Крис Кельм - Отвергнутые Боги Годвигула

— Селим, онт анаре, — сказала Сэнвен и учтиво поклонилась могучему древу.

Вздохнув напоследок, энт неуклюже развернулся и направился к своему «гнезду».

А мы с Сэнвен подхватили алхимика под руки и потащили товарища прочь от холма с его агрессивными пчелами и сердитым Пасечником.

На кромке леса нас поджидала запыхавшаяся и раскрасневшаяся Эллис.

— Ну, слава Богам! — обрадовалась она. — Как тебе удалось уговорить это полено, чтобы оно отпустило наших мальчиков?

— Попросила прощения… за пчелу, — сдержанно ответила Сэнвен.

— Всего-то?!

— И получила штраф: целый месяц я буду лишена помощи леса, — обреченно добавила эльфийка. Судя по ее тону, наказание было слишком суровым.

— Не расстраивайся, подруга. Зато у тебя теперь есть два должника, — подмигнула ей Эллис.

Мне пришлось согласно кивнуть.

— Но ведь воск мы так и не добыли? — вздохнула эльфийка.

— А это что?! — улыбнулась магичка, показав нам комок мутно-молочного воска. — Пока вы окучивали дерево, я добралась-таки до скалы. В дыму меня ни одна пчела не заметила. Учитесь, дети мои!

Задание: «Пчелиное хозяйство» — выполнено!

+2000

— Хорошо, что так, — сказала Сэнвен, но радости в ее голосе я не заметил.

Мы опустили Альгоя на траву. Выглядел он… не очень: опухший, посиневший, дрожащий. Эльфийка насильно влила ему в рот исцеляющее зелье, что несколько привело в чувство нашего алхимика. Потом уже он сам, хотя и не без труда, продегустировал несколько напитков из собственной коллекции. Одно из противоядий подействовало положительно, и опухоль начала спадать.

— Это какие-то неправильные пчелы, — пробормотал он, с трудом шевеля языком. — Что бы я еще хоть раз…

Глава 24

Впервые за долгое время мне некуда было спешить, некуда было идти, нечем было заняться до вечера. Поборов соблазн прогуляться в Долину Грез — все-таки, договаривались идти вместе, — я покинул Годвигул и вернулся лишь к вечеру.

— Сюрприз! — растянул рот до ушей Альгой, встретив меня на крыльце фермерского дома. Рядом с ним стоял гном, с которым мы познакомились в Восточной шахте.

— Привет, Урсус! — поздоровался я и приятельски обнял коротышку.

Гном выглядел потрепанно: утомленный вид, запыленные сапоги, рваная накидка, поврежденная кольчуга, перепачканный кровью топор, закопченное лицо, всклокоченная борода… Нелегко дался ему переход от Арсвида до владений Литвида.

Заметив мой придирчивый взгляд, он начал оправдываться:

— Сам знаю. Я только что пришел, еще не успел до Шкафа добраться.

— Тогда самое время. Потому как с минуты на минуту должна пожаловать Ильмера, — сказал я ему.

— Это, типа с корабля на бал? — поморщился гном.

— Вроде того… Или ты пас?

— Да, нет, я как пионэр — всегда готов… Без меня не начинайте, — добавил он и вошел в дом.

Глянув на Альгоя, я спросил:

— А девчонки где?

— Сэнвен должна вот-вот появиться, — ответил алхимик. — А Эллис где-то неподалеку крутится.

— Зря ты ее одну отпустил, — посетовал я.

— Ты думаешь, ее интересует моя забота?

— Не знаю… Сложно все у вас как-то.

— У нас? Нас уже давно нет… Да, в общем-то, и не было никогда.

Появилась эльфийка, за малым разминувшаяся с гномом. Личная комната в доме была одна единственная, и при этом у каждого своя. Такой вот пространственно-временной парадокс. Поэтому они и не встретились.

Сэнвен была в боевой эльфийской раскраске и во всеоружии. Обижать пчел ей религия не позволяла, но, возможно, против вздорной банши не оплошает.

— Готовы? — спросила она нас, выйдя на крыльцо.

— Как пионэры, — повторил я в тон гному.

Из хлева вышел хозяин фермы, проведывавший свою единственную коровку. Удрученный вид крестьянина красноречиво повествовал о плохом предчувствии. Лишившись последней коровы — если мы потерпим неудачу — он окончательно утратит смысл жизни.

Нужно помочь мужику, а то ведь пропадет…

Он и сам на это рассчитывал и смотрел на нас с надеждой.

— Когда обычно появляется Ильмера? — спросил я его.

При упоминании имени банши, фермер вздрогнул.

— Да, ведь, когда как. Бывает, на закате, а то и после захода солнца. Но всякий раз до полуночи.

Я взглянул на светило, наполовину скрывшееся за лесом, потом на часы.

То есть, банши могла появиться в любой момент.

— Чего это она? — пробормотал Альгой. Проследив за его взглядом, я увидел Эллис, возникшую на опушке леса. Она выглядела взволнованной и махала нам рукой.

— Пойдем, узнаем, — пожала плечами Сэнвен.

Мы тронулись с места, но пока огибали куст жимолости, менталистка исчезла.

— Не понял… — нахмурился алхимик. — Только что здесь была.

Мы стояли на том самом месте, где минуту назад видели Эллис. Теперь ее нигде не было.

— Да, вон она! — указала нам Сэнвен вглубь леса, и мы увидели магичку, что-то внимательно разглядывавшую на стволе огромного дуба, росшего на прогалине. Она прикасалась к нему рукой, медленно ведя пальцами по шершавой коре.

— Что она там такого интересного нашла?

Чтобы ответить на этот, нам пришлось войти в лес и приблизиться к дереву.

На первый взгляд ничего любопытного, если не считать крошечные отверстия на стволе, побитом короедом.

— На жучков потянуло? — попытался сострить Альгой.

Эллис ничего не ответила, продолжая изучать поврежденный насекомыми участок коры.

— Чем это вы там заняты? — услышали мы позади и медленно обернулись.

В десяти шагах от нас стояла… Эллис. Ее губы были слегка перепачканы черникой, которая не только ускоряла регенерацию Выносливости, но и просто была вкусной ягодой.

Если это Эллис, тогда кто же в таком случае стоит у дерева?!

Мы снова синхронно развернулись — теперь уже в обратном направлении.

Я заметил то, на что не обратил внимания с самого начала: ноги двойника не касались земли. Вторая Эллис — точная копия первой — смотрела на нас с нескрываемым презрением. Вдруг ее губы задрожали, она резко вдохнула воздух и пронзительно заверещала…

Здоровье -4200

Шкала моментально просела и быстро продолжала сокращаться.

Но и это было еще не все. Задрожав всем телом, двойник Эллис стряхнул с себя плоть, словно отшелушившуюся штукатурку, и пред нами предстал полупрозрачный дух в образе уродливой старухи. Полагаю, именно так выглядела сама СМЕРТЬ. Скуластое лицо, плотно обтянутое поврежденной тленом пепельной кожей, желтые глаза без зрачков, огромная беззубая пасть, на месте носа — треугольная впадина… Банши носила простую длиннополую рубашку без изысков, зиявшую прорехами. Седые космы торчали во все стороны, словно наэлектризованные. Она тянула к нам свои костлявые руки и плыла навстречу в считанных сантиметрах над землей.