Девочка в реакторе (СИ) - Котова Анастасия

Закрытие Чернобыльской АЭС

Несколько людей в белых одеждах выстроились в ряд у приборной панели. Над их головами светились яркие лампочки. Электричество освещало длинный, покрытый золотом, коридор. Установилась гробовая тишина.

На небольшом экранчике маленького телевизора, что стоял недалеко от панели, показалось лицо коренастого мужчины в деловом костюме. Помимо работников станции присутствовало еще несколько людей — журналисты, фотографы, физики-ядерщики, одним из которых был и Александр Боровой, оставшийся в Чернобыле дорабатывать план по укреплению объекта “Укрытие”. Разрушенный взрывом энергоблок прикрыли массивным сооружением, но ученый раз за разом обходил его с разных сторон, почесывал голову и принимался что-то чертить на бумаге ручками и простыми карандашами.

— Еще в восемьдесят девятом я делегировал в Европу с важным поручением, — рассказывал Александр Игорю, что тоже в то время оставался на станции. — Мы тут с институтскими ребятами посовещались и пришли к выводу, что “Саркофаг”, оно же “Укрытие” хватит ненадолго. Ты видел, какими ржавыми пятнами наш объект покрылся спустя всего несколько лет? — Костин с важным видом кивнул. — Если дождь сделает свое дело, защита рухнет, и радиация снова окажется на свободе. Новой катастрофы будет не избежать…

— И чего вы в Европе добились?

— Мы уговорили их вложиться в создание нового “Укрытия”. Если это рухнет, — Александр постучал пальцем по снимкам, на которых был изображен укрытый разрушенный четвертый энергоблок, — вся радиация снова придет в их страны, и тогда их беды будут намного больше, чем тогда, в восемьдесят шестом. Они обещали нам помочь. По нашим с ними расчетам строительство нового “Укрытия” должно начаться в две тысячи девятом. Посмотрим, как эти ребята сдержат свое слово.

— Итак, — мужчина в белых одеждах обвел присутствовавших пристальным взглядом, воцарилась новая пауза, — мы сегодня собрались здесь по поручению президента Украины, Леонида Кучмы, чтобы в торжественной обстановке… — при слове “торжественной” мужчины опустили глаза и зачесали свои лбы, — объявить о непростом решении, принятом министрами Украины. Сегодня, пятнадцатого декабря, две тысячного года, тринадцать часов, семнадцать минут мы поворачиваем ключ на приборной панели третьего энергоблока, — говоривший мужчина потянулся к черной кнопке и единожды повернул ее, — дабы остановить его навсегда, как первый и второй энергоблоки Чернобыльской атомной электростанции. Нам очень горько осознавать, что авария, произошедшая в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое апреля восемьдесят шестого года не смогла переубедить общественность в безопасности дальнейшего атомного производства, и что общественность потребовала немедленно остановить дальнейшую работу Чернобыльской атомной электростанции. В дальнейшем будут приняты меры по выведению станции из эксплуатации. Аминь.

При последнем слове мужчины удивленно переглянулись и начали потихоньку расходиться.

Финал

Яркий свет больно ударил по глазам. Марина прикрыла лицо руками, когда внезапные порывы ветра начали сбивать ее с ног. Она открыла глаза, ощутив под собою невесомость — ей приходилось парить, лететь высоко над землей!

А взрослая девчонка в уже порванном школьном костюме стояла посреди разрушенного взрывом энергоблока и непрестанно взывала к энергии, что вихрями собиралась вокруг маленькой точеной фигурки, снося все на своем пути.

Молния ударила в землю.

Марина упала на землю и принялась ползти, пытаясь встать на ноги. Правое колено оказалось сильно поранено. Из него торчал кусок арматуры, который она, скорее всего, подхватила, пока пребывала в энергоблоке. Калашников валялся где-то неподалеку, до него нужно дотянуться и, схватив дрожащими пальцами, выстрелить несколько раз, прежде чем бестия настигнет ее вместе со своими молниями…

Задолго до описываемых выше событий. Глава I

— Проходите, господин президент, вас все уже ждут.

Большие, сделанные из золота двери, распахнулись, пропуская внутрь сначала молодых офицеров, одетых как в девятнадцатом веке, а затем моложавого невысокого господина в деловом смокинге, что стоял в сторонке, опустив глаза.

— Инаугурация Президента Российской Федерации!

Господин зашел в отлитый золотом коридор и ступил на красную ковровую дорожку. Его приветствовали громкими возгласами, махая маленькими флажками и бросая лепестки под ноги. Размеренным шагом он прошелся по светлому помещению, освещенному солнечными лучами, проникающими через толстые стекла окон, и зашел в еще один коридор, через такие же распахнутые золотые ворота.

Бывший Президент вытянулся по стойке “смирно”, пряча выпирающий живот под темного цвета пиджаком. Он захлопал в ладоши, когда господин прошелся по ковровой дорожке и приветствовал всех, кто отсалютовал его появление громкими свистами и лозунгами.

Моложавый мужчина поднялся на трибуну и тоже принял равнодушный вид, хотя пальцы его подрагивали от волнения.

— Уважаемый, кхм, уважаемый господин президент, — откашлявшись, произнес джентльмен с небольшой залысиной на голове. Он достал из кармана из заднего кармана пиджака документ и развернул его, — уважаемые участники торжественной церемонии…

На его лице просияла довольная усмешка.

Он стоял недалеко от трибуны и потягивал виски, принесенные слугой на небольшом подносе.

— Уважаемые граждане Российской Федерации, — продолжал джентльмен, говоря в микрофон и обводя волнующим взглядом собравшуюся у трибуны толпу, — позвольте в этот торжественный момент от имени Центральной Избирательной Комиссии Российской Федерации объявить, что двадцать шестого марта двухтысячного года строго в соответствии с Конституцией Российской Федерации и Федеральным Законом о выборах Президента Российской Федерации состоялись досрочные выборы Президента нашей страны…

— Интересно, а этот кгбшник, он каков в деле, а? — слегка захмелев от выпитого виски, спросил он у появившегося вновь слуги с подносом.

— Борис попросил меня сказать вам, чтобы вы пока что не высовывались. Он очень волнуется, пока идет церемония.

— Борис боится правды! — не выдержал он, скривив губы в довольной усмешке.

— В выборах приняли участие семьдесят пять миллионов сто восемьдесят одна тысяча семьдесят один избиратель, — продолжил джентльмен, заглядывая в документ.

— Подтасовщик, — фыркнул он, поднося бокал виски ко рту.

— За данного кандидата проголосовало тридцать девять миллионов семьсот сорок тысяч четыреста тридцать четыре избирателя…

— Это потому что я все сделал, я! Не было бы меня, Горбачев бы до сих пор бы гнил на своем посту президента! — выпалил он с насмешливой физиономией. — Каков был Чернобыль, а? А Арзамас? Это я все сделал, ха-ха!

— Господин Долгожитель, вы мешаете церемонии, — сделал ему замечание офицер.

— Заткнись! — рявкнул Долгожитель на молоденького паренька. — Это моя минута славы! Я имею права так себя вести!

— Господин Президент, прошу вас принести присягу народу России…

— О! Сейчас самое интересное! — Долгожителя разморило от выпитого виски.

Моложавый мужчина подошел к микрофону, положив правую руку на Конституцию Российской Федерации.

— Клянусь, при осуществлении полномочий Президента Российской Федерации уважать и охранять…

— Аха-ха-ха! — закатился смехом Долгожитель, перевернувшись в своем кресле. — Аха-ха-ха!

— …права и свободы человека и гражданина, соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации, защищать суверенитет и независимость, безопасность и целостность государства…

— Ну, за тебя, красавчик, — немного успокоившись, Долгожитель поднял вверх бокал виски, отсалютовал его мужчине, стоящему на трибуне, и сделал глоток, от удовольствия закатив глаза.