Павел Александров - Восхождение миротворца

Ксерон не стал дожидаться, чья сторона победит в споре: на это у него не было времени. Первые шеренги даймонов рванулись вперед, расчищая дубинками дорогу легиону. Над полем раздались крики боли. Охваченные страхом горожане бросились врассыпную, а потерявшие к ним интерес даймоны понеслись на одинокого отшельника.

Фосферос спокойно направился назад к холму, не озираясь на ревущую лавину врагов за спиной. Всего в тридцати шагах были от него даймоны, когда облаченные в такие же одежды посвященных появились на холме. Просвистел единодушный залп из луков, и каждая из стрел нашла свою цель. Десятки даймонов упали на выжженную землю, не добежав до Фосфероса.

Наконец ударили баллисты, воспользовавшись тем, что горожане разбежались кто куда.

— Поджигай! Бей в центр! Узрите падение врага до того, как копье попадет в цель! — командовал начальник баллист, довольный возможностью проявить себя.

Пять огненных копий с глухим свистом влетели в дикие толпы даймонов, пронзая их и разбрасывая. Остальные баллисты предательски молчали. Люди бросали оружие и разбегались. Баллисты успели сделать еще один залп, после чего две сотни двурогих даймонов добежали до защитников лагеря. Им никто не противостоял — воины спасались бегством. Не желая гоняться за убегающими, даймоны повернулись к холму — последнему оплоту лагеря.

Ползущий легион, который охватывал холм как удав, обвивающий добычу, посвященные накрыли градом стрел, не давая никому подобраться к ним ближе, чем на двадцать шагов. Сраженные даймоны скатывались вниз, сбивая с ног сородичей. Ни одна стрела не летела даром.

Видя такое положение, Ксерон дал приказ даймонам-стрелкам — тьма ядовитых стрел понеслась на маленький корпус отшельников. Через секунду отважные защитники лагеря полегли бы, но вопреки этому почти все стрелы упали в десяти-двадцати шагах от вершины холма. В пылу сражения никто не заметил легкого мановения рук Фосфероса, никто не услышал слов, слетевших с его уст. В посвященных ударили слепящие лучи боевых магов — и все отразились от поднятых ладоней обратно. Тотчас прекратилась всякая волшба — сработал неписаный принцип магов: не бейся с той силой, которую не понимаешь.

— Терсит!

Прозвучавшее из уст легата имя было недвусмысленным приказом. Глава четырехсотенного отряда легионеров Терсит нисколько не смутился, что его, смертного, посылают туда, где не могут справиться даймоны. Привычно сжал в руке копье, прикрылся щитом и повел в легком беге легионеров на холм. Он был закаленным военачальником. Ему доводилось подавлять бунты горожан, бороться с подпольем и даже биться с бестиями подземелий, что каким-то образом вышли из-под контроля Темного Круга. Но то, с чем ему пришлось встретиться сейчас, оказалось неожиданностью.

Из-за щитов отшельников его встретил чей-то проникновенно теплый взгляд. Взгляд совершенно неподдающийся осознанию, и в то же время — пробуждающий давно забытые чувства. Сам того не ожидая, глава легионеров остановился. Тьма Гадесова, что с ним? Почему воскресают в памяти эти светлые картины утраченного прошлого?

«Это уловка врага! Ловушка!» — заговорили в нем наложенные перед боем чары кровожадности. Но Терсит уже знал, что не сможет убивать этих людей.

Он обернулся и увидел, что некоторые из его легионеров стоят на коленях, иные, неслыханное дело, плачут! Силы хаоса, что происходит?! За невыполнение приказа Ксерона его ждет в лучшем случае смерть!

— Даймоны моего брата убили! — закричал кто-то из легионеров.

— Мой отец в Подземных копях гниет! — вторил ему другой.

И вопреки всему часть легионеров набросилась на даймонов — чары кровожадности сработали в обратную сторону. Остальные легионеры ошеломленно застыли на месте, не понимая, что с ними происходит и что вообще творится вокруг.

Ксерон тоже впервые столкнулся с подобным противником, но такой оборот его не смутил. Смертные есть смертные, им свойственно поддаваться слабостям. Бросив на усмирение легионеров полтысячи даймонов, легат скомандовал общую атаку. Кем бы ни были те люди на холме, против такого натиска им не устоять.

И в самом деле, стрелы уже не могли остановить навалу. Посвященные выставили копья, обнажили мечи. Врагов встретили в упокоенном молчании.

Первая волна даймонов полегла на выставленных копьях, вторая — разбилась о сверкающие щиты, третья — отхлынула от сокрушительного взмаха мечей. Но уже ничто не могло остановить бурлящую реку нечисти.

Со стороны амархтонской крепости был виден только холм, объятый кромешной пылью, откуда доносился рев и лязг оружия. Вокруг него сжималось и сжималось кольцо легиона, в бой вступали новые рати — одна за другой, так что никто не верил, что в этом чудовищном месиве может выжить хоть один человек.

Решив, что с горсткой отшельников покончено, Ксерон приказал резервным частям легиона уничтожить лагерь — пора покончить с этими беспомощными и направить легион в тыл армии Сильвиры.

Посвященные не увидели, но почувствовали эту атаку, которая через минуту превратится в резню. И тут посреди схватки вспыхнули огненные кольца. Горящие мечи посвященных совершили то самое явление, о котором мечтали многие рыцари — Огонь святости. Словно взрыв прогремел на вершине холма. Сотни и тысячи даймонов шарахнулись. Подобно взрывной волне посвященные перешли в наступление, побежав вниз, разя на ходу бесчисленных врагов. Почти все воины-отшельники были ранены, на многих висели кровавые обрывки одежд и кольчуг, кто-то шел с рассеченным лицом, но падал лишь тот, на ком не осталось живого места, кто был превращен в сплошную рану. Каждый взмах сверкающих мечей сокращал численность легиона, за каждым посвященным пролегал ряд сраженных врагов.

Не ожидавшие такого контрудара, произошедшего вопреки всем законам стратегии и тактики, ибо не может группа воинов теснить армию, превосходящую ее раз в сто, даймоны дрогнули и поползли назад. Но Ксерон, отказываясь верить, что с таким перевесом можно проиграть бой, снова бросил свои войска в атаку, задействовав все резервы легиона.

Две могущественные силы сплелись в едином клубке, не желая уступать одна другой, какую бы цену не пришлось заплатить. Ксерон бросил на кон всех своих даймонов и архидаймонов, посвященные же могли пожертвовать только свои жизни. Редко падал кто-то из воинов-отшельников, но любая потеря для маленького отряда была ощутимой и болезненной. Фосферос неуклонно прорубал себе дорогу к командованию легиона. Валились разрубленные даймоны, рушились как подрубленные пугала изолиты, сыпались искры, летели обломки даймонских копий и топоров, встретившихся с мечами посвященных. Огонь по-прежнему исходил от их оружия, очерчивая отшельников кругом пламени.