Алина Белова - Сказание второе: Плач Волка (СИ)

- Да. Его теперь называют Серым волком. Он возглавляет небольшой клан варваров, что присоединились к нему во время похода Делаварфов на Шекрат. Прошу меня извинить, я не знаю подробностей.

Рафаар понимающе кивнул головой и пробежался взглядом по строчкам. Кован не знал, о чём писал Беральд, но вполне себе представлял: скорее всего, именно о военном союзе. Главнокомандующий нахмурился, когда дочитал до конца, и посмотрел на Сатарна.

- Я не знаю, что сказать, Медведь. Твой брат выдвигает разумные предложения. Но ты понимаешь, что не я здесь решаю, с кем подписывать союз, а с кем нет, - он отложил письмо в сторону.

- Да, разумеется. Я бы хотел, чтобы это письмо попало в руки императора.

Рафаар кивнул головой и позвал одного из помощников. Высокий белокурый мальчишка тут же вошёл в кабинет и поклонился главнокомандующему. Мужчина передал ему письмо.

- Это послание важное. Выбери надёжную птицу, - приказал Рафаар. - Если она по какой-то причине подохнет в пути и не доставит письмо, поплатишься своей головой. Понял? - Мальчишка испуганно закивал. - И Куру с собой забери.

Юноша подхватил на руки кошку и вместе с ней и письмом скрылся за дверью. Кован приглушённо хмыкнул и почувствовал, что ему становится заметно легче - всё же, присутствие котов он терпеть не мог.

- Раз уж вы двое здесь и никуда не спешите, я бы хотел попросить вас об одном одолжении, - попросил Рафаар, поднимаясь из-за стола. - Не откажите главнокомандующему в его скромной просьбе?

Тэйхир и Кован с некоторым недоверием посмотрели на главнокомандующего. Обычно, такие его "скромные просьбы" оборачивались очередным приказом отправиться в какое-нибудь крайне опасное место, куда остальные воины не решались заходить. Так было и во время расследования убийства девочки из Академии. Ледолесье кишело волколаками, и благоразумные люди не отваживались нарушать их покой.

- Хорошо, выкладывай, Ворона, - фыркнул Кован и сложил руки на груди. Ему было даже интересно узнать, что же ему предложит главнокомандующий. Рафаар всегда оставлял для них самую грязную и тяжёлую работу. И на этот раз Сатарн снова не ошибся.

- Дело простое для вас двоих, - старый воин усмехнулся. - В вашем любимом Ледолесье творится чёрт знает что. Я посылал туда троих, но они не вернулись. За ними ещё четверых. Ко мне приполз один. У него не было ног, а глаза были чёрные, как смоль. Он бормотал что-то о разломе и копытах. Я так и не понял, как это связано. Но что-то здесь нечистое.

- И почему я не удивлена? - хмыкнула Тэйхир. - Хорошо хоть, что не волколаки. Мне хватает того, что...

Кован бросил в её сторону пристальный взгляд, и женщина замолчала. Губы её дрогнули в улыбке, и Рогатая посмотрела на Рафаара так, словно ничего не собиралась сейчас говорить. Нет, не стоило говорить главнокомандующему о том, что Сатарны действуют заодно с волколаками из Медвежьей рощи. Аррага и Беральд просили, чтобы никто об этом не узнал. Может, Кован и недолюбливал волчью ведьму, но он прекрасно умел хранить тайны.

- Разломы и тёмные силы... - вздохнул Медведь и поднялся из-за стола. - Чтож, я согласен помочь тебе, раз уж ты не убил нас и выслушал, зачем мы приехали... - мужчина бросил взгляд в окно и стиснул зубы, заметив, как несчастный конюх пытается затащить в конюшню Буйного. - Только пусть твои ребята уберут свои лапы от моего коня. И верните трубку.

Рафаар усмехнулся и кивнул головой.

- Ты только посмотри... Это уже пятый? - пробормотала Тэйхир и отступила в сторону. Кован бегло посмотрел в точку, которую женщина буравила взглядом и поморщился. В нескольких шагах от воительницы лежало истерзанное человеческое тело. Это был уже пятый труп, который они нашли в Ледолесье. И молодой Сатарн понимал, что это лишь начало. Дальше, впереди, должна была быть неприметная лесная деревушка. В ней раньше жили пятнадцать человек - четыре небольшие семьи. Теперь, стало быть, не жил никто. Снова поморщившись, Кован подошёл к Тэйхир.

- Это были волколаки? - хрипло спросил он. В горле пересохло, а под рукой не было фляги с водой или вином. Из-за этого отвратительного ощущения Кован чувствовