Павел Кошовец - Это не наша война

      - Как скаже...

      - И давай уже перейдём на "ты", - рассердилась неожиданно.

Глава 10.

Спрашивает горный тролль у равнинного, встречал ли он такое племя - людей. "Да, - отвечает тот, - в котле они очень съедобны".

(тролличья шутка или диалог на тролльей ярмарке)

      - Эй, парень, ты не знаешь, как пройти...

      Будто сквозь вату доносится мужской голос. Спина страшного мужчины разворачивается, являя тусклые блёстки заклёпок и прочих металлических вставок. Мелькает пугающая мысль, что будь у неё что-нибудь острое, она бы, пожалуй, не удержалась и попыталась... Тут же накатила тошнота, вызванная яркой картинкой возможного действия, а ходящие ходуном руки явно демонстрировали тщетность положительного результата. Кажется, она бы и иголку не удержала в руках.

      - Не, парень, ты точно не в курсе, - явное сожаление в голосе прозвучало странно, ибо вопрос так и не был озвучен. - Я так понял, ты здесь случайно, - в ответ прозвучало нечто нечленораздельное. - Ты иди с миром, хотя как раз с ним у тебя полные не лады...

      Бодрый занудный голос звучал и звучал, и, казалось, что за это время могло произойти много событий, но... не происходило. И принцесса решилась поднять голову. Пока она собиралась с силами и решимостью, в окружающем - благодаря слуху, она ориентировалась в этом - вроде ничего не поменялось. Ну, появился ещё один мужчина, явно пришлый, ибо тембр его голоса не был ей знаком, особого волнения в монологе тоже не слышалось, а ведь дворцовые, естественно, её бы узнали, даже обляпанную кровью, и как-нибудь эмоционально отреагировали на это. Так что ожидать какого-то чуда не приходилось - разве что эти варвары подерутся между собой, и это немного отсрочит расправу над ней.

      - Парень, ты знаком с таким понятием, как неприятности? Нет? Да ты просто счастливчик, драконий выкормыш!

      - Заткнись! - рявкнул наконец солдат яростно.

      - Вот это имя! Для такого бравого парня это самое то. Сержант орёт: "Заткнись!", а ты: "Я здесь, мой командир!"

      Рычание - настоящее, звериное, от которого Руфия вжала голову в плечи, пыхтение, бряцание, и наконец-то подняла глаза и увидела заваливающегося вперёд, прочь от неё убийцу Меньи... Упал и упал, может споткнулся, но не шевелится. Кажется, ему уже не подняться, хотя с её места не видно никаких... повреждений.

      - Ну вот, я же говорил, что не надо нервничать. Полежи, отдохни, когда черви придут в гости, спросишь у них дорогу к дракону.

      Наконец-то девушка увидела обладателя голоса, худощавого мужчину с длинными русыми волосами, стянутыми в хвост, с вроде и приятным, но в тоже время и невыразительным лицом. Он как раз присел над лежащим и вытирал свой серьёзный по виду ножик о полы котты того.

      - Он мёртв? - выдавила она первый пришедший на ум вопрос.

      Мужчина поднял голову и улыбнулся. Приятно так, без всяких двусмысленностей, будто реагируя на хорошую шутку. Будто не творится во дворце непонятно что, а совсем рядом не лежат... убитые. Этак безмятежно. Но Руфию, тем не менее, немного отпустило напряжение - человек, так улыбающийся, менее страшен. Хотя, и предыдущий "собеседник" мог легко продемонстрировать свои тридцать два.

      - К сожалению, да, - изобразил грусть. - А вы беспокоитесь о его бессмертной душе? - увидел, как принцесса хмуро поджала губы. - Понятно, не повезло ему. Но если вы, милое дитя, спрашиваете с иным умыслом, то есть, сожалеете о погибшем, то примите мои глубочайшие извинения, - он умудрился сделать шутовской поклон сидя, - вернуть его к жизни не в моих силах. Я в основном по другим вопросам, - встал и ностальгически протянул, поводя вокруг рукой. - Эх, когда-то я видел эти чудные растения воочию. Славное было время. Вот только насекомые и гады ползучие мешали назвать то время и место раем...

      Руфии вдруг показалось, что она спит. Но если предыдущий сон был кошмаром, то этот... этот непонятный. Где-то далеко убивают людей, льётся обильно кровь достойных людей, а здесь... здесь тропический сад с орхидеями, кактусами, пальмами и бамбуком... Почувствовала нехватку в окружающем какой-то детали... Точно, незнакомец замолчал, а она поймала на себе его понятливый, этакий с усмешечкой взгляд, и окончательно успокоилась. Раз уж так долго чесал языком ради неё, то вряд ли для того, чтобы надругаться или - что она совсем не могла представить - убить.

      Принцесса обхватила себя руками, будто замёрзла - на самом деле её уже почти отпустило, и только еле-еле знобило, просто нужно было куда-то деть руки. Никуда не хотелось идти, ни думать о том, что делать дальше, а мысли о родных будто блокировались сознанием и тут же накатывающим ужасом. Ей вдруг нестерпимо захотелось в свои покои, на диван, под плед, в компанию таких понятных, открытых - и открывающихся на любой странице книг.

      - Вы - путешественник? - задала она не совсем интересующий её вопрос.

      - Можно и так сказать, прекрасная маленькая леди, - сказал, не глядя, бесцеремонно выворачивая карманы убитого, поднял голову, будто почувствовав взгляд девушки и подмигнул.

      Пусть и сказанное мимоходом обращение, тем не менее, понравилось Руфи. Потоптавшись, она села на ступеньку, уже не заботясь о чистоте своего чудесного платья. А смысл?

      - А у нас что делаете?

      - В Агробаре или во дворце? - уточнил, потянув котомку солдата и присвистнув от удивления при виде вывалившихся наружу блестящих побрякушек. - Да наш знакомец будто сорока - тащит всё, что блестит.

      - И в Агробаре, и во дворце.

      - Вот, - поднялся, оглядывая окрестности, - мы пришли к вопросу, который, собственно, и привёл меня - пока - в этот чудесный сад...

      - Почему пока? - встревожилась Руфия.

      - Потому что война - это такая штука, которая не только людей превращает в перегной. Точнее, - задумался на удар сердца, - не так. Сама жизнь заботится о чётком исполнении этой комбинации, но война свершает это не в пример быстрее. Так вот, отвечаю на ваш вопрос. В Агробаре я случайно, и, честно вам скажу: чем дальше, тем меньше мне кажется этот случай приятным. - Он всё время двигался, что-то выискивая, что-то поднимая, но Руфия обратила внимание, что к побрякушкам из котомки он отнёсся равнодушно. Периодически поворачивался к ней, словно напоминая, что всё слышит, и только обстоятельства мешают сосредоточиться на разговоре.

      - Война - это палка в твоей руке, бьющая тебя по голове, - Руфия не смогла удержаться, чтобы не процитировать кого-нибудь из "великих" (вообще-то, это было хорошим признаком). - Это Лудмайер, - объяснила она остановившемуся и посмотревшему в её сторону мужчине. А это Абигойя: "Война - это сестра-близнец смерти. Когда они рождаются, первой жертвой выяснения первенства становится мать - Вериния".