Красная сестра (ЛП) - Лоуренс Марк

Черт побери. В ближайшие несколько ярдов туннель может сделать крутой поворот. Нона может растянуться на камне или сломать ногу в расщелине. Йишт неизбежно найдет ее без чувств или раненой и убьет без всякого удовольствия и жалости. Нона резко остановилась, накренившись в сторону. Если ей суждено умереть, она сделает это лицом к лицу с врагом, обнажив клинки.

Йишт быстро приближалась, не сбиваясь с шага. Нона побежала к ней, одной рукой нащупывая стену, другой рассекая темноту дефект-лезвиями.

Нона споткнулась на неровной земле, там, где пол изгибался, превращаясь в стену. Она бросилась вперед, когда Йишт атаковала. Что-то тряхнуло ее руку, металлический скрежет и удар о клинки, эхом отдавшийся в костях до самого плеча. Нона перекатилась и встала, вытягивая руки. Позади нее Йишт выругалась на лед-языке и, спотыкаясь, остановилась.

— Ты отравила меня.

Нона побежала туда, откуда пришла. Шаги Йишт продолжались еще несколько ярдов, затем снова остановились. Она что-то невнятно пробормотала.

На мгновение воцарилось молчание. Звук чего-то падающего на землю.

Нона глубоко вздохнула и позволила напряжению внутри себя развеяться. Она сделала шаг к Йишт. Другой.

Что я делаю?

Ей нужны другие. Она снова повернулась и медленно пошла назад, обшаривая руками пространство перед собой.

Йишт с ревом вскочила и бросилась бежать, спотыкаясь, хитрость не привела Нону к ней.

Нона просто бежала, крича, потеряв всякий контроль в темноте. Она ударилась о стену, отскочила от нее и упала, ее голова горела от боли, мокрая от крови. Йишт споткнулась о нее еще до того, как она перестала катиться, и через мгновение вес женщины придавил ее, локти прижали ее предплечья к земле, обе руки обхватили горло Ноны. И там, глубоко под землей, замкнутые вдвоем в слепой темноте, Йишт начала душить ее.

Нона не могла поднять руки, чтобы воспользоваться клинками, не могла пошевелиться, не могла дышать. Она бушевала, клинки изгибались, тело вздымалось, видя огни в этом темном месте, где не было огней, грохот ее сердца наполнял уши. Она боролась. Она боролась изо всех сил. И проигрывала.

— ...а...

Слишком слабый звук, чтобы выразить такую сильную боль, но это было все, что можно было выдавить из горла, узкого, как соломинка. Ничего не изменилось. Нона все еще была прижата к полу. Она по-прежнему ничего не видела. Руки все еще сжимали ее горло. Ее руки все еще были прижаты. Но она могла дышать. Все изменилось!

Нона сделала еще несколько глубоких вдохов, каждый из которых был мучительным, но все равно восхитительным. Руки на ее горле просто лежали. Она рванулась и высвободила руки из-под локтей Йишт. Протянув их вверх, она оторвала несопротивляющиеся пальцы женщины от своего горла.

— Получила. Ты. — Маленькие слова. Болезненные. Торжествующие.

Нона начала выбираться из-под воина. Для маленькой женщины она, казалось, весила невероятно много — словно ее кости были сделаны из свинца. Нона боролась одной безвольной рукой, почти не в силах пошевелиться. С внезапным ужасом она поняла, что бескостный, пропитавший грудь Йишт, начал действовать на нее. Паника придала ей сил. Тем не менее потребовалось несколько минут, чтобы выбраться из-под воина, и к тому времени Нона почувствовала себя слабой, как ребенок, и потеряла всякое чувство направления.

— Думай, Нона. Думай. — Слова Гессы, проникшие сквозь туман ужаса Ноны.

Нона сделала глубокий вдох и, вытянув руки, стала ощупывать Йишт. Наконец, по положению тела воина, она поняла куда идти и, пошатываясь, пошла прочь, опираясь рукой о стену.

Она шла сквозь древнюю подземную тьму, с каждым пройденным ярдом надеясь, что заметит брошенный фонарь Йишт. Она покрывала все большее и большее расстояние, все еще не видя света Йишт; в ней снова начало расти отчаяние. Конечно же, она избежала удушения не для того, чтобы умереть, затерявшись в червоточинах Скалы!

