Евгений Щепетнов - Дикие земли

— Извиниться, говоришь? Ну-ка, иди на площадку, покажи, как ты без больной ноги двигаешься! Сейчас проверим… Господа! Все остановились! Сейчас с вами проведет показательные бои господин… Такор! Он проверит, чему вы научились в школе Ланкасты. Не посрамите меня! Господин Такор, вперед, зарабатывайте мое прощение, — тихо добавил Ланкаста, усмехнулся и протянул знакомый деревянный меч, с которым я когда-то тренировался, обучаемый фехтовальщиком.

Я вышел на середину площадки, сделал несколько упражнений на разогрев мышц — привычка, что поделаешь, — и встал в боевую стойку.

— Эдурад! К бою! — скомандовал Ланкаста.

«Упс! — подумал я. — Это не тот ли кадр, которому я некогда на пляже сломал челюсть за нападение? Ничего себе судьба сводит! Есть шанс еще раз его выпороть…»

Эдурад резво напал на меня, норовя первыми же ударами повергнуть на площадку, — я отбивал его выпады так легко, как будто они проходили через толщу воды, медленно-медленно. Мое ускоренное драконье восприятие было настолько выше обычного человеческого, что потуги парня достать меня воспринимались так, как будто меня пытался ткнуть пластмассовым мечом двухлетний ребенок — медленно, неуклюже и смешно. Наконец мне надоело с ним играть, я выбил у него оружие и хлопнул по заду своим тренировочным мечом. Бой завершился. Эдурад, красный и злой, скрылся в толпе хихикающих товарищей.

Я усмехнулся:

— А чего смеетесь? Кто еще хочет попробовать? Давайте сразу впятером? Кто там хоть чуть-чуть умеет держать меч в руках, есть такие?

— Так их, Такор, — засмеялся Ланкаста, — а то зазнались, считают, что все уже выучили и все знают, надери им задницы хорошенько!

Вперед вышло сразу шестеро — они осторожничали, тихонько переговаривались, а потом разом напали на меня со всех сторон. Бах! Бах! Стук! Треск!.. Четверо повалились как кегли, оглушенные, у одного была рассечена бровь, и кровь залила лицо, а двое лишились мечей и сбежали за спины товарищей.

Я подошел к лежащему окровавленному курсанту и за минуту залечил его рану — даже следа не осталось. Оглушенные встали, пошатываясь, а я положил меч, поглядел на курсантов и сказал:

— Давайте все сразу! Нападайте как хотите — с мечами или без. Будет жестко, но не бойтесь — если что, я вас тут же вылечу, я лекарь. Ну что, боитесь?

Курсанты пошептались и толпой налетели на меня, размахивая палками и явно желая наказать наглеца. Честно говоря, я давно не пользовался своей силой, кроме как в бою с кралотом, поэтому сам не знал, насколько она возросла, как и скорость.

Это напоминало то, как мой транспортер врубался в группу мелких деревьев — сломанные с треском стволы, разлетающиеся сучья, с карканьем вспорхнувшее воронье…

Через три минуты все лежали на земле в различных позах, некоторые с выбитыми или сломанными конечностями. Я тут же пошел к раненым, стал выправлять и сращивать кости. Слава богу, ничего серьезного не было. А ведь я работал не в полную силу и не на убийство — старался только обезоружить и обездвижить… Закончив, я вернулся к Ланкасте, с удивлением и восторгом наблюдавшему за происходившим.

— Ну что, господин Ланкаста, может, с вами попробуем, пофехтуем? — усмехнулся я. — Было бы интересно.

— И ничего не интересно! — рассмеялся Ланкаста. — Я не знаю, как ты стал таким совершенным боевым монстром, но только мне ничего тут не светит, это я знаю точно. Моего умения с лихвой хватает понять, что против тебя я как ребенок. Нет уж, не буду позориться. Здорово было бы заполучить тебя снова в тренеры! Нет? Жаль, — искренне расстроился Ланкаста. — А может, подумаешь?

— У меня другие планы, увы, хотя я с удовольствием бы с вами общался, это точно. Боюсь, что скоро к вам снова притащатся с допросами. Я не могу вас подставлять.

— Что, опять канцлера хочешь навестить? — прозорливо спросил Ланкаста. — Я ничего не слышал, ничего не знаю. Ладно, вот тебе мое прощение: у тебя нет передо мной долга. Я понимаю, что ты не мог выполнить обещание.

— А откуда вы знаете, что канцлера кто-то навещал? — насторожился я.

— Ну не смеши — среди людей же живем, ничего скрыть нельзя. Кто-то хромой, с белыми волосами влез к канцлеру и ограбил его. Если выглядит как собака, лает как собака — кто это? То-то же… Ну что же, рад был тебя увидеть. Если надумаешь вернуться — я буду просто счастлив. Подумай…

Мы попрощались с Ланкастой и пошли устраиваться в гостиницу. Денег у нас еще хватало — мы взяли с собой несколько сотен золотых, что по меркам империи было большой суммой. На эти средства можно было спокойно жить год, как минимум, а при скромной жизни — несколько лет. Несколько лет жить тут мы не собирались, и даже год, а потому спокойно расположились в самой лучшей гостинице, с ванной, горячей водой и прекрасной кухней.

Я с удовольствием воздал должное морепродуктам — соскучился по ним, питаясь только мясом да овощами. В империи знали толк в приготовлении хороших рыбных блюд и мидий с осьминогами.

После обеда мы уединились в номере и тут же залезли в ванну, отмокать от долгого путешествия. Постукивая своими изящными пальцами по моей шее, Аранна спросила:

— Ты собираешься убить этого канцлера? Ты на самом деле считаешь, что оно стоит того? Ведь на самом-то деле ты его ограбил, а не он тебя, за что ты ему мстить собрался?

— Я не говорил тебе… у меня была тут возлюбленная, звали ее Карсана. Когда меня разыскивали — ее убили, и не просто убили, а мучительно пытали перед смертью. Я должен отомстить за нее.

— Похоже, ты тут жил интересной жизнью, — усмехнулась Аранна. — Извини, я не хотела тебя задеть. Считаешь, что должен отомстить, — сделай это. Только, после того как ты отомстишь, нам придется бежать отсюда, и далеко. Опять через море, в Карас? Если честно, мне так надоело лететь, а потом спать в воде и ждать, когда меня сожрет акула…

— Бежать придется, да. Но я думаю — не туда. Вначале мне хочется посетить Аранию, а потом… хм, кстати, только сейчас заметил — тебе не кажется, что название страны перекликается с твоим именем? Может, это судьба?

— Кто знает… Может, и судьба, — усмехнулась Аранна. — Пошли спать? Или?

— Или. Успеем выспаться. Давай-ка займемся более приятным делом…

Я проснулся посреди ночи, как будто меня кто-то толкнул. Рядом сопела раскинувшаяся обнаженная подруга, а из окна через слегка отодвинутую занавеску в комнату смотрела ночная темень. Луны были закрыты облаками, на улице — хоть глаз выколи, темень несусветная. Если и делать то, что я собирался, то лучшей ночи и не придумаешь. А чего оттягивать? Пора навестить канцлера.

Я тихо встал, чтобы не потревожить Аранну, оделся и вышел из комнаты, закрыв ее на ключ. Спустившись по лестнице, проскользнул мимо обеденного зала, в котором еще сидели поздние гуляки. Впрочем, почему «еще»? Было около двух ночи. А это самое разгульное время… вот под утро — «еще». А так — все нормально.