Стивен Браст - Пятьсот лет спустя

Сетра молчала, а потому император продолжил свою гневную речь:

– Кстати, Сетра Лавоуд, разве вам не известно, что я могу оказать точно такую же услугу вам и вашей спутнице? То, что вы предлагаете, равносильно государственной измене, – приведите мне хотя бы одну причину, по которой мне не следует отдать приказ о вашем аресте.

Кааврен, стоявший позади трона, быстро подсчитал, сколько гвардейцев, охраняющих дворец, он сможет снять с постов, а также вызвать из Батальона Красных Сапог, и решил, что он вполне в состоянии привести сразу несколько уважительных причин, по которым не следует сейчас подвергать аресту Сетру Лавоуд и Алиру э'Кайран. Впрочем, его мнением никто не поинтересовался, и он оставил его при себе.

– Я предполагала, что ответ будет именно таким, ваше величество, – ответила Сетра. – А потому я не разочарована.

– Не разочарованы? Ваше огорчение или радость никого здесь не волнуют. Вопрос в том, следует ли мне отдать приказ о вашем аресте.

Тут в комнату вошел Сержант (который, как вы помните, вовсе не был сержантом). При этом он жутко нервничал, да и выглядел измученным (он оказался среди тех, кому не повезло и кто стоял на посту целый день и не имел возможности выспаться ночью). Поскольку Сержант исполнял свой долг, он проигнорировал требования протокола, а заодно с ними и самого императора. Тихонько пройдя вдоль стены, он остановился около Кааврена.

Тем временем Сетра сказала:

– Решение принимать вам, ваше величество. Поскольку вы не посчитали необходимым прислушаться к моему совету по вопросу, представляющему огромную важность, я не стану высказывать свое мнение по поводу менее серьезной проблемы. Я предоставляю вашему величеству поступить в соответствии с тем, что вам подсказывает здравый смысл.

Читатель наверняка понимает, что ее речь нисколько не успокоила его величество. Император Тортаалик повернулся к Алире и проговорил:

– Ну? А что скажете вы, дочь мятежника?

Алира присела в глубоком реверансе, а на ее лице появилась улыбка.

– Я рада видеть, сир, что мой отец оказался прав. И теперь мне легко принять его выбор. Ваше величество, безусловно, может арестовать всякого, кого пожелает; и я убеждена, сир, что ваше величество не нуждается в моих предсказаниях относительно возможных последствий.

Пока она говорила, Кааврен обратил внимание на Джурабина, который завороженно смотрел на Алиру, – его восхищение ею было таким очевидным, что тиаса даже почувствовал себя неловко. Капитан обдумывал последствия, которые будет иметь эта опасная одержимость Джурабина, когда к нему подошел Сержант и прошептал на ухо:

– Капитан, по соседству с нами собралось около двадцати человек, все одеты в черное, вооружены шпагами и кинжалами, а также жезлами, из чего можно сделать вывод, что они, возможно, волшебники. Группа не принадлежит ни к какому определенному Дому, хотя многие из них похожи на дзурлордов, а один или два, несомненно, драконлорды.

– Очень хорошо, – сказал капитан.

– Капитан, что нам делать?

– Ничего, – ответил Кааврен, сообразивший, что, если Лавоуды решили силой освободить своего капитана, Батальон Красных Сапог вряд ли сможет им помешать. Он задумчиво посмотрел на Сетру.

– Ничего, капитан? – переспросил Сержант.

– Именно. Продолжайте исполнять свои обязанности. Скоро они уйдут.

– Но, капитан, они забрали оружие Сетры и Алиры и намереваются войти в Портретный зал, где запрещено ношение оружия.

– Если они попытаются войти сюда, вам не следует им препятствовать, но уверяю тебя, они этого не сделают – пройдет еще немного времени, они оставят оружие Сетры и Алиры и уйдут, мирные, точно монахи, и молчаливые, точно его доверительность.

– Да, капитан, – с сомнением прошептал Сержант и вышел из зала.

Кааврен между тем думал: «Если они действительно уйдут, то я прославлюсь среди гвардейцев за свою мудрость, хладнокровие и предвидение; если нет, спасу жизни нескольким гвардейцам, которые наверняка погибнут, если попытаются арестовать Сетру и Алиру. Ну а что касается моего долга, который состоит в защите его величества, – на моей стороне Орб, а такой союзник стоит многих».

Пока эти мысли проносились в голове Кааврена, император обратился к Алире с напыщенной тирадой, большую часть которой тиаса пропустил. Впрочем, он сомневался, что в ней содержалась жизненно важная информация – во всяком случае, он не получил приказа на арест. А вот Алира, казалось, слушала императора очень внимательно. Его величество говорил:

– Я не стану арестовывать ни одну из вас сейчас; но будет лучше, если вы покинете дворец и город. Мне удается сдерживать свой темперамент лишь с большим трудом – вы обе вступили на дорогу, ведущую на площадь Правосудия.

Алира ничего не ответила, отреагировав на слова его величества едва заметным кивком головы.

– Сир, – заговорила Сетра, – едва ли ваше величество полагает, что я напугана. Более того, я уверена, что вы правильно поймете мои слова, поскольку вы не попытались нас арестовать, несмотря на отношение вашего величества к моему заявлению касательно предстоящих столкновений, которые, как подсказывает мне опыт, представляют огромную угрозу циклу и Орбу. Я, вновь получив должность капитана Лавоудов, предлагаю Империи своих солдат. И не ради вашего величества, а на благо Империи; и если ваше величество полагает, что я сделала свое предложение, имея в виду нечто выходящее за рамки интересов Империи, то ваше величество серьезно ошибается.

– Сир, – продолжала Сетра, – я останусь здесь, во дворце, в тех покоях Крыла Дракона, которые занимал покойный Гиорг, – там вы меня и найдете, если посчитаете необходимым арестовать. А если ваше величество пожелает принять мое предложение, то вы отыщете меня там же. Я оставляю выбор со всем уважением за вашим величеством.

И она почтительно поклонилась вслед за Алирой, после чего они попятились от трона, продолжая кланяться; затем, пройдя семнадцать шагов, Сетра и Алира повернулись и хладнокровно вышли из Портретного зала.

Кааврен оставался на прежнем месте и молчал.

– Сир, – сказал Джурабин, – вашему величеству следовало бы подумать...

– Помолчите, Джурабин, – прервал его Тортаалик. – Я обращусь к вам за советом тогда, когда он мне потребуется.

Пораженный Джурабин повернулся к его величеству, попытался что-то ответить, но слова застряли у него в горле. Наконец он сдавленно пролепетал:

– Да, сир.

Нам кажется, что мы слышим, как наш читатель говорит: «Разве такое возможно? Неужели Сетра Лавоуд с самого начала собиралась предложить его величеству отречься от престола?! За ее предложением наверняка скрыто нечто большее; не может столь расчетливый ум пойти на такой шаг, не имея других, потайных замыслов, – мы еще увидим!»