Блэки Хол - Sindroma unicuma. Книга 2.

Зажгли люстру, и в столовой стало уютнее. Каждый получил по внушительной порции торта, но не успела я съесть и двух ложек, как блюдо опустело, причем мужчины докладывали себе по два и по три куска. Еще бы, попробуй, прокорми исключительную мышечную массу сухариками и ключевой водой. Маленькая Сибилла увозила мордашку и нарядное платьице в креме, и мать увела её за руку, чтобы умыть и привести в порядок.

После чаепития мой живот надулся как арбуз, и я тайком икнула от переедания. Первыми откланялось и ушло шумное семейство сестры профессора со всеми имеющимися племянниками. Следом попрощались Лейв с женой, и остались мы втроем: я, Альрик и его матушка.

- Чудесный праздник, - поблагодарил он мать. - Ты, наверное, устала. Приляг, отдохни.

- Вот еще, - фыркнула женщина. - Сейчас быстренько перемоем посуду, и поеду домой.

- Я прекрасно справлюсь сам, - попробовал настаивать именинник.

- Эвочка, поможете? - обратилась женщина ко мне, проигнорировав последний аргумент.

- Конечно, - кивнула я, посмотрев растерянно на профессора, и поймала его сочувственный взгляд. Меня проводили на кухню, где матушка Альрика взялась споро перемывать тарелки, а я протирала их и составляла стопочкой. Мужчина занялся тем, что приносил грязную посуду из столовой.

- Альрик, когда вилки и ложки сами будут появляться в раковине, чтобы не приходилось бегать за ними? - посетовала Медея Артуровна, проявляя беспокойство за больную ногу сына. - Помнится, ты работал над этим вопросом.

- Еще работаю, мам, - поцеловал ее в щеку Альрик, составляя фужеры в мойку. - Непрерывно работаю, а заодно над тем, чтобы они вообще не появлялись в раковине.

- Как так?

- Представь, зачем тратить время на мытье? Надо придумать посуду, которая бы самоочищалась без посторонних усилий.

Медея Артуровна показала на угвазданную тарелку:

- После Максима ни у одной посудины не хватит резерва, чтобы самоочиститься.

- Тогда проще вылизывать её, - добавил Альрик и получил от матери шутливый шлепок по плечу.

- Нет уж, лучше мыть, - покачала она скептически головой. - Так надежнее.

Не удержавшись, я рассмеялась.

- А вы, Эвочка, родом из столицы? - спросила женщина, звякая посудой в раковине.

- Приехала из провинции.

Наверняка потенциальной свекрови придется не по сердцу потенциальная невестушка - меркантильная провинциалка. Вдруг коварная девица спит и видит, как окрутить какого-нибудь одинокого столичного профессора?

- И как вам здесь? Нравится?

- Не знаю. Суматошно.

- Правильное слово, - согласилась Медея Артуровна. - На лето всегда уезжаю из города. Он душит и вытягивает из меня силы. За зиму устаю и морально заболеваю. Вот пристрою Альрика и совсем уеду отсюда.

- Мама, я не ребенок, чтобы меня к кому-нибудь пристраивать, - вставил профессор, расставляя в шкафчике вымытые фужеры.

- Не сомневаюсь, но не могу видеть, как ты маешься один-одинешенек, - сказала женщина, протягивая мне вымытую тарелку.

- И не маюсь, - терпеливо опроверг Альрик. - Мне нравится моя жизнь.

- Надеюсь, Эвочка тебя переубедит, - продолжала гнуть свое неугомонная матушка.

Меня-то зачем притянули? Я вопросительно взглянула на мужчину, и он сделал неуловимый знак, мол, потерпи, осталось немного.

- Я тоже надеюсь, - сказал со сдержанной улыбкой.

- Вот и славно, - сказала Медея Артуровна, вытерла руки и сняла передник. - Поскорей бы, а то если тебя не прибрать к рукам, останусь без внуков.

Интересно, она принесла фартук с собой, или у Альрика всегда наготове парочка передников для любительниц помыть посуду? - заинтересовалась я, а потом сообразила, о чем говорила женщина, и в стеклянной дверце шкафчика отразилось мое лицо с алыми щеками, словно их натерли свеклой.

- У тебя восемь внуков, - парировал именинник. - Неужто мало?

- Внуков много не бывает, - возразила его матушка, распрощалась со мной и напоследок тихонько обронила Альрику, рассчитывая усовестить:

- Бережнее обращайся с девочкой. Смотрю, совсем ее запугал.

Я в замешательстве подошла к окну, рассматривая в уплотнившейся темноте очертания зданий и точки светящихся окон. Уж не знаю, за кого меня приняло семейство Вулфу, но я и на сантиметр не поднялась до указанной планки.

- Хорошо, - мягко сказал мужчина. - Пойдем, провожу. Такси ждет внизу.

Я не услышала, как хлопнула входная дверь, наверное, потому что она закрылась тихо. Вздрогнула, когда Альрик очутился рядом, тоже глядя в окно.

- В ваших глазах вижу бездну вопросов, - сказал весело. - Выговоритесь.

- Какой этаж? - выпалила я первое пришедшее на ум.

- Двадцать девятый.

Ого, какая высотища! Тут же закружилась голова, и я поспешно отодвинулась от окна.

- А почему нет посудомоечной машины?

Мужчина хмыкнул:

- В физическом труде нахожу удовольствие, кроме того, выкраивается время для размышлений. Зачастую хорошие идеи приходили мне в голову именно у раковины.

- Лизбэт вас поздравила? - вырвалось у меня.

- Лиза? - удивился профессор. - Нет. А должна была?

Я пожала плечами. Что поделаешь, если язык - враг мой.

- Расскажете родственникам, что они... ну, ошиблись? - замялась, растеряв нужные слова.

- Расскажу, - улыбнулся Альрик.

- У вас дружная семья. Завидно.

- У меня две сестры и три брата, но не все живут в столице. В детстве родственные связи видятся в другом свете, и между нами велась жесточайшая конкуренция, как во всех многодетных семьях. Впрочем, я распространяюсь о себе, хотя должен выслушивать вас, Эва Карловна, - развернулся он ко мне. - Вы обдумали мои условия и приехали в выходной день, чтобы сообщить об этом. Приспичило?

- Да, - опустила глаза. - Срочно. Но я хочу кое-что изменить.

- Интересно. Суть изменений?

- Проценты от сделки делим пятьдесят на пятьдесят, то есть поровну, - выпалила я на одном дыхании.

Мужчина некоторое время раздумывал.

- Согласен. Что-нибудь еще?

- Да. Мы дадим взаимные обеты.

Профессор прохромал к небольшому столику, освещенному настенной бра, и сел на табурет.

- Видите ли, Эва Карловна, за свою жизнь я дал достаточно обетов, чтобы теперь жить с оглядкой из-за постоянного риска сказать или сделать что-либо лишнее. Сегодня вы ненароком проникли еще глубже в мой мир, а у меня до сих пор нет информации о вас. Какой в ней толк, если она останется за печатью обета? Мое последнее слово - обет дадите вы. На иное не соглашусь.

Я открыла и закрыла рот, не зная, что ответить. Почему-то не сомневалась, что второе условие Альрик примет без лишних вопросов. Наверное, обманчивый вывод пришел в голову после пары часов, проведенных с профессором в кругу его семьи. Мне казалось, благодушие и сердечность мужчины распространились и на меня, но как он заметил ранее, семья для него - святое, несмешиваемое с делами, то есть со мной.