Охота на Зверя - Сергей Вячеславич Чернявский
- Ты убиваешь людей! – хрипло выдавил из себя Тимур.
Агнес вздохнула. И пожала плечиками.
- Да. И что? – она не пыталась отрицать и не выказала ни малейших переживаний по этому поводу. – Ты, кстати, тоже.
- Только в крайнем случае! Зачем ты убила близнецов?
- Они сами виноваты, предали нас, обокрали. Они заслужили смерть.
- А стражники в Орне? Молодой сармадец на заставе?
- Вообще-то, его-то как раз ты убил, - Агнес усмехнулась.
- Не ёрничай. У меня не было выбора. А у тебя – был!
- Они мне мешали. Или же их смерть помогала мне достичь определённой цели. – Голос девушки стал злым. - Я убиваю не потому что могу, а потому что не вижу причин этого не делать.
- И… и ты их ешь! – Охотник сел на матрасе, посмотрел в её янтарные глаза и ужаснулся увиденному безразличию к его последним словам.
- Да, бывает. Не понимаю, к чему такие сцены? – удивление Агнес было совершенно искренним, не наигранным.
Тимур скривился от сильной боли в сердце и отвращения. Ему хотелось зажать уши руками, только бы не слышать этих кошмарных признаний, сказанных таким будничным тоном.
- Но зачем ты это делаешь?! Как ты можешь?! Они же люди, разумные существа!!
- Разумные? – деваха криво усмехнулась. Потом полуобернулась назад, подтащила подушку и поставила её себе за спину. Поёрзала, устраиваясь поудобнее, изогнулась, извлекла из-под матраца обломок ножки и задумчиво завертела в руках. – Разумные? И в чём же эта разумность выражается? Среди тех, кого я встречала за прожитые годы, мало кого можно было отнести к разумным существам. Дети огня – как тараканы, всё заполонили, копошатся, возятся в грязи, мерзкие твари, а ты их трогать не смей… Ага, щас!
- Но они говорят, думают!
- Ой, да ты что! – Снова её голос стал злым. - Коровы тоже говорят. По-своему, общаются между собой, тоже думают, о своих невеликих делишках. И вы всё равно их едите, ничуть не задумываясь об их разумности. И лошади говорят, и собаки, и свиньи, и птицы. И все остальные животные. Вот скажи мне – если ты не понимаешь языка другого существа, значит ли это, что он не разумен? То-то же! Указывать все горазды…
- Но это неправильно… Животные – это животные, а люди – это люди…
- Для тебя! А для меня люди – это животные! – Она тоже села, ударила кулачком по матрасу. - И отношусь я к ним так же! Для меня нет разницы! И ты тоже скоро перестанешь её замечать. Есть только голод и средство как его утолить.
Внутри у Тимура всё похолодело. «Вот, что меня ждёт. Я стану таким, как она… Или уже стал?»
- Нет. Никогда. Я никогда так не поступлю. И ты, с этого момента, тоже. - Тимур крепко сжал её руки, с такими тонкими хрупкими пальчиками, старательно отгоняя воспоминания, когда эти пальчики рвали его плоть. – Пожалуйста, Агнес, пообещай мне, что ты не будешь так больше делать!
- Что делать? – она скорчила хитрую мордочку. - Есть людей?
Охотник дёрнулся как от удара.
- Да, пожалуйста, обещай!
Девушка посмотрела на него долгим, мудрым взглядом. Тимур часто видел такой же у своей матери, когда пытался её переспорить в чём-то, в чём совершенно не разбирался в отличие от неё.
- Ты же понимаешь, что просить меня об этом глупо? – Агнес грустно улыбнулась. - Ты что, не слышал моих слов? Тебе нужна причина меня не убивать? Я тебе её не дам.
- Слышал! Но ты не права, дай мне шанс, и я докажу тебе! Докажу, что можно жить по-другому. Докажу, что люди не животные! Мы гораздо большее, и потому относиться нужно иначе ко всем нам.
- Согласна, мы – гораздо большее. Ты, я, и другие такие как мы. Не люди. Не дети огня. Прекрати уже относить себя к ним, они-то тебя не примут. Вырви этот атавизм из себя, выбрось этот пережиток былого. Ты больше не человек!
Охотник замотал головой.
- Я не хочу это слышать. Пожалуйста, просто обещай мне…
- Да сдалось тебе это обещание! – Агнес вновь разозлилась, она вырвала свои руки из ладоней мужчины и гневно скрестила на груди. – Будто оно что-то изменит!
- Изменит, я верю! Я в тебя верю, ты совсем не такая, какой хочешь казаться!
- Да что ты обо мне знаешь?! Я не пытаюсь чем-то казаться – я такая, какая есть! – закричала деваха. Тимур сидел к ней в пол оборота, ссутулившийся, жалкий, твердящий о сущей ерунде, на её взгляд, не стоящей внимания, совсем не тот дикий Зверь, что превзошёл её в схватке, поборол, завоевал. Но эта его доброта, непонятное сострадание к каким-то абсолютно чужим ему людям, поражала. «Как тогда, когда он на улице разогнал борющихся друг с другом детёнышей. Вроде бы они зажимали слабого, это нормально, обычный отбор, в суровом мире слабым не выжить. Но Тимур не дал им это сделать. Зачем он так поступил? Почему?» Она вздохнула, успокаиваясь.
- Хорошо. Хорошо, я попробую. Но ничего не обещаю!
Тимур горестно застонал. Агнес улыбнулась, обняла его, прижалась щекой к спине.
- Тим, милый мой, я знаю, ты мне не поверишь, но я ещё ни с кем никогда не была столь честна, как с тобой. Если я сказала, что попробую, значит попробую. Может, у меня и получится, хотя я не понимаю, зачем я должна это делать. Вот только… Ты… ты будешь в меня верить?
Лангри повернул голову, взглянул ей в глаза. Она действительно спрашивала, не смеялась, не издевалась, напряжённо ожидая ответа.
- Буду, - едва слышно прошептал он. Девушка искренне расцвела улыбкой, сделавшей её жутенькую расцарапанную мордашку удивительно красивой, и снова прижалась к плечу Охотника. Он облегчённо вздохнул.
- Ты главное держись, не ешь людей. И убивай поменьше, только в случае крайней необходимости. Я в тебя верю. А потом я найду лекарство, и мы оба снова станем людьми…
Мощный толчок сбросил его с матраса, едва не впечатав в стену. Разноцветные волосы Агнес стояли дыбом, янтарные глаза пылали
