Ник Перумов - Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 2

Что они сделали, чего добились?

Кому открыли путь?..

Об этом она подумает после. А пока – прочь, прочь отсюда! Здесь недоброе место, куда хуже любого логова или даже того замка, куда враги пытались заманить Учителя и его брата.

Здесь не было стен и башен, бастионов и подземелий, лишь яркий слепящий свет да скользящие в нём невесомые тени – но отчего-то Гелерру терзал постыдный, как она считала, ужас – нелепый и необъяснимый.

Гнойник, уродливая рана в теле Упорядоченного. Наверное, так мог выглядеть… Хаос.

Эвиал оставался позади.

Разрушитель, запертый внутри возносящейся вверх Чёрной башни, видит сейчас весь Эвиал. Видит исполинские массы мрака, вливающиеся в стены его творения, чувствует, что Сущность становится частью Башни, остриём стремительно выковываемого копья.

Но океан первородного мрака, одеяния Западной Тьмы, надо не только встраивать в стены Башни – их требуется чем-то крепить. Средств не так много – или чужая кровь, или собственная. Но тогда вместе с собственной жизнью, даже если это жизнь Разрушителя.

Он лежит громадным телом на раздробленном ключе, отпершим ему Чёрную башню, и чувствует, как множество острых осколков, поднимаясь сами собой, впиваются в него, легко пронзая внушительную, достойную любого дракона, броню. Теплые струйки бегут по животу и груди, слегка кружится голова, но боли словно бы и нет.

– Папа, – тихонько произносит Аэсоннэ, прижимаясь к его неровно, затруднённо вздымающемуся боку. Она уже не плачет, она понимает, что значит кровь, текущая из-под такого грозного на вид тела.

– Ничего, дочка. – У Разрушителя ещё получается произносить слова человеческим голосом. – Ничего… зато Эвиал мы оставим чистым.

Вся сила и мощь, таившиеся в Западной Тьме, сейчас высвобождены. Исполинское чёрное копьё вздымается всё выше и выше, дробя острым наконечником ничтожные каменные кубики, возведённые охваченными гордыней глупцами для других глупцов, жадных до дармовой силы.

Я вырву из мира эту заразу. Вытащу её прочь, на свалку, в поганые канавы, сожгу в звёздах – найду, что сделать. Только бы дотянуть. Только б дожить…

– Остался свободный Кристалл, – всхлипывая, шепчет драконица. – Кристалл Сфайрата. Он… теперь вне Эвиала.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. – Она слабо пытается улыбнуться. – Я же дракон. Дракон, не имевший, что хранить. Пустоту и незащищённость Кристалла я чувствую сразу.

– И что?

– В нём – огромная сила, папа. Потому что он – последний, вся сошедшая с ума магия Эвиала сейчас вливается в него, в него одного. Мы сможем это использовать – когда не останется иного выхода.

– Спасибо, дочка. А теперь…

– Фесс. – Спокойный знакомый голос. Из плавающего перед закрытыми глазами тумана выступает Император: – Давно не виделись, старый друг.

Рядом с правителем Мельина возникает ещё один воин, огромного роста, широкоплечий, в чёрных доспехах. В руках у Императора – горящая сосновая ветвь.

– Приходи, – говорит Император. – Я укажу путь. Правь на мой огонь.

Вдоль незримой, но трепещущей струны, вдребезги разнося подземные бастионы и казематы, движется чёрное остриё. Разрушитель знает, что поверхность близка – а там те, кого он не хочет убивать.

Мысли и желания – просты, отчётливы и коротки. Разрушитель вновь видит себя человеком, стоящим подле огнистой трещины, за плечами развевается плащ, чьи полы тянутся до самого горизонта. Император стоит на другом краю трещины, пламя обвивает его ноги, языки поднимаются – однако он остаётся спокоен, и Разрушителя пронзает острая боль потери: правитель Мельина тоже… как Рысь-первая, как драконы, как Тёмная Шестёрка…

Император протягивает руку. Бессильное пламя яростно шипит; Разрушитель, в свою очередь, делает шаг навстречу. Две ладони встречаются над огненной бездной, и разъять это рукопожатие не под силу уже никому.

– Я так и не собрал стихиалий, – угрюмо бросил Трогвар с порога Храма Океанов. – Не слушают, ничего не понимают, разбегаются.

– Спаситель. – Наллика сидела, закрыв лицо руками, в самом дальнем углу. – Ничего странного.

– Ты знала, что так будет?

– Что явится Спаситель? Нет. – Наллика по-прежнему не смотрела в глаза крылатому воину.

– Нет. Что стихийные существа выйдут из повиновения, когда Он уже оказался здесь!

– Догадывалась. – Дева Лесов резко выпрямилась: – Трогвар, что ты хочешь от меня?

– Исполнения слова. – Крылатый Пес даже не счел нужным скрывать свою ярость.

– То есть чтобы мы с тобой вдвоем отправились бы на Утонувший Краб? Перестань. Мы ничего бы там не сделали.

– А что сделаем здесь? – Трогвар с трудом сдерживался.

– Спасем то, что можем спасти. – Наллика наконец приподняла голову, слегка повела рукой, точно отстраняя невидимую завесу; по Храму прокатился густой гул. Ожил Колокол Моря, посылая весть, что разнесётся от края и до края Эвиала.

– Будем спасать, – твёрдо повторила Наллика. – Великий Хедин знал, что этот день придёт, что в некий час мы неизбежно столкнёмся со Спасителем. Познавший Тьму был прав, как всегда.

– А Сильвия?! Мы дали ей слово!

– Она выберется. – Наллика осталась непреклонна. – А вот нам пора браться за дело. Играй, мейели!

Сильвия ждала долго, бесконечно долго. Она видела схватки и дуэли, видела нескончаемые приступы неупокоенных, раз за разом отбрасываемых отрядом Клары Хюммель и капитана Уртханга. Она видела, как рухнул в бездну мессир архимаг Игнациус, – наверное, перехитрил сам себя. Видела, замерев, как чародейка Долины посягнула на Спасителя, как чёрный дракон закинул Клару себе на спину и свечой устремился в небеса.

Райна осталась лицом к лицу с выпрямляющимся Спасителем. Валькирия не боялась – весь страх навсегда остался там, на политом кровью подруг Боргильдовом поле. Её копьё разлетелось в щепки, но был ещё небольшой круглый щит на левой руке да широкий нож-засапожник в правой.

Дракон Сфайрат уносит кирию Клару. Пусть. Может, хоть им удастся спастись – подобно тому, как спаслась сама Райна в тот проклятый день столько веков назад.

Тогда спаслась ты. Теперь черёд уходить другим. По меркам чародейки, Клара едва достигла зрелости. Перед ней ещё много-много всего: миров и солнц, друзей и врагов…

А старой как мир валькирии, помнящей победные кличи под сводами древнего Асгарда, пришла пора уходить.

Но – не одной.

В глубине опрокинутой пирамиды нарастает яростный рёв, там бесится невиданное чудовище, сокрушая вековой камень с той же лёгкостью, что медведь – валежник. Райна чувствует приближение силы, сделавшейся квинтэссенцией разрушения. Если что-то и может справиться со Спасителем – так лишь это.