Ольга Вешнева - Мясорубка Фортуны

— Маловато.

— Согласна с тобой, Лиза. Снеговика не слепишь. Но ты бы видела, как радуются маленькие горожане новогоднему снегу! Катаются с гор, лепят снежки. Спорткомитет проводит традиционный забег оборотней с малышами в санках. Когда я была маленькой, меня катала мама Альбины. Однажды мы с ней пришли первыми к финишу, и мне подарили набор конфет в мишке-рюкзачке.

— Ичи! Прошу, не напоминай мне о детях, — выходя за порог, Лиза оглянулась на меня. — Это больной вопрос.

Молодые самураи посмотрели на меня с осуждением. В пути они начнут подстрекать Лизу расстаться со мной, будут ей говорить, что я неподходящий производитель для ее потомства. Ну и пусть говорят. Меня совершенно не задевали бы их секретничанья, если бы я сам втайне не думал о том же, о чем потомки японских революционеров предупреждали свою госпожу.

Глава 21. ПРОГУЛКИ С ДИВАНОЗАВРОМ

Солнечным утром мы с Сатибо дружно перенесли кушетку Лаврентия во внутренний дворик и поставили на чахлый истоптанный газон.

Юми ждала нас с канистрой бензина и зажигалкой наготове. Притеняя глаза, я надвинул на лоб козырек фирменной кепки с эмблемой мясокомбината.

— Отойдите в сторону. Будет жарко, — «гейша» обильно полила заколдованную кушетку горючим, чиркнула зажигалкой, бросила ее точно в цель и отскочила.

Рыжее пламя взметнулось выше человеческого роста, опалило голые ветки абрикосов и разлетелось вширь. Мы бросились наутек, но дворик был тесен: с западной стороны наш разбег ограничивал кирпичный гараж, с северной и восточной на пути высился железный забор. Горячие ошметки пламени, вылетевшие из костра будто стайка скворцов из кустов, нас мгновенно настигли. Пришлось тушить друг на друге одежду.

В священном страхе перед могучей стихией мы посмотрели на пылающую кушетку и поняли, что она не горит. Окруженная огненным заревом, дотла спалившим ряд колючих кусточков и саженец фигового дерева редкого сорта «Фиг вам» домашней селекции профессора Бричкина, проклятая кушетка оставалась невредимой. По шелкам обивки струилось желтое свечение. Красное дерево ножек, окантовки спинки и подлокотников обновилось и засияло так, словно его только что покрыли лаком.

Нецензурные слова на русском и японском языках, в изобилии посыпавшиеся из уст моих временных компаньонов, я не стану цитировать ввиду высокой культуры воспитания.

— Бежим в дом! — Сатибо предвидел грядущую опасность.

Издав львиный рык, заколдованная кушетка подпрыгнула на четырех лапах и отряхнулась, разбрасывая огненные сгустки во все стороны.

Мы переждали огненную метель в гараже. Убедившись, что буря улеглась, Сатибо и Юми убежали в сад протягивать шланги. Обойдя вдоль забора угомонившуюся под солнечным светом кушетку, я пошел включать воду для полива. Солнце закатилось за облако. Чувствуя каждый мускул готовых к стремительным движениям рук и ног, я обернулся. Глубокая тень накрыла смертный одр Лаврентия. Слабыми всполохами света ее нарушали горящие вечнозеленые кустарники. Ненавистная мебель лениво размяла когтистые лапы, легонько встряхнулась, почесала спинку о фонарный столб и потопала к парадному входу во дворец.

Бежавшие со шлангами подобно участникам соревнований по пожарно-прикладному спорту Сатибо и Юми остановились перед шедшей им навстречу кушеткой округлив рты и глаза, и уступили ей дорогу.

Взойдя по лестнице, кушетка постучалась в дверь. Призрак Лаврентия отделился от нее и впустил ее в дом, поклонившись на манер дворецкого. Забыв о тушении кустов, мы крадучись последовали за ней. Обходя преграды и пролезая в дверные проемы, кушетка то шла бочком, то приподнималась на задние лапы. Одна из ее львиных голов понюхала тарелку из-под острого самурайского супа на журнальном столе и громко чихнула. Вырвавшийся из ее ноздрей огонь выжег два черных пятна на многострадальном бессарабском ковре.

Как ни в чем не бывало, кушетка замерла на обычном своем месте в старой гостиной и больше не оживала за те полчаса, что я следил за ней из-за приоткрытой двери, пока освободившийся от тушения пожара Сатибо не запер гостиную на два внутренних замка и два навесных.

Консультировавший нас по телефону Юрий Шмыгин, узнав о хулиганском поведении любимице Лаврентия, посоветовал ее продать. Медиум предположил, что, потеряв мистическую связь с домом, кушетка будет спокойно стоять на месте и не причинит беспокойства новым хозяевам.

Сатибо быстро нашел покупателя. Доставку «антикварного дивана с богатой историей» он назначил на следующее утро.

— Артем Васильевич — коллекционер, — просветил меня самурай. — На всякий случай я предупредил его в электронном письме о сверхъестественных свойствах дивана. Наш покупатель ответил, что ему нравятся необычные вещи. Кроме того, он сказал, что не боится колдовских чар.

— Не забудь впарить ему договор купли-продажи с пометкой: «Обмену и возврату и подлежит», — Юми открыла пятизвездочный армянский коньяк — подарок Джаника Саркисова, и налила его с изяществом гейши себе и брату. — За успех нашего дела.

Я поднял стакан минеральной воды.

Господа Яматори улыбнулись. Право слово, мы практически сдружились, решая общую проблему.

Нанятые водитель и грузчик вынесли кушетку из дома. До ее погрузки в кузов «Газели» Сатибо светил на проклятую мебель ультрафиолетовым фонариком. Но вот дверцы закрылись, водитель задвинул засов, и самурай выключил фонарик. Я помолился, перекрестил себя и кузов, набрал воздуха в грудь…

Машина выехала с участка, покатила к маяку охраны. Я начал дышать, увидев, что «Газель» проехала под поднятым шлагбаумом. Кушетка Лаврентия не выпрыгнула из кузова. Медиум оказался прав.

В сумерках я сидел на скамейке в саду Камней под пурпурным кленом, не спешившим сбрасывать на зиму нарядную листву и внимательно читал с планшета сквозь затемненные стекла очков статью Юрия Шмыгина. Друг прислал мне ее на проверку, прежде чем представить редактору.

«Зацени мое творение», — просил Юрий в электронном письме. — «Еле наскреб статью. Перечитал и обалдел. Полная ерунда. Просто зашибись. А мне ее сдавать через десять минут.

Вот что получается, когда душа не лежит к работе. Прикинь, наш мэр решил отхватить кусок заповедного леса под кладбище. А я, между прочим, с друзьями летом участвовал в пикетах против вырубки волшебного леса. Сам разработал дизайн агитационных листовок. Я говорил Клариссе, что не хочу писать вражеско-пропагандистский бред. А она прицепилась как прилипала. Ходит по редакции, заглядывает через плечо, торопит: «Учись, Юра, писать заказные материалы, денежки зарабатывать. Это твоя первая пиар-статья. Ты молодой, энергичный, умеешь заинтересовать читателя. Уверена, ты справишься на отлично. Коньков нам потом премию назначит. Если не хочешь себя афишировать, подпиши материал каким-нибудь Иваном Пяткиным. Только сдай в срок. Нам его еще с пресс-службой согласовывать целый час».