Моника Фельтен - Огонь эльфов. Сага о Тале

— Адонна-сидо Сарумма, — губы Сунниваа легко произносили незнакомые звуки, словно она никогда не пользовалась другим языком. Подымающийся вихрь охватил Ан-Рукхбара. Его фигура съежилась, потом вытянулась, словно он изо всех сил боролся против сильного течения, но у него больше не было сил противостоять вихрю. Его тело все глубже засасывало в открытые врата, но ноги его все висели над черным троном, словно застыли в камне. Наконец он исчез, остался только последний пронзительный крик, эхом зазвучавший в тронном зале. Потом и эти последние остатки его силы исчезли, и вихрь унес его с собой.

Амулет тоже вырвался из рук Сунниваа. Она испуганно вскрикнула, пытаясь удержать его, но рука ее схватила пустоту. Затаив дыхание, она наблюдала за тем, как ее талисман несется к вратам, чтобы оказаться поглощенным огненным кольцом. Но до этого дело не дошло. На расстоянии ладони от потолка тронного зала амулет застыл, и из него полился луч мягкого света. Сияние становилось все больше, пока не стало равно величине огненного кольца и, словно крышка, закрыло отверстие в потолке, а вместе с ним и то измерение. Сунниваа как зачарованная глядела, как отверстие становилось все меньше и меньше, пока наконец не исчезло совсем. Потом тронный зал закружился вокруг него. В глазах замелькали разноцветные полосы, голова закружилась, и девушка обессиленно осела на пол.

— Возьми его, он твой! — слова Анторка пробились через пульсирующий шум в ушах. Сунниваа заморгала и открыла глаза. Первое, что она увидела, был ее амулет, лежавший на полу на расстоянии вытянутой руки от нее. Дрожащими руками схватила его Сунниваа, но камень был холоден как лед.

— Холод обманчив. Сила камня не погасла! — казалось, Анторк читает ее мысли. — Ему потребовалось много силы на то, чтобы закрыть врата, но его ожидает еще одно задание. Возьми его, Служительница с мечом, и храни как следует!

— Я буду… беречь его, — выдавила из себя Сунниваа, с трудом успевая следить за словами друида. Еще одно задание? Она хотела спросить друида об этом, но ее голос настолько охрип, что говорить она не могла. Сила огня оставила после себя сильную жажду, и горло ее словно высохло. Придется подождать с вопросами, пока ей не станет лучше. Она осторожно поднялась и поглядела на друида, парившего в нескольких локтях от трона.

— Спасибо за заклинания… — Сунниваа закашлялась. — Без них…

— Ты не должна благодарить меня за это, — перебил ее друид, подняв руки, словно защищаясь. — Даже я не знал слов, которые пробуждают магию амулета. Нет, за все это ты должна благодарить только Благую Богиню, которая дала тебе эти слова в дорогу, избранную ею для тебя, — он улыбнулся Сунниваа. — Никто, кроме тебя, не смог бы сделать этого, Служительница, — торжественно сказал он.

Сунниваа слабо кивнула и медленно оглядела тронный зал. В широко распахнутых дверях тронного зала собралось огромное количество народа, не решавшегося войти внутрь. Их почтительные взгляды были устремлены на Сунниваа. Они молча стояли и чего-то ждали.

Продолжая оглядываться по сторонам, она снова вспомнила все. Ее друзья! Ради Богини! Живы ли они? И хотя ее ноги подкашивались от слабости, она поднялась и поспешила к тому месту, где лежали Наэми и Вейт. Уже издалека увидела она, что молодой командир как раз собирается подняться.

— Вейт, слава Богине, с тобой ничего не случилось, — облегченно вздохнув, сказала она. Ее товарищ только отмахнулся.

— Со мной все в порядке, — тяжело ответил он, но нахмуренный лоб выдавал, что молодой человек немного преувеличивает.

Сунниваа обратила все свое внимание на неподвижное тело Наэми, лежавшее неподалеку у стены.

— Наэми? — но, несмотря на то что она мягко коснулась ее плеча, туманная эльфийка не пошевелилась. На лбу у нее выступил холодный пот, а дыхание было прерывистым и неровным.

— Боюсь, ей досталось больше, чем мне, — Вейт подошел к девушке, указывая на ногу эльфийки. Снова открылась не успевшая зажить рана, началось сильное кровотечение. Правая рука тоже была неестественно вывернута, и ее положение не предвещало ничего хорошего.

— Нужно немедленно отнести ее к целительницам, — решила Сунниваа и подозвала двоих воинов, находившихся среди любопытных, которые столпились в дверях.

— Принесите носилки и отнесите эльфийку к целительницам, — велела она мужчинам, которые еще утром были ее врагами. Воины повиновались, не раздумывая, и поспешно вышли из зала, чтобы как можно скорее принести носилки.

— Тебе лучше тоже пойти к целительницам, Вейт, — заметила Сунниваа, когда из зала вынесли Наэми. Она обеспокоенно провела по напухшему плечу своего товарища. Даже от ее мягкого прикосновения он вздрогнул.

— Да, пожалуй, стоит, — улыбка получилась вымученной. — Но в таком случае ты должна сопровождать меня, — сказал он, указав на множество ожогов, всюду покрывавших кожу Сунниваа там, где она не была защищена от огня Ан-Рукхбара.

Девушка поглядела на свои руки и ноги и испугалась. Заботясь о своих спутниках, она совершенно забыла о собственных ранах. Она и сейчас не ощущала боли, хотя ожоги выглядели довольно серьезно.

— Ты прав, — сказала она. — Нам действительно стоит пойти к целительницам.

Опираясь на здоровую руку Вейта, Сунниваа встала. Она по-прежнему чувствовала слабость, и даже от небольшого усилия, потребовавшегося ей, чтобы встать, у девушки закружилась голова. Обрадованная тем, что Вейт находится рядом, она приняла его помощь. И вдруг она вспомнила. А где Анторк? Она огляделась по сторонам, но друида и след простыл.

Когда Вейт вывел Сунниваа из тронного зала, люди почтительно расступились перед ними. Многие из них видели поединок Сунниваа с Ан-Рукхбаром и теперь удивленно смотрели на стройную фигуру воительницы, которая, опираясь на руку сына верховного главнокомандующего, покачиваясь, шла мимо них. Несмотря на слабость, она приветливо улыбалась людям, сбрасывая с себя таким образом оцепенение, охватившее ее. Раздалось одно-единственное несмелое «ура!», подхваченное всеми. Вся крепость ликовала, затем ликование вылилось на улицы города. Тале свободен!

Къельт не знал, происходит ли все наяву или же он перенесся куда-то в другое место. Он то и дело моргал, но картина у него перед глазами не менялась. Над ним склонилось любимое лицо в обрамлении медно-рыжих волос, и оно улыбалось ему. Илайя! Во имя Богини! За все эти годы она ни капли не постарела и была так же прекрасна, как в его воспоминаниях. Къельт не мог этого понять. Не обращая внимания на пульсирующую боль в руке, он поднял руку, чтобы коснуться лица возлюбленной. Она снова улыбнулась ему, и ее тонкие пальцы взяли его за руку. Губы ее шевелились, что-то говоря ему, но слов он не понимал. Потом видение исчезло, и мягкие волны сна унесли его прочь.