Андрей Круз - У Великой реки. Поход

Тварь всё же решилась. Сначала я почувствовал взгляд — голодный, но не злобный. Точно, хищник. Нечисть так глянет, что мороз от затылка по всей спине бежит, до самой задницы. А когда хищник — чувствуешь, что тебя уже почти едят.

Вот там башка должна быть… лопатки вижу и хребет выпирающий на спине… ниже… если на меня смотрит… так! Я нажал на спуск, и укороченная СВТ-К толкнула меня в плечо, из пламегасителя вырвалось в стороны голубоватое пламя. Раз! Два! Три! И вдруг светляк метнулся вниз, как будто кто-то в темноте взмахнул гибким прутиком с лампочкой на конце. Треснуло, грохнуло, вспыхнуло, рассыпалось искрами, кто-то взревел, а затем огромным прыжком отскочил в сторону, пропустив над собой картечь от выстрела демонессы, развернулся так, что мы увидели только мощные лапы и длинный хвост, и огромными прыжками, сгибая спину чуть не пополам, умчался в лес.

— Кто это был? — спросила проснувшаяся и сидящая в спальнике Маша.

На удивление, она стрельбу восприняла совершенно спокойно, как будто не она её разбудила, а поднос с кофе в постель.

— Мантикора[80], — ответил я.

Не узнать чудовища было почти невозможно. Даже рассматривать не требовалось: такими прыжками двигаться, кроме неё, никто не может.

— А они разве здесь водятся? — удивилась девушка.

— Северные водятся. Их несколько видов, — ответил я.

— На островах в Южном океане самые большие, — добавила Лари.

— Ушла? — уточнила Маша.

— Пока ушла, — скривился я. — Но может вернуться.

Самое плохое в мантикорах — они огня не боятся. Совсем. Не всякий хищник может прыгнуть прямо к костру, а мантикора может. А прыгнуть она способна метров на десять — не уверен, что успеет тот же светляк её ударить. А ещё она часто атакует ушедшую от неё добычу повторно. Или устраивает засаду на неё. Особенно если добыча её ранила, а я в неё точно пару раз попал, и шаровая молния угодила. Теперь до утра покою не будет.

— Три светлячка летает, — сказал я, ткнув пальцем вверх. — Пока достаточно?

— Достаточно, — кивнула Маша. — Разве что… вот так сейчас сделаем.

Она опять прикрыла глаза в сосредоточенности, вновь повела руками перед собой. Теперь Сила вспорхнула с её ладони лёгкой пташкой, быстро достигшей одного из шариков. Он вдруг покраснел, затем опять вернулся к синеватому электрическому свету, но вырос раза в четыре.

— Вот так, — удовлетворённо сказала Маша, открыв глаза и глядя на своё произведение. — Теперь этот будет ударным, а два других — сторожами. Можно спа-а-ать…

Последние слова она произнесла сквозь зевок — и завалилась на бок, опять накрывшись спальником. Я глянул на часы: ещё минут тридцать сна до смены у меня есть. Редко когда во время ночёвки в лесу выспаться удается — не одна, так другая тварь на твой костёр выходит. А без костра будет ещё хуже. Ладно, тридцать минут тоже неплохо.

Угадав мои мысли, Лари сказала:

— Да ложись уж… Разбужу.

— Ага, — легко согласился я и тоже завалился, положив ладонь на цевьё ружья.

Почувствовал, как меня быстро засасывает омут сна, и тут же снова был разбужен очередным неласковым пинком.

— Возвращается, — сказала Лари, кивнув куда-то в темноту.

— Твою мать… — выругался я.

Теперь над нами кругами летали всего два шарика. Большой, усиленный, опять над чем-то завис, что было скрыто в траве. Так и есть, вернулась мантикора, тварь такая. И теперь, стелясь брюхом по земле, ползёт к костру на расстояние пары прыжков — она всегда так атакует. Если метров на двадцать подберётся, то нас можно считать если и не покойниками, то пострадавшими в любом случае. Два прыжка ей оттуда. Две секунды. Ну три.

— Машу разбуди, — шепнул я демонессе.

Хорошая штука эти её светящиеся шары. Не надо гадать, где враг: шарик висит прямо над хищником, хоть того и не видно.

Лари аккуратно разбудила Машу. Не пинком, как меня.

— Что? — спросила та.

— Мантикора вернулась, — прошептала Лари.

— Вижу. От меня что требуется?

— Быть наготове, — сказал я колдунье. — Прыжку помешать можешь?

— Могу, хоть и не очень сильно. Как табуретку в кабаке, помнишь?

— Тоже нормально. Если прыгнет — попытайся оттолкнуть куда-то в сторону, налево от нас, под прицел.

Маша вновь уселась в позе южного божка, скрестив ноги и хитро сложив ладони перед грудью. Легко и плавно потекла Сила, пока ни к чему не принуждаемая и никак не используемая. Взгляда я пока не чувствовал, мантикора была далеко, и ей, наверное, опять мешал светляк. Сбивал с толку. А я теперь могу сразу понять, когда хищник прыгнуть соберётся. Когда приблизится и когда я почувствую взгляд. Вслепую ни одна тварь не атакует: ей добычу видеть надо.

Опять попытаться подстрелить отсюда? Не выйдет. Мантикора живуча и способна к быстрой регенерации. Убить не получится. Зато разозлить ещё больше — запросто. Если бы я с самого начала понял, кто это, то и до этого стрелять из карабина не стал, попытался действовать наверняка. Подранок теперь жизни не даст, так и будет крутиться поблизости, выжидая удобного момента. Можно уже плюнуть на ночлег.

— Значит, так… — зашептал я. — Лари, сдвинься чуть назад и левей. Надо, чтобы зверь меня в жертвы первым наметил.

— Зачем? — удивилась та. — Я же быстрей тебя.

— Зато я взгляд чувствую, — выдал я свою личную тайну. — Поэтому успею сместиться.

— А-а-а… вот оно что… А я всё гадаю — откуда такая интуиция? — усмехнулась демонесса и передвинулась так, как я её и просил.

— Маш, ты светляком управлять можешь? — обратился я к колдунье.

— Уже нет. Он теперь сам, — прошептала та.

— Когда он ударит?

— Когда мантикора вперёд бросится. Я же говорила.

— Говорила, — согласился я. — Сильно влепит?

— Неслабо. Но не убьёт, скорее всего.

Остаётся ждать, благо висящий шар опять медленно двинулся в нашу сторону, а я ощутил уже не только голодные, но и злые глаза, ощупывающие нас, рассчитывающие прыжок. Скоро прыгнет. Хорошо бы, чтобы Маша сделала всё так, как и обещала.

Шарик разгорелся ярче, мы снова увидели верх спины хищника, поднимающийся над травой. Спина напружинилась, выгнулась, я понял, что зверь вот-вот прыгнет. А затем всё произошло практически одновременно. Мантикора напала молча, выпрямляясь в прыжке как пружина и врезаясь в неожиданно оказавшийся на её пути огненный шар, взорвавшийся с треском и искрами. Взвыла, раненая, не в силах остановить свой прыжок, приземлилась почти перед нами, мы даже увидели, как сверкнули в темноте её глаза, снова сжалась и выпрямилась, и во втором прыжке, когда я держал её на прицеле обоих стволов, её вдруг повело в сторону, заваливая при этом на бок. И вместо того, чтобы приземлиться на свои могучие лапы между нами и начать разить налево и направо, чудовище неловко упало боком в траву перед нами, покатившись и испуганно завыв, и в то же мгновение три ствола извергли снопы огня, и три кулака картечи ударило в мантикору, в грудь и в брюхо.