Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – майордом

Напуганная этим злым и несправедливым миром, она едва смогла прошептать слова горячей благодарности, страшась даже звуков своего голоса, тут же опустилась возле порога и легла, стараясь не двигаться и не привлекать высокое внимание его милости рыцаря.

Я некоторое время лежал, закинув руки за голову, пытался мыслить о взятии столицы и проблемах, которые навалятся, но со злостью чувствовал, что еще не дорос до государя, для которого потери – всего лишь статистика. Это вот жалобное существо у порога, которых миллионы, заставляет думать о себе, словно я не гроссграф, а молодой деревенский кузнец, не выходивший дальше околицы.

– Эй, – сказал я раздраженно. – Там лежать нельзя! Из-под двери дует. Видишь, какая там щель?

Она подняла голову, я увидел в полутьме блестящие влажным глаза.

– Ваша милость…

– Иди сюда, – сказал я еще злее.

– Ваша милость!

– Иди-иди, – повторил я. – Сама простудишься, и ребенка простудишь.

Она робко поднялась, на цыпочках подошла и остановилась в нерешительности. Я со вздохом откинул одеяло. Она все еще со страхом опустилась на самый краешек, я отодвинулся на другой край, ложе узковато, обнял ее одной рукой и уложил рядом. Она лежала, затаившись, как мышь, под моей широкой ладонью часто-часто стучит ее сердце, наконец тепло пошло по моему телу, прокатился жар, Яффа его ощутила и посмотрела на меня с надеждой.

– Мой господин… могу ли я послужить вам?

– Можешь, – ответил я.

Она ласкалась старательно и неумело, я прервал в самом начале и распластал ее, как лягушку, придавив всем телом. На миг ощутил неладное, встретив преграду, но когда кровь стучит в ушах, а жар нарастает, остановиться трудно. Волна подхватила и понесла, было пламя, ликующий рев плоти, болезненный и жалобный вскрик девушки, наконец я отодвинулся и посмотрел на простыню.

Между раздвинутых ног Яффы расплывается кровавое пятно, становясь все больше.

Я спросил тупо:

– Ты что же… девственница?

Она ответила всхлипывая, но мне почудилось облегчение:

– Уже нет.

– Ага, – пробормотал я ошалело, – это я понял… Но как же?.. Нет, я не соображаю…

Она сказала тихо, с прерывистыми вздохами, как говорят дети после долгого плача:

– Я же говорила!

– Я слышал, – ответил я все еще ошарашенно, – но… кто бы поверил?.. Я, как и все, увы… Ничуть не лучше и не умнее. Ты говорила правду, говорила искренне, а я не поверил, дурак… Хотя, думаю, если бы поверил, был бы единственным человеком на свете, который бы поверил такому…

Она тихонько и счастливо плакала, уткнувшись мне в плечо, потрясенная внезапностью случившегося. Я рассеянно перебирал ее волосы, вот теперь легче думалось и о скорой битве с варварами, хотя одновременно параллельно идет ряд мыслей о непорочном зачатии, о партеногенезе…

– Ну вот и решилось, – сказал я ей подбадривающе. – Пусть думают, что мы знакомы весьма близко все эти семь месяцев.

Она прошептала со слезами на глазах:

– Ваша милость!.. Почему вы меня спасаете? Вы святой человек?

– Для малости святым быть необязательно, – буркнул я. – Не преувеличивай мою роль. Все равно нужно было где-то переночевать.

– Но вы спасли меня, – прошептала она. – Теперь меня никто не тронет… даже не заденут.

– Вот и хорошо, – сказал я. – Давай спать? Для тебя это не слишком… грубо?

Она шепнула, пряча глаза:

– Ваша милость, мы живем в деревне… Я с детства вижу кроликов, коз, коней… А нашу корову мы с отцом вместе водили к соседскому быку… так что я все знаю…

– Да, – сказал я и зевнул, – этих знаний достаточно. Спи.

Глава 5

Уходя утром, я уже поднял руку, чтобы щелчком вызвать красного демона и велеть ему «сторожить незримо» женщину, в утробе которой «мой» сын, но вяло подумал, что не стоит перегибать в роли спасителя. Все в деревне и так убедились, глядя на меня, что ребенок будет крупный и сильный. Для деревенских это самое главное. Любой байстрюк от благородного выше по статусу, чем обычные деревенские дети.

Остаток дороги занял совсем немного времени, хотя пришлось обходить готовое к бою войско варваров. Я упал на землю, вышел из личины исчезника и поднялся, одинаково видимый как варварам, так и выдвинутому вперед отряду сэра Норберта.

Я бросился к своим, бегать умею, ничего не вижу в этом стыдного, для меня в этом есть нечто от суворовского «заманивай, заманивай!». Разведчики Норберта разом развернули коней и ринулись мне навстречу. Я несся, как мегасерос, только что без рогов, земля появлялась и пропадала под моими конечностями.

За спиной нарастал конский топот, но конники Норберта остановились и ухватились за луки. Я пронесся между ними, навстречу скачет изумленный сэр Норберт.

– Сэр Ричард! – прокричал он разъяренно. – Что за сумасшествие?

За своей спиной я слышал свист стрел, ими разведчики встретили бросившихся за мной в погоню.

– Если Бог за нас, – ответил я бодро, – кто против вас? Сэр Норберт, как я рад вас видеть!

Он посмотрел мимо меня, лицо смягчилось, видно, погоню не только отбили, но и кого-то из самых горячих захватили, сказал уже не так люто:

– Не понимаю эту дурость!.. Мальчишество!.. Хоть что-то полезное узнали?

– Да, – сообщил я поспешно под требовательным взором, как ученик перед учителем. – Король в самом деле покинул город, оставив его защищать довольно большие силы. Двести конных, семьсот лучников и триста арбалетчиков. Пикейщиков и прочих кнехтов тысяча. Но почти все вельможи последовали за ним, так что городские власти будут действовать сами по себе.

Он удивился:

– Почему так мало конных? Впрочем, сейчас неважно…

Я сел на коня, седло которого уступил один из разведчиков, вернулись в лагерь. Нас уже ожидали Ришар, Зольмс, Рейнфельс, Митчелл и Альбрехт. Из шатра вышел, утирая пот ладонью, сэр Растер, со стороны копейников в нашу сторону мчался Макс.

Я спросил издали, стараясь, чтобы голос звучал как можно более бодро:

– Какие новости?

– Собирались начинать без вас, – ответил граф Ришар чуточку сварливым тоном. – Уже собрали ударный кулак. Варвары сами готовы напасть, к ним ночью подошло подкрепление.

– Тогда я вовремя, – сказал я еще бодрее. – Познакомьте меня с диспозицией…

Через два часа мы вышли из шатра, я наблюдал, как на той стороне обширнейшего поля, ровного, как бильярдный стол, варвары выстраиваются к атаке. На равном расстоянии между их войском и нашим из утоптанной множеством копыт земли торчит обелиск черного, как показалось сперва, камня, блестящий и гладкий настолько, что это не камень, как выглядит, за тысячи лет ветры и дожди источили бы любой гранит, как черви дерево…