Людмила Минич - Земля вечерних звёзд

– Ты же почти взрослая, Адижа, – недовольно перебил Хаадид, – чтобы бегать по поручениям сестры. То, как она использует тебя, чтобы выманить меня на трогательный разговор у ее ложа, мне не нравится. Я вижу ее насквозь! И тебе не мешало бы научиться. И ты… теперь совсем о другом должна думать. Ты ведь вторая наследница трона Адья Тэрэк. Тебе следует взрослеть быстрее.

– Я обязательно повзрослею, отец, обещаю тебе, – перебила дочка с лукавой улыбкой, которая так нравилась Хаадиду, – вот совсем уже скоро! Но к чему твои слова о троне, обо всей Адья Тэрэк? Трон Сэмержи наследует Гайят, – беспечно кинула она. – А потом ее дети, дети их детей и так далее. Разве не так?

Они в молчании проследовали до самого конца дорожки, подошли к фонтану. Правитель ни слова не ответил.

– Ты сегодня не только загадками говоришь, – лукаво поддела Адижа, – а и вообще не разговариваешь?

Он очнулся от невеселых мыслей.

– Ты еще дитя совсем, не понимаешь, как жизнь повернуться может. А повернуться может по-разному. Вот, к примеру, начавшаяся война с Линзором…

– Ведь мы же выиграем ее? – перебила девушка беззаботно. – Ты сам говорил, что трон Адья зависит от победы над Римафеи. Но ведь ты не станешь дарить его линзорцам? Значит, мы должны победить, и боги нам помогут,

Он только улыбнулся столь детским рассуждениям о его всесилии. Нельзя сказать, чтобы такая наивная вера в его мощь не приносила радости. Для нее он всегда будет Хаадидом-Победителем, совсем как в молодости.

– Вопрос в том, какой ценой, дитя. Мы ведь отказались от мысли отдать Гайят в жены сыну Римафеи, а обещали твердо в своих посланиях, хоть и не клялись. Но и этого достаточно, если охота воевать. Вот Линзор и вторгся в Дэльгар, «освобождая» мятежные земли от воинов адья. Пока только в Дэльгар.

Они выбрали слишком хорошее время для войны, Адижа. Что, если они начнут теснить нас, что, если из Дэльгара они вторгнутся в земли истинных адья?

Она слушала, внимая каждому слову. Только что он рассказывал, что линзорцы вкупе с дэльгарцами уже опасно потеснили королевские войска к границам мятежной провинции. Потому удача в Тридэсте так радовала отца.

– Но ведь Гайят не виновата, если, как ты говоришь, им охота воевать? – Она настороженно взглянула на него. – Ты ведь не отдашь им нашу Гайят?

– Порой я думаю, Адижа, что твоя сестра не заслужила лучшей участи. До сих пор я не вижу ни раскаяния, ни покорности, приличествующей моей дочери! Тень Великой Гайят застит ее глаза! – громыхнул он, не удержавшись.

И сразу же остыл, раскаявшись в неосторожной вспышке. Адижа слишком привязана к сестре. Все еще привязана.

– И это твой первый урок. Теперь я сам буду учить тебя. Вместо некоторых наставников. По-моему, ты не очень-то стремишься в последнее время к постижению премудростей, важных для тебя в будущем?

Она подпрыгнула, хлопнула в ладоши и тут же тревожно оглянулась, не заметил ли кто ее выходки, недостойной пятнадцатилетней дочери Хаадида.

– Ты? Сам? Да я просто счастлива! Я не просто счастлива, я… – Адижа искала слова, чтобы выразить свой восторг, и не могла найти. – И я смогу больше времени проводить с тобой?

– Не это главное, Адижа…

– Ну да! Конечно! Прости, отец. Эти скучные наставники целыми днями рассказывают о церемониалах, древней истории адья, каких-то прошлых свершениях, о богах, о Великой Гайят!… Нет, ты не думай, – спохватилась девушка, – я чту и Великую Гайят, и остальных наших предков, но это… было давным-давно. Одни гробницы остались. Да еще огромная Адья Тэрэк. Вот о ней и думать надо, разве не так?

– Так, да не так, – Хаадид довольно кивнул, услышав, к своей радости, в детских размышлениях Адижи то, чего никогда не понимала ее старшая сестра, чем пренебрегала. – Надо не о прошлом величии мечтать, ты права! И не о том, чтобы с предками да богами сравняться… но помнить тоже нужно. Иначе ни шага вперед без ошибки не сделаешь. Вот и второй урок для тебя.

– Я запомню, отец, – серьезно кивнула она. – Ну почему наставники не могут так просто и быстро то же самое объяснить? Днями ходят вокруг да около! А ты сказал – и я поняла сразу, что глупости болтала…

Правитель, польщенный такой безыскусной похвалой, распрощался с дочерью. Он бы еще побыл у фонтана в ее обществе, но время вышло. Посланник Морского Союза уже дожидается его.

– И, Адижа, – произнес он ей вслед, – третий и самый главный урок на сегодня: никогда не рассказывай другим то, что известно только тебе. Пора тебе повзрослеть. Понимает 1› меня?

Дочка обернулась, одарила его своей лукавой улыбкой:

– Конечно, отец!

Девушка чинно проследовала во дворец и сразу же направилась в покои сестры.

– Ну?! – Гайят приподнялась на подушках, уже понимая, что раз Адижа явилась сама, уговорить отца не удалось.

Сестра удрученно развела руками.

– Гайят, дорогая, я упрашивала, как могла…

– А ты сказала, что я третий день прикована к постели? -нетерпеливо перебила старшая сестра, и Адижа со вздохом кивнула.

– И что проплакала всю ночь, тоже сказала?

– Да я сама чуть не расплакалась, когда рассказывала! Так глупо получилось!

– Да уж… – процедила Гайят сквозь зубы. – Была бы умнее, привела бы.

– За что ты на меня досадуешь? – Девушка обиженно нахмурилась. – Я сказала все, что ты просила. Расписывала, как тебе неможется, как тоскуешь, как места себе не находишь! Как ты вся бледная лежишь тут в полутьме и ничего не ешь и не пьешь почти…

– А что, что он сказал? – заторопилась Гайят, жадно сверкая глазами.

– Сказал, что если тебе так неможется, то надо лекаря позвать.

– И все?… – разочарованно протянула наследница трона Адья Тэрэк. – А может, он догадался? Ты ничего не перепутала?

– Ну что ты! – обиделась младшая сестра. – Ты знаешь, сестричка, я старалась для тебя, как могла! Я даже ничего знаю, а помогаю тебе, как могу!

– Как будто я сама что-то знаю! – в отчаянии бросила Гайят.

Для разговора с отцом она затемнила окна, разбросала подушки по комнате, целый день пролежала, боясь подняться хоть на миг, ожидая, что он вот-вот придет. Но не припасла ни краски, чтобы сделать бледнее свою смуглую кожу, ни мягкого воска, чтобы Хаадид усовестился, глядя на ее запекшиеся губы, ни угольного порошка, чтобы подпустить усталые тени под веки. Потому что наследница трона и так побледнела в последнее время, неотвязная забота оставила отпечатки и около ее прекрасных глаз, и на губах, и даже первая еле заметная морщинка волосинкой прорезалась на девственно чистом до того переносье. Она ждала, что весть о ее недуге смягчит отца, так некстати и непонятно ожесточившегося против нее.

Ведь не может быть, чтобы он узнал о планах Ранжина… Да и откуда? Гайят томилась в неизвестности уже почти полгода, и это время дорого ей обошлось. Она пыталась привлечь благосклонное внимание отца всюду, где только можно. Даже в Совете. Но становилось только хуже. Да и надежда на скорое возвращение Ранжина таяла с каждым днем. Неужели этот предатель обманул ее? Гайят нестерпимо мучилась в неведении и потому все чаще неосторожно позволяла себе вспышки в присутствии младшей сестры.