Владимир Васильев - Ведьмак из Большого Киева

— Надо соглашаться, — раздраженно вставил Техник. — Протянем как-нибудь. Откажем — нас прихлопнут собственные территориалы.

— Действительно, — поддакнул ведьмак. — Сколько детей за трое суток? Двадцать два?

— Двадцать три.

— Ах да! Внучка уважаемого старосты Куманского. Прелестная девчушка. Была.

Орк после этих слов вскочил, с грохотом опрокинув стул.

— Ты чудовище, ведьмак! Ты ничем не лучше Рипа, шах-нуш тодд!

На серое, словно весенний снег, лицо орка страшно было смотреть. Все отводили взгляды.

— Лучше, — заверил ведьмак. — Со мной можно договориться, с Рипом — нет. Он не успокоится, пока не передушит всех. И учтите, взрослые для боевого эспера — куда менее сытная пища, чем дети. А потом Рип переберется еще куда-нибудь, и таким образом на вашу совесть лягут новые жертвы.

— А не на твою, ведьмак? — с бессильной злостью спросил Техник.

— У ведьмаков нет совести. И не может быть. В силу того, что они — ведьмаки. Что же касается сострадания, любезный Сотера, — ведьмак повернулся и чуть заметно поклонился орку, — то я предлагал свою помощь, еще когда ваша внучка ковыляла по детской и ловила за юбку мамашу. Так что решайте сами — кто лишен сострадания, а кто не лишен.

— Жизнь с ним, — пробурчал Техник. — Пусть идет и убивает Рипа. Отдадим ему все, что у нас есть, и пусть убирается навсегда.

Техник медленно оглядел всех присутствующих.

— Есть возражения? Нет?

Он закрыл лицо ладонями и глухо произнес:

— Мы согласны, ведьмак. Действуй.

Ведьмак покачал головой и укоризненно поцокал языком:

— Ай-ай-ай! Кажется, вы меня не поняли, любезные. Я ведь говорил — ведьмаки берут плату вперед. Ведьмак — это не дядя Рот Фронт, страдающий благотворительностью. Я отправлюсь убивать Рипа не раньше, чем вынесу сырье за периметр.

— Шахнуш тодд, ведьмак! — возмутился староста-эльф. — А кто гарантирует, что ты не пошлешь нас всех к гоблинским мамашам и не уберешься, палец о палец не ударив?

— Слово ведьмака гарантирует. Наше слово в отличие от вашего ценится и в Большом Киеве, и в Большой Москве. Кто-нибудь из присутствующих за свои долгие жизни слыхал, чтобы ведьмак кого-нибудь обманул и не выполнил работу? Слыхал?

Ответом ему была звенящая тишина, нарушенная в конце концов придыхательным шепотом Сотера:

— Не-е-е-ет-т-т…

— Я не собираюсь нарушать слово. Меня убьют раньше, чем я доберусь до границы Киева. Потому что ведьмачье слово и мне, и остальным ведьмакам принесет в будущем не в пример больше, чем я заработаю сегодня. Расплачивайтесь. Время идет.

Старосты дружно посмотрели на Техника. Техник встал.

— Идем.

На этот раз пришлось спуститься в подвал. Самолично отомкнув многочисленные железные двери и одну решетку, Техник привел ведьмака в… лабораторию. Точно, лабораторию.

Около минуты Техник Альмелид возился у сейфа, отпирая многочисленные замки. Потом вынул из сейфа никелированный контейнер, выполненный в виде чемодана.

— Вот. Здесь все.

Чемодан был заперт на кодовый замок.

— Коды, — потребовал ведьмак.

Техник едва слышно продиктовал коды; ведьмак молча вращал дискретные верньеры с нанесенными цифрами.

Раздались характерный щелчок и мелодичный сигнал. Крышка чемодана чуть заметно приподнялась.

Ведьмак осторожно откинул ее. Открылись портативная клавиатура, крохотный плоский экранчик и шесть ниш с доверху наполненными чем-то масляно-ртутными цилиндрами.

Ведьмак утопил POWER.

Осветился экранчик, загрузилась система.

READY — сообщили ему.

DIAGS — велел ведьмак.

По экрану пробежала череда цифр, потом возник шестистолбцовый график. Все шесть столбцов стояли на одном уровне — у отметки FULL.

Ведьмак довольно кивнул каким-то своим мыслям, потянулся к медальону-датчику и поднес его, не снимая с шеи, к крайнему слева цилиндру. Медальон налился зыбким розоватым светом.

— Отлично! — Ведьмак спрятал медальон назад под куртку, погасил систему и запер чемодан. Коды он ввел в карманный твайджер и тут же кому-то передал.

Когда ведьмак покидал лабораторию, за высокой ширмой на столе он заметил десятка два подобных чемоданов; все они были открыты, и все цилиндры в пазах были пусты.

Он поднялся на первый этаж в сопровождении Техника и его помощника. Вышел на крыльцо, с которого староста Сотера как раз вещал территориалам, что ведьмак получил плату и готов убить Рипа. Едва ведьмак показался в дверях, толпа коротко охнула и затихла, а староста умолк. В полной тишине ведьмак шел прямо, не сворачивая, и толпа расступалась перед ним, словно перед прокаженным. С чемоданом в руке и шмотником за плечами, с помповым ружьем на левом боку, он шел сквозь ненависть и надежду, сам не испытывая ни того, ни другого.

Толпа направилась за ним по пятам. Через весь Снеженск-4. К Одинцовскому шлюзу. На последних метрах перед коридором ведьмак услышал далекий гул моторов.

Живые Снеженска остановились, как всегда, метрах в пятидесяти от периметра. Ведьмак обернулся в том самом месте, где любого территориала настигла бы неизбежная смерть, — в самом центре коридора.

Он не увидел толпы. Он лишь ощутил сотни взглядов, устремленные на него. А потом повернулся и вышел наружу. За периметр.

К площади перед шлюзом Снеженска-4 как раз подкатили лимузин, легковушка и джип. «Кинбурн», «Черкассы» и «Хортица». Ведьмак по инерции сделал еще несколько шагов и замер посреди площади.

Внутри периметра почти к самому шлюзу осмелились подойти лишь несколько живых — старосты, Техник да еще парочка виргов, видимо, те самые, которые вызывали ведьмака утром.

Из лимузина выбрались несколько эльфов, и при виде одного из них Техник и старосты издали дружный выдох:

— Халькдафф!

Ведьмак направился прямо к Халькдаффу. Не дойдя пары-тройки шагов, он опустил чемодан прямо на асфальт, ввел коды и продемонстрировал содержимое. Халькдафф сдержанно кивнул. Тогда ведьмак закрыл чемоданчик и поставил его перед эльфом. А сам повернулся и направился к пропускному пункту.

У входа в коридор он почему-то замешкался, и всем вдруг стало понятно, что он не собирается возвращаться за периметр. Техник, старосты и территориалы Снеженска-4 ощутили, что ненависть в их душах окончательно вытесняет надежду.

— Эй, снеженцы! — громко сказал ведьмак, стаскивая с плеч шмотник и распуская шнуровку. — Я спешу. И сейчас уеду.

— А как же ведьмачье слово? — хрипло выкрикнул орк Сотера. — Будь ты проклят, ведьмак!

— Вы достаточно проклинали меня, — спокойно ответил ведьмак. — Так что не трудитесь понапрасну. А что до Рипа — так мне незачем его убивать. Рип мертв.