Анна Степанова - Темный мастер

Всего на миг он увидел, как глаза старика укололи злостью — но благодушная маска так и не дрогнула на морщинистом лице.

Здешний хозяин был опасен, и Огнезор, в любом случае, не собирался доверять ему.

— Они появились, — вздохнув, заговорил старик, — в последний век прошлого мира, когда Дар в людях был еще силен и многочисленен, когда он означал еще бесконтрольную власть, почти могущество, — но шел рука об руку с безумием куда чаще, чем теперь… «Гильдия Хранителей» — так те люди в шутку называли себя. Тогда еще было много гильдий: купцов, суконщиков, каменотесов, скотоводов, даже — старьевщиков и трубочистов… Вот и эти тоже… Гильдия Хранителей! Сборище ученых чудаков, владетельных идеалистов и доблестных вояк, принесших клятву вечного служения… Спасители мира! — жрец издал сухой, презрительный смешок. — Они верили, что смогут ограничить Владеющих Даром, оградить мир от их безумия, и использовать их силу. Они надеялись собрать и сохранить все тайные знания, спрятать их от других — тех, для кого Дар был прежде всего властью. Или свободой. Возможностью жить по своим собственным законам… Пойми правильно! — в хриплом голосе старика пробились восторженные и немного завистливые нотки. — Ты силен, юный мастер. Я слышал отголоски того, что ты сделал по другую сторону гор. Но это и в сравнение не идет со всем, что могли одаренные прежде!..

— Они ведь разрушили мир, разве нет? — грубо перебил его Огнезор.

— Некоторые из них, — равнодушно пожал жрец плечами. — Для кого-то это были войны за территорию. Кто-то просто… гм… был не в себе, потерял контроль… Тебе ли не знать, как это бывает?.. Но не о том сейчас речь. Я рассказывал о других. О тех, кто пережил Великий Передел Мира, известный больше, как его Погибель, — да еще и сохранил кое-что из прошлых знаний, хоть и скрыв или изменив большую их часть… Ты ведь знаешь, о ком я говорю?

— О Гильдии, не так ли? — скривил губы юноша. — Что ж, очень познавательный взгляд в прошлое. И очень удобный способ не ответить ни на один из действительно интересных мне вопросов…

— Я не нравлюсь тебе, верно? — в щелочки сжались стариковские глаза.

— Я не могу тебя разгадать. Не могу понять твоих мотивов. Разве это не повод быть настороже?

— Но ты все же согласился на ритуал, — усмехнулся старик, выжидающе подавшись вперед. — Не расскажешь, почему?

— Я любопытен, — усмешкой на усмешку ответил мастер. — Это у нас с тобою общее…

Улыбка на стариковском лице превратилась в гримасу.

— Никаких откровений, значит? — без тени прежнего добродушия переспросил он.

— Никаких откровений.

Медленно, не сводя с Огнезора глаз, жрец встал, раздраженно одернул хламиду, и вышел из комнатушки — наверное, даже хлопнул бы дверью, если б она была. Вместо этого лишь сердито дернул напоследок запутавшийся в плетеной шторе посох.

Огнезор провожал его ехидной ухмылкой. Не хватает старичку терпения на словесные игры! Темный мастер ведь не сельская барышня, что за хорошую байку прослезится да все секреты выложит!..

Пока что им обоим удавалось избегать откровенности с удивительной дотошностью. Но жрец попыток прекращать не собирался — и юноше оставалось лишь поступать так же.

Может, и не стоило соглашаться на предложение старика.

Огнезор узнал о ритуале достаточно, чтобы понимать, насколько уязвимыми станут они с Лаей на ближайшие часы, а то и дни. И пусть жрец доказал уже, что не причинит им физического вреда, но ведь что-то ему все-таки нужно!

Возможно, он надеется на особенности воздействия ритуала, на то, что соединение ломает все мысленные барьеры, оголяет разум, делая его доступным для любого влияния… Возможно, старик даже не хочет навредить. Может быть, им движет просто любопытство и непомерная скука.

Но Огнезор не стал бы полагаться на это. Ни себя, ни Лаю он не оставит ослабленными.

Не зря ведь Иша показывала ему четыре особенных способа защиты, годных, наверное, лишь для запретных ритуалов, а потому давно позабытых всеми за ненадобностью! Предвидела ли ахарская Хранительница, что ее наука пригодиться так скоро? Может быть. С ней никогда нельзя знать наверняка…

Надежнее всего, конечно, вообще сейчас отказаться. Но очень уж заманчивой казалось Огнезору обещанная возможность! В один момент научиться всему, что знает Лая, и научить тому, что знает сам? Всегда чувствовать, где она и что с ней? Остаться подле нее бестелесным защитником даже после собственной смерти — чересчур вероятной смерти, судя по тому, сколько раз он был на волоске в последнее время?.. Жрец действительно знал, чем соблазнять!

И потом, нельзя не признать, что какая-то часть его, себялюбивая и властная, предвкушающе потирает руки — ибо жаждет именно такого, абсолютного, всецелого обладания… Эгоистичный мальчишка, привыкший добиваться своего, брать почти все, что захочет — именно таким он был в последние годы, и не так просто сейчас уже что-то поменять…

— Эй! — появление Лаи уже привычно вырвало Огнезора из бесцельных раздумий, и он принял это почти с облегчением.

На охотнице была легкая белая туника до колен, одетая на голое тело, талию перехватывал тонкий пояс, а в волосы затейливо вплеталась белая лента.

Этот простой наряд заставил мастера на миг задержать дыхание.

— Снежинка, — улыбнулся он, откровенно ее разглядывая. — Маленькая зимняя богиня…

— Жрец сказал ведь, что мы должны быть в белом, — неловко одернула девушка края туники. — Это единственное, что нашлось на дне его сундука…

— Мне нравится, — губы Огнезора изогнулись в чувственно-соблазняющей усмешке, и Лая (его дерзкая, самоуверенная Лая!) залилась краской смущения.

Кажется, не только он сегодня нервничал!

— Старик еще велел нам быть босыми, так что я принесла остатки Ишиного снадобья. Не думаю, что в его Храме тепло в это время года…

Девушка выжидающе посмотрела на него, сжимая в руке круглый глиняный кувшинчик с чудодейственной ахарской мазью.

Улыбаться Огнезору расхотелось. Он еще раз, по-новому, осмотрел Лаино слишком открытое одеяние.

— Тебе, в таком случае, нужно натереться полностью. Ты замерзнешь.

Охотница лишь досадливо дернула плечами. Ну да, пугать ахарку холодом — это почти оскорбление!

— Погоди, у меня есть кое-что для тебя, — потянулся мастер к их вьюкам, тщательно собранным и сваленным в кучу в углу у порога.

Он нашелся на самом дне — стянутый в тугой сверток и почти забытый. Огнезоров роскошный белый плащ. Последняя, уцелевшая часть парадного одеяния. Все остальное сгинуло безвозвратно на той проплешине у ахарской долины — белый шелк и золотое шитье, исполосованные вражескими клинками, пропитанные насквозь грязью и кровью…