Papirus - Будь здоров

– А теперь что изменилось?

– Точнее смогу вам сказать, когда вы сдадите все анализы и пройдете полную проверку, но предварительно, по внешним проявлениям и по тем контурам, какие я могу видеть, похоже, что ваши почки здоровы. Вы сами-то как себя чувствуете?

– На удивление хорошо. Как заново родился. Ладно. Договоримся так. Я сдаю эти анализы. Ты проверяешь. Если он действительно излечил меня, тогда мне надо будет как-то его отблагодарить.

– Скажите, а его и вправду подозревают в шпионаже? Сразу говорю – этого не может быть!

– Нет. Ну, какие они шпионы? Шли открыто. Не скрывали, что из Лопера… Так-так-так, – задумался дознаватель, – теперь мне кое-что становится ясным. Ну, ладно, это уже мои бюрократические заморочки. Всего хорошего, Ирритано.

– И вам того же.

Господин дознаватель, сообщив, что направляется, как ему было сказано, есть и спать, раскланялся со мной и травником. Я тоже тепло распрощался с коллегой и собрался уходить, но тот попросил немного задержаться.

– Простите, если что не так, но-о-о… – замялся он и вдруг выпалил, – вы ведь целитель? Правда? Мне можно говорить – я подписывал магический договор и знаю о необходимости хранить секреты короны.

Я не видел причин скрывать истинное положение вещей от коллеги и молча кивнул. Травник просиял так, будто выиграл в лотерею обед с королем.

Мы снова попрощались, и я пошел на постоялый двор, заниматься тем же, чем и господин дознаватель – есть и спать.

На следующий день около полудня меня пригласили к господину дознавателю. В кабинете он был один.

– Я хотел еще раз поблагодарить вас за помощь и… дать один добрый совет, – он немного подумал и продолжил. – Дело в том, что я, как уже говорил, обязан отправить вас в Заллир и передать начальнику отделения КСОР. Но… Есть один нюанс, не очень благоприятный для вас. Тамошний начальник – ставленник герцога деи Торминаро, который находится, мягко говоря, в не очень дружеских отношениях с вашим тестем. Понимаете меня?

– Не совсем.

– Вас могут использовать в политических играх. Эта девица, Олисия, утверждает, что у вас с ней были планы развестись со своей женой, потом жениться на графине и остаться в Лопере. Частично ее показания подтверждают слуги…

– Неужели бред малолетней девчонки может кто-то принять на веру? – возмутился я.

Ну, г…рафиня! Ничего себе задумка?! Да я ей за такие шуточки ремнем по за… филейной части настучу, только дайте добраться до постоялого двора.

– Вряд ли ей на самом деле поверят, но вот использовать себе во благо, вам во вред, вполне могут. К сожалению. Раздуют из мухи слона, взбаламутят всех, нервы попортят вам и вашему тестю, продержат вас в заллирской тюрьме с месяц, а то и больше. Придется вам долго доказывать им, что не собирались делать ничего подобного. Однако слухи уже всякие пойдут… Теперь понимаете?

– Да, – вздохнул я, – теперь понимаю. Но что же делать?

– Есть одно соображение… У нас сломалась карета для перевозки арестованных, а каретный мастер, как на грех, где-то раздобыл денег и теперь, пока их не пропьет, делать ничего не будет. Недели на две, а то и больше ему хватит. В это время наш травник – вы его знаете, хороший парнишка – как раз собрался побывать в столице. Книги прикупить, травы, с коллегами встретиться… Если у вас есть вещица, по которой ваши родные могли бы узнать, что он от вас, то он мог бы передать от вас привет. Как вам такие мысли вслух?

– Интересные мысли. И родным привет очень хотелось бы передать. Если это возможно, то у меня отобрали кинжал. Его моя жена обязательно узнает.

– Вот и отлично. Только одна проблема. На время отсутствия травника не могли бы вы его замещать?

– С удовольствием.

– Значит решено. Однако охрану снять я не вправе. Придется вам потерпеть.

– Ничего, я уже привык к ним. Нормальные люди. На этом мы с господином дознавателем расстались.

Решив, что утро вечера мудренее, разговор по душам с графиней я отложил. На самом деле уж очень руки у меня чесались наломать веток с колючками, да, задрав платье, устроить одной благородной особе пятидневку стояче-лежачей жизни. И ни-ка-ких! исцелений.

Ночью я связался с женой. Сообщил ей о своих проблемах, и о том, что приедет к ней от меня травник, который предъявит кинжал. Свента пообещала, что уже завтра начнет осторожно действовать, не дожидаясь гонца, а когда тот появится – многое уже будет подготовлено.

Глава 34

На утро, позавтракав, немного успокоившись и проделав несколько упражнений по самососредоточению, я выступил с пламенной речью перед моими спутниками на тему семьи и брака. Она была в меру корректна, вежлива и дружелюбна. Скрывать мне было нечего, поэтому выступление состоялось прямо в ресторане постоялого двора.

– Графиня, – начал я, – скажите мне, пожалуйста, какого х…! откуда в вашу прелестную бестол…! головку пришла столь идио… странная мысль, что я брошу жену ради вас? Разве еще в пещерах я не объяснил вам, что женат, что люблю жену, что у меня ребенок… Так, с какого…?! На кой мне менять все?!

Олисия – воспитание не отнимешь – гордо выпрямилась и холодно – знай свое место, смерд, – произнесла.

– Только простолюдин может столь низменным образом отреагировать на лестное предложение стать зятем графа. Я вам на шею не вешаюсь, коль вам претит сама мысль быть мне супругом. Однако благородная дама должна быть готова пожертвовать своим счастьем ради благополучия своих вассалов.

М-да. Похоже, любовь такой девушки, как Свента, здорово вскружила мне голову, а уж как самомнение мое подняло… – я-то, грешным делом, считал, что нравлюсь графине сам по себе; такой красивый и замечательный спаситель. А меня покупали и даже не на племя. Мудрый Филин принял благородную жертвенность мечтательницы за подростковую влюбленность. Предо мной вживую предстала сцена восхождения юной графини на супружеское ложе, как на эшафот к злобному палачу: на челе терновый венец; взгляд сквозь потолок устремлен в небо к звездам; прямая, как палка, спина выражает решимость и обреченность…

– Вот это д-а-а-а-а…! Я поражен, леди! – я действительно был немало удивлен такими причинами ее поведения. – Вы готовы выйти замуж за чудовище во имя интересов графства?

Я непроизвольно посмотрел на слуг: Леси следила за нашим разговором с любопытством, будто заранее прикидывая, как потом в лицах будет рассказывать о нем подругам; Протис – с восхищением и обожанием смотрел на свою госпожу, как на святую мученицу.

– Да, – гордо ответила Олисия. – Я так воспитана.

– А с чего ты решила, что предложение стать зятем графа для меня будет лестно?