Олег Авраменко - Грани Нижнего мира

— Простите, Мэтр, — виновато пробормотал регент. — В последнее время на меня свалилось слишком много проблем, я очень устал...

„Ага, ты устал! Да ты просто отупел! Если бы ты мог хоть чуточку соображать, ты бы ещё год назад обо всём догадался. Я оставил тебе достаточно намёков, чтобы ты понял, к чему я стремлюсь. Ты совершенно правильно рассуждал, что для простой передачи Духа я слишком много намудрил, однако из этого ты сделал в корне неверный вывод, что я отказался от своих намерений.”

— А разве вы не отказались?

„Конечно, нет! Разве это не очевидно? Бремя власти полностью высушило твои мозги, Ференц. Ты совсем разучился думать. Тебе нужно всё разжевать и в рот положить. А я возлагал на тебя такие надежды... Сейчас я открыт. Загляни в меня — там ты увидишь всё.”

Последовала короткая пауза. Затем глаза регента округлились от изумления.

— Господи! Мэтр, почему вы не доверились мне раньше?

„Потому что я знал, что на первом этапе ты не удержишься от соблазна ускорить ход событий. Ведь так?”

— Боюсь, вы правы, — неохотно согласился Ференц Карой.

„К тому же я не был уверен в успехе,” — продолжал Мэтр. — „Шанс на удачный исход всего предприятия был ничтожно мал. И я не хотел внушать тебе напрасных надежд, пока мой прогноз не подтвердится.”

— А он подтвердился?

„Неужели ты не видишь? Посмотри на них (последнее его слово сопровождалось «картинкой»: мы с Владиславом держимся за руки, и нас окружает золотой ореол). Они — едины, они — одно целое! Они не откажутся друг от друга, не смогут отказаться. Ещё десяток лет, всего лишь десяток лет — и всё было бы в порядке.”

— Тогда, может, вам стоит вернуться, — робко предложил регент. — И самому продолжить их обучение. Ведь вы сказали: ещё десяток лет...

„И ещё десяток лет влачить жалкое, беспросветное существование в человеческом теле. Несколько лет ежеминутного, ежесекундного Зова Бесконечности, которую мне не суждено будет увидеть. Это выше моих сил, я этого не выдержу. Вижу, ты так и не понял, зачем я забылся в подсознании кота, почему я лично не контролировал весь процесс. Пока моё решение не было окончательным, я ещё держался, утешая себя тем, что в любой момент смогу передумать. Но когда я вплотную подошёл к осуществлению своего замысла, Зов стал непреодолимым — меня буквально вырывало из тела... Нет, твоё предложение неприемлемо. Да и бессмысленно — ведь они уже знают обо мне, а корректировать их память слишком рискованно. Они уже достаточно опытны, чтобы заподозрить неладное и восстановить свои воспоминания... Ты всё испортил, кретин!”

— Мэтр, я... я никогда себе этого не прощу.

„Я знаю, Ференц. Ты глуп, но совестлив. Но я избавлю тебя от необходимости придумывать для себя наказание. Перед уходом я сам тебя накажу.”

— Так вы... вы всё же уходите? Вы покидаете нас?

„Да, я покидаю вас — но не весь. Я ухожу — но не к Отцу моему, в небытие.”

— Мэтр! — испуганно вскрикнул регент. — Вы отважитесь?..

„Я уже отважился. Загляни в меня, я открыт. Там ты увидишь, какую участь я уготовил для тебя.”

Мне было жутко смотреть на кота, который сейчас был воплощением Великого. Поэтому я не отводила взгляда от регента и вдруг увидел, как зрачки его глаз расширились почти на всю радужную оболочку. Там, в его глазах, застыл ужас...

— Мэтр!!!

„Да, Ференц. Именно так. Ты был моим лучшим учеником, но ты оказался неблагодарным учеником. Уходя в небытие, я назначаю тебя их учителем и возлагаю на твои плечи всю ответственность за судьбы человечества. Прощай.”

— Не надо! — пронзительно закричала я, в последний момент сообразив, что нас ожидает. Крик отчаяния Владислава слился с моим. — Нет! Нет!

Однако нашего согласия никто не спрашивал...

Эпилог

ВРЕМЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

...Мир замер. Время остановилось. Пространство свернулось в коллапсирующую точку. Границы Вселенной сжались до пределов моего сознания. Вокруг ничего не было, даже не было самого «вокруг». Была только я, а во мне были мрак и пустота...

Из этого мрака, из этой пустоты я услышала тихий, вкрадчивый голос:

— Ну вот, Инга, настал момент истины! Ты помнишь наш разговор в «колодце»? Тогда я предсказывал, что рано или поздно тебе понадобится моя помощь. Я обещал помочь и Владиславу, но, увы, это не в моих силах. Он безнадёжен и неисправим, он с самого начала был обречён. А ты ещё можешь спастись.

— Как? — вырвалось у меня против воли.

— Ты хорошо знаешь как. Доверься мне, доверься моей силе, прими её всей душой, и она защитит тебя от Вселенского Духа.

— А что потом? Я просто променяю одно рабство на другое.

— Не говори так! Взамен рабства ты обретёшь свободу — полную, неограниченную. Ты рождена не для служения, но для власти, и ты получишь её сколько захочешь. Ты будешь властвовать над умами, душами и телами миллионов и миллиардов людей, тебе будут поклоняться как богине, а твоё имя прогремит по всему миру. При этом ты не лишишься своей человечности, Нижний мир не потребует от тебя такой жертвы. Оставайся человеком, оставайся женщиной, живи, мечтай, люби...

— Кого? — спросила я. — Кого я буду любить? Зачем мне вообще любовь, если я потеряю Владислава, если он превратится в холодное, бесчувственное изваяние, не способное ни любить, ни ненавидеть? Зачем мне жизнь, полная бессмысленных мучений и напрасных надежд? Зачем мне способность мечтать, если мои мечты никогда не сбудутся?

— Сейчас ты в отчаянии, Инга. Я прекрасно понимаю тебя. Но прошу, не поддавайся сиюминутному порыву, не позволяй эмоциям влиять на твой выбор. Жизнь твоя только начинается, ты ещё мало повидала на своём коротком веку, чтобы судить о смысле и бессмысленности своего существования. Только дурак считает, что у жизни бывает только один смысл.

— Значит, я дура — потому что действительно так считаю. И ты не переубедишь меня, Велиал, только зря время потратишь. Владислав — это смысл, цель и суть всей моей жизни. Я поклялась быть с ним всегда и во всём — в счастье и беде, в горе и радости, в болезни и здравии, — и я сдержу своё слово. Я разделю его участь, какой бы ужасной она ни была, и в последние мгновения нашего человеческого существования мы будем вместе, мы будем едины. Уходи, лукавый, я больше не хочу тебя слушать. Изыди!

— Что ж, Инга, ты выбрала свою судьбу. Прощай.

Мир сдвинулся. Время пошло...

А потом пришёл ужас — глубокий, невыразимый, панический. Он пронзал каждую частичку моего существа, он разрывал моё сознание в клочья, мысли мои разлетались во все стороны, словно напуганные куропатки.