Даниил Аксенов - Реформатор

– Тагга, о ком идет речь? – нетерпеливо спросил Михаил. Его охватила какая-то тревога. Еще смутная, она только зарождалась в глубине души, но уже начинала причинять ощутимое беспокойство.

– О личном слуге и рабе твоего величества, – понизив голос, сообщил комендант. В комнате дворца, кроме них, никого не было. За дверью, в соседнем помещении находился Тунрат, еще дальше – остальные ишибы. Понижать голос не было причин, но тагга, вероятно, сделал это по привычке. Возможно, что всегда, когда говорил о рабе и связанном с ним деле, понижал голос до шепота.

– У меня нет никаких рабов, тагга, – вздохнув, произнес король, пытаясь отогнать дурные предчувствия. – Да и не было никогда. Ведь как только появилась возможность их приобрести, я всем дал свободу.

– Да-да, твое величество. Это так. Но я имею в виду того раба, который был с твоим величеством очень давно. До двухлетнего возраста.

Тревога Михаила усилилась. Причина была не в том, что человек, о котором говорил тагга, знал маленького принца. Принца знали многие, что совершенно не помешало им согласиться с тем, что Нерман вернулся. А вот личный раб принца – совсем другое дело. Тем более тщательно скрываемый раб. Наверняка ему известно нечто такое, чего не знает никто.

– Что это за человек, тагга? Где он? Как он к тебе попал? – Король попытался задавать вопросы бесстрастным голосом.

– Здесь, твое величество. Совсем недалеко. Могу приказать привести его в любую минуту. А попал просто – мои люди схватили беглого раба сразу после того, как объявили о смерти принца-наследника. Я хотел выдать его, но он рассказал удивительную историю. Удивительную и опасную. Хотя уважающий себя дворянин не может скрывать беглых рабов, я сознательно пошел на это преступление. Впрочем, сейчас, с отменой рабства, это уже не преступление вовсе. И после его рассказа смотрел на Миэльса совсем другими глазами. Совсем другими. Зато как был рад, когда узнал, что вернулся настоящий король! Я собирался поведать твоему величеству об этой истории, но чуть позже, когда заручусь полным доверием короны. Но сейчас такой случай… твое величество здесь, в Пурете. Я просто не могу молчать.

Слова тагга одновременно обнадеживали Михаила и настораживали. С одной стороны, комендант искренне принимал его за истинного короля, даже собирался поделиться с ним секретом. С другой – во всем этом было что-то нехорошее. И самозванец уже догадывался, что именно.

– Приведи его. Или ты мне все расскажешь вместо него?

– Твое величество, пусть лучше он.

– Тогда веди.

– Да, твое величество. – Тагга с поклоном покинул помещение.

Михаил, оставшись наедине, размышлял о происходящем. Из слов коменданта явствовало, что тот не верил в законность пребывания Миэльса на престоле. Причем не верил уже много лет. Значит, раб рассказал ему нечто важное, что натолкнуло тагга на мысли о том, что настоящий наследник жив. Но Михаил, разумеется, точно знал, что не является этим самым наследником. Весь его первоначальный план строился именно на том, что принц Нерман мертв. Оставалось только выслушать свидетеля, чтобы понять, насколько новые известия опасны.

Придя к выводу, что нужно исключить даже малейшую возможность подслушивания, король позвал секретаря.

– Тунрат, сейчас ко мне вернется комендант, – сказал он лысой голове, просунувшейся в щель. – С ним будет еще один человек. Их впусти. Убедись, что никто не подслушивает. Пусть ишибы проверят соседние комнаты и снаружи. Всех подозрительных задерживать и допрашивать.

Секретарь кивнул и скрылся. Михаил продолжал задумчиво сидеть в кресле. Ему не нравилось, что такие тайны открываются внезапно и в мало предназначенных для этого местах. Но тайнам не прикажешь. Короля радовало лишь то, что он, возможно, узнает, что именно произошло двадцать пять лет назад. Все предыдущие осторожные расспросы ничего не дали: никто не мог сообщить чего-либо определенного, а ближайшее окружение принца бесследно сгинуло. С одной стороны, это было на руку самозванцу, а с другой – хотелось знать, что же случилось на самом деле.

Тагга вернулся быстро. Дверь распахнулась, и Тунрат впустил коменданта в сопровождении худого мужчины с длинными седыми волосами и бородой. Тому было на вид лет семьдесят.

Тагга вновь поклонился, а старик, едва войдя, бухнулся на колени, протянул руки к королю и застыл в таком положении, будто о чем-то умоляя.

– Встань, – произнес Михаил, делая нетерпеливый жест рукой. – Как твое имя? Я ведь знаю тебя?

Старик тут же резво вскочил на ноги и, согнувшись в глубочайшем поклоне, отрапортовал:

– Шаленет, твое величество. Конечно, твое величество может помнить своего слугу. Хотя твое величество был совсем маленький, но все же ишиб!

Король думал, тот еще что-то добавит, но бывший раб молчал. Видимо, его хорошо «воспитали» в свое время. Двухлетний возраст принца был очень удобен для того, чтобы заявить, что о чем-то хорошо помнишь или не помнишь совсем. Аб, как и мозг, в этом возрасте еще не были сформированы полностью – аб, например, заканчивал свое развитие только к пяти годам, поэтому абсолютная память ишиба могла давать сбой.

– Что ты можешь сказать о той давней истории, Шаленет?

– Твое величество!..

– И говори, не заставляй меня задавать вопросы.

– Я так рад, что твое величество вернулся! – Старика, казалось, прорвало после королевского разрешения рассказывать. – Я ведь помню твое величество совсем маленьким. Твое величество тогда еще едва говорил!

Михаил внимательно смотрел на человека, стоящего перед ним. Радость, похоже, была искренней. Если бы короля кто-нибудь попросил набросать сценку «встреча выросшего господина и старого слуги», то она бы выглядела именно так.

– Все это замечательно… – Владыка Ранига и Круанта прервал излияния. – Но ты переходи к делу. Тагга сообщил мне – тебе известно, что произошло тогда, когда меня пытались убить. Расскажи сначала об этом.

Король не стал удалять из комнаты коменданта, подумав, что тому и так известно все, что собирался сообщить бывший слуга. Михаилу не хотелось, чтобы свидетели «разбредались». Мало ли что он услышит.

– Твое величество, это случилось очень давно, но я все помню как сейчас!

Начало было многообещающим. Король приготовился слушать.

– Тогда твоему величеству было два года, даже чуть меньше. Я был одним из трех ближайших слуг твоего величества. В мои обязанности входила забота об одежде маленького принца… твоего величества. И вот однажды ишиб Маслент, который тогда был вторым человеком в охране дворца, приказал мне и еще одному рабу прийти ночью в спальню принца. А в то время твое величество болел. Очень сильно. Болезнь началась внезапно за несколько дней до этого, и в ту ночь твое величество спал очень глубоким сном. Поговаривали даже, что принц вообще не приходит в себя. Но я-то знал, что это не так. Иногда твое величество просыпался и даже что-то пытался сказать…