Нона призвала свою мантру ясности, ища спокойный и открытый ум, который показала ей Сестра Сковородка. Она пошла медленнее, все чувства обострились.

Дым. Она принюхалась. И снова принюхалась.

Еще минута поисков на четвереньках, и она обнаружила маслянистый осадок вокруг сгоревшего фонаря Йишт. Потребовалась еще одна минута, чтобы найти ее собственный, стоявший там, где она его оставила, с колпачком и призраком пламени, парящим над коротким фитилем. Поднимая его, она чувствовала себя так, словно подняла еще одну послушницу, ее руки дрожали от слабости, но помощь света в темном месте невозможно переоценить.

— Предок! Ты выглядишь ужасно. — Рули схватила Нону за руки и, притянув к себе, вытерла ей лоб платком. — О, черт возьми! Твоя шея!

— Она что, идет за тобой? — Клера, широко раскрыв глаза, посмотрела поверх бочки.

— Она лежит, — прошептала Нона.

— Нам лучше поторопиться. — Ара шагнула вперед и быстро обняла Нону. — Показывай дорогу.

Они нашли Йишт лицом вниз на полу туннеля, ее меч, разрубленный на две части, лежал у стены, две глубокие борозды были вырезаны в куске лезвия, все еще прикрепленного к рукояти.

— Как это... — Клера подняла меч и поднесла к фонарю, который Нона держала в руке.

Нона убрала фонарь.

— Мы должны... перенести ее. — Болезненный шепот. — Нет времени.

Клера опустилась на колени рядом с воином.

— Сначала я должна дать ей остальное. — Она достала еще один из старых флаконов с духами Ары и, держа рот Йишт открытым, вылила в него содержимое. При приеме через рот это была максимально безопасная доза. Безопаснейшая. Согласно таблицам, которые Отравительница заставила их запомнить, яд должен был держать невысокого взрослого недееспособным в течение нескольких дней. Главной опасностью, помимо удушья, было обезвоживание организма.

Пока Клера следила за тем, чтобы Йишт проглотила дозу, Нона быстро обыскала воина, вынув два кинжала и пять ножей для метания. Она не хотела оставлять лед-женщине ничего, что могло бы помочь ей сбежать или побудить вернуться. Нона сунула руку под тунику Йишт, и пальцы нащупали что-то холодное. Она вытащила его. Амулет, сигил, отлитый из черного металла, достаточно маленький, чтобы она могла обхватить его по окружности большим и указательным пальцами. Подобно сигилам, которые Йишт нарисовала в воздухе за пределами дормитория, он притягивал взгляд, искажая зрение Ноны. Пальцы Йишт дернулись, и из ее горла вырвался какой-то глубокий звук, возможно, угроза.

— Эта штука работает? — Нона дернула сигил, и тот освободился, волоча за собой порванный ремешок. Она сунула его во внутренний карман.

— Подожди еще несколько секунд. — Клера нахмурилась. — Она крепче, чем выглядит. А она выглядит чертовски крепкой!

Потребовалась целая вечность, чтобы вытащить Йишт обратно. Самое страшное было, когда ее мертвые акульи глаза случайно указывали Ноне путь.

Со своей единственной настоящей проблемой они столкнулись там, где трещина проходила между их туннелем и туннелем, ведущим от пещеры Тени к карцеру. Ара и Клера с трудом протиснулись сквозь нее, даже несмотря на постоянные заверения Ноны, что трещина вот-вот расширится. Клера потеряла самообладание и начала бы кричать, но сильный толчок Ары выбросил ее из самого узкого места в более широкую секцию.

— Как мы ее протащим? — спросила Рули.

— Но мы же не можем поднять ее туда! — Ара указала на туннель в потолке.

— Веревка? — Нона протянула руку, чтобы потянуть за веревку, которую оставила Йишт. Ара уже поднималась в комнату наверху, чтобы гарантировать, что яма будет замечена.

— Мы никогда не поднимем ее вверх, — сказала Клера. — А если бы и смогли, как нам незаметно ее вытащить?

— Итак, — Рули вернулась к своей теме. — А как мы протащим ее через эту щель? Она весит столько же, сколько Дарла!

— По кусочкам? — предположила Клера.

— Она не такая уж большая, — сказала Ара. — А если мы ее немного поцарапаем... ну, разве это имеет значение? Мы можем оставить некоторые улики, которые приведут Отравительницу к раскопкам. После этого она уже не вернется, правда, Йишт?