Михаил Ахманов - Кононов Варвар
– Можешь прозондировать. Разрешаю, – сказал Ким, приканчивая яблоко.
Секунду в ментальных пространствах царила тишина, потом раздался восторженный вопль Трикси.
«О! Какая щедрость! Какое бескорыстие и благородство! Какой бесценный дар! Ким, я не могу его принять!»
– Отчего же? Если я с Икрамычем душой делился, так с тобой сам бог велел.
«Икрамову я переправил дубль, а тут… тут… Ты предлагаешь все, полностью и целиком!»
– Целиком, – подтвердил Кононов. – Бери, владей и наслаждайся. Будешь в лучшем виде упакован, при всех инклинах, даже еще и с одним экзотическим. Это и для карьеры полезно, и для размножения. Экзотика, знаешь ли, возбуждает.
«Но…»
– Не спорь! Сказано – бери! Ведь пропадет инклин, исчезнет, растворится… сам говорил, за месяц-два… А жалко ведь! Такая личность, мощь и сила! – Ким запустил огрызком яблока в окно. – Я бы тебе еще кувалду подарил, да только не уволочь ее на транспундере…
«Я сохраню ее ментальный образ, – проговорил Трикси с трепетом в голосе. – Я сохраню память о вас, о Даше, Дрю-Доренко, снежной деве и старичке из магазина „Киммерия“… И, разумеется, о тебе, мой щедрый, мой искренний друг! Я принимаю твой дар, эту замену погибшего инклина… И я надеюсь, что он поможет мне пересказать твое творение, твой „Грот Дайомы“, не только во всех деталях, но с чувством и должной экспрессией».
– Автора укажи, не позабудь, – напомнил Ким. – Авторское право – оно и в ядре Галактики право!
«Разумеется! А теперь…»
– Теперь расцелуемся по русскому обычаю. – Кононов вытер повлажневшие глаза и направился к окну. – Вот, видишь, небо – просторное, широкое, огромное, ни стен, ни потолка… Отсюда легче улетать…
Они расцеловались – само собой, ментально. Потом…
Потом что-то щелкнуло, дрогнуло, провернулось у Кима в голове, и наступила пустота. Такая, которая бывает в тот момент, когда один роман закончен, а другой еще не начат.
Он долго всматривался в вечернее блеклое небо, где плыли над лесом облака и сияла первая звездочка, Венера или Юпитер, Ким в точности не знал. Затем направился к книжным полкам, взглянул на Дашину фотографию, прикоснулся к ней губами, отпрянул, и пустота исчезла. Он был не одинок! Конечно же, не одинок! Есть расставания, есть встречи, что-то уходит, что-то приходит… «Приходит и остается навсегда», – прошептал Ким. Его ладонь стала скользить вдоль ярких книжных корешков и вдруг замерла на пухлом томе. Ким вытащил его и прочитал название – «Город в осенних звездах» Майкла Муркока. Книга раскрылась сама собой, слова побежали, заторопились, стараясь догнать друг друга, а он впитывал их и думал о страннике, который несется сейчас в космической тьме, торопясь к родному миру.
Думал и о случившемся с ним, Кимом Кононовым. Редкое, почти невероятное стечение событий? Чудо, волшебство? Что ж, бывают на свете чудеса, всякое бывает… Мир огромен и чудесен, и чего в нем только нет!.. Даже такое, как в этой книге Муркока…
«Бывают моменты, когда звезды в небесах выстраиваются в определенном порядке, наша Вселенная пересекается с другой, невидимой в иные времена, и посвященные адепты получают возможность переступить черту, отделяющую одну реальность от другой. Такая звездная конфигурация – явление редкое, которое случается раз в тысячу или две лет. С данной согласованностью светил совпадают определенные события, происходящие во всех соприкасающихся между собой мирах, когда границы размываются и происходит установление новых реальностей».
ДИАЛОГ ШЕСТНАДЦАТЫЙ
– Ким, милый…
– Да, солнышко?
– Ты почему такой задумчивый сегодня? Даже грустный… Не понравилось, как Варя танцевала? Или мне не рад?
– Понравилось, очень даже понравилось. А тебе я рад всегда… вот… вот… и вот…
– Ким, Ким! В щечку, не в губы! Люди смотрят, неудобно! Вот придем домой…
– Пусть смотрят. А дома…
– Дома я попробую тебя развеселить. Хочешь, спляшу? Не хуже, чем Варвара!
– Так у нас ведь, ласточка, нет слона!
– Стол есть. Кухонный. Ну вот, ты улыбнулся… А глаза все равно печальные. Почему?
– Друг меня покинул. Помнишь, я рассказывал про инопланетянина? Про духа, который во мне живет? Все, нет его больше, Дашенька! Улетел! Исчез в галактических безднах!
– Фантазер ты мой… Ты ведь сегодня роман закончил, да? Вот потому и печальный. Исписался весь, до самого донца… Кстати, как там феюшка моя рыжая? Жива?
– Жива. Но не в романе, ласточка, дело, романов я еще много напишу. А друг, и правда, улетел… На родину, в центр Галактики…
– Фантазер… Ой, фантазер! Ой, выдумщик!
Звук поцелуя…
Примечания
1
Роберт Говард – крупный американский писатель-фантаст первой половины XX века, один из создателей жанра героической фэнтези, творец хайборийского мира и образа Конана. Этот герой так полюбился читателям, что после смерти Говарда романы о Конане, варваре из Киммерии, писались многими американскими авторами, в том числе Спрэгом де Кампом и Робертом Джорданом.
2
КУГИ – Комитет по управлению городским имуществом Санкт-Петербурга.
3
В Петербурге, на Фонтанке, у Аничкова моста, действительно был бар «Конан», и там, зимой 1995 г., издатели и автор отмечали выход в свет романа под названием «Дар Митры» (примечание М. Ахманова).
4
Напомню читателям, что Аквилония и Немедия – центральные державы хайборийского мира; Конан стал королем Аквилонии (прототип – Франция) и воевал с Немедией (прототип – Германия). (Примечание автора)
5
Су-30 – истребитель-бомбардировщик.
6
ЗАКС – законодательное собрание.
7
Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре».
8
Pro tempore – в соответствии с требованиями времени (лат.).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
