными имел перед ролфийской же капитаншей существенное преимущество — он был мужчиной. Это все решало.

Так размышляя, Грэйн неспешно ехала рядом с каретой, иногда стряхивая с полей шляпы дождевые капли. На ночевку путешественники останавливались обычно, не дожидаясь, пока совсем стемнеет. Выбирали местечко посуше невдалеке от дороги, и пока один сторожил, другие собирали хворост для костра. Ни Грэйн, ни Сэйгана эти почти военные биваки не тяготили, но вот за Джойн был нужен глаз да глаз. К шуриа болячки так и липнут, и эрна Кэдвен больше всего переживала, как бы с подопечной не приключилось какой-нибудь инфлюэнцы. Так что на каждый княгинин шмыг следовал незамедлительный ролфийский рык, укутывание в плед и согревающее питье.

— Как думаешь, капрал, доедем мы засветло до этого городка, как бишь его? Который с пристанью? — спросила Грэйн.

— Не могу знать, эрна, — озабоченным каким-то голосом отозвался денщик. — Река уже близко, что правда, то правда… Да только не нравится мне что-то наша левая выносная…

— Что такое? — Ролфийка посмотрела на кобылу, о которой говорил Сэйган. Лошадь как лошадь, рыжая. Особенно бодрой она не выглядела, но, впрочем, всей упряжке требовался отдых, и даже Грэйнин мерин мелко дрожал. Животин можно понять: в такую погоду теплая конюшня и полная кормушка — это лучшее, о чем можно мечтать в пути.

— Не нравится мне, как она дышит, эрна, — признался Сэйган.

Чутью потомственного лошадника стоило доверять. Грэйн нахмурилась. Лошадей этих капрал выменял на последней почтовой станции. Может, местные из большой любви к ролфи вообще подсунули загнанных? Но почему Сэйган не обратил внимания раньше?

— Останови-ка, — приказала ролфийка и осадила своего мерина. — Джойн! Можете прогуляться пока!

Когда ир-Сэйган вдруг остановил лошадей, шуриа даже обрадовалась. Появился повод размять ноги после долгой неподвижности. Она спрыгнула с подножки и бодренько так пробежалась по седой от изморози траве, хрустящей под ногами. Сырой ветер куснул женщину за нос и щеки, мгновенно выхолодил пальцы в перчатках, заставив вспомнить о меховой муфте. Практически посоветовал, мол, дома надо сидеть в такую погоду. На Шанте уж, поди, метели начались, обитатели «Лалджеты» взялись за рукоделие — и мужчины, и женщины. Чистятся ружья, режутся деревянные игрушки, плетутся корзины, а уж про вязание и вышивание и говорить нечего. Небольшая любительница женской работы, Джона в такое время любила изображать какую-нибудь хворь, целыми днями валялась в опочивальне, наедая пирожками щеки. Домоправильница Киша праздность в шурианке не уважала, пусть она хоть Священная Невеста, хоть пастушка.

«Плохо это — дрыхнуть и лениться с утра до вечера. Занялась бы чем-нить путевым», — бурчала далекая родственница.

«Чем?» — вопрошала Джона, откладывая в сторонку очередной романчик про Дикаря с Архипелага.

Киша раздумывала с четверть часа, перебирая в памяти примеры достойного занятия для такой женщины, как Джойана из рода Ияри.

«Да хоть бы забрюхатела от кого-то из своих князей. От хелаэная, скажем. Он бы весной пожаловал, а ты ему — подарочек. И сразу видно, что порядочная баба, а не имперская вертихвостка. Куда только Великие Духи смотрят?»

И за речи такие получала книжонкой по тощему заду. Традиционный шурианский способ скоротать зиму Джону не прельщал совершенно. Лето на Шанте буйное, дети Шиларджи любвеобильны, и никто не удивится, что осень одарит женщин, как деревья, плодами. Разве рождение каждого ребенка не лучшее прославление Жизни?

Воспоминание согрело сильнее, чем глоток винного спирта.

— Ну что там такое случилось? — окликнула она увлеченно беседующих ролфи.

Грэйн что-то зло прокричала, но ветер относил звуки в сторону, а заодно пронизывал насквозь, заставляя Невесту Священного Князя приплясывать на месте и хлопать себя по бедрам кулачками.

Но ролфи не обратили на Джону никакого внимания, они обошли всех лошадей, пристально рассматривая их морды, а затем Грэйн со всего маху съездила денщику по уху кулаком. Бац! И еще разок — с левой прямо в нос ир-Сэйгану. Не иначе как в качестве финальной точки в неприятном разговоре. По части несдержанности в порывах дети Хелы вообще-то недалеко ушли от ползучих кузенов. Уж коли задело за живое, то в ход идут тумаки и кулаки, а потом и скейну находится дело. Увлекающиеся ребята — эти ролфи.

— Когда мы уже поедем? — заскулила продрогшая до костей Джона, подойдя ближе к месту расправы над денщиком.

— Никогда! — гаркнула злобно Грэйн, прожигая насквозь шмыгающего носом Сэйгана ненавидящим взглядом.

Тот молча утер кровищу рукавом и повинную голову склонил. Чтобы, значит, сразу стало ясно — все плохо.

— Почему? Что такое? — всполошилась шуриа.

Но ролфийка сначала бросила денщику:

— Что встал? Надо убрать карету с дороги. Правь вон к тому оврагу. — И только потом, повернувшись к подруге, буркнула сердито: — Лошадей придется пристрелить. Дальше мы пойдем пешком.

Джона испуганно вцепилась в рукав ролфийкиной шинели.

— А что случилось с лошадьми? — шепотом спросила она.

— Сап! — капитанша в сердцах сплюнула и махнула рукой. — Этот щенок Сэйган, когда менял лошадей, умудрился прохлопать одну с сапом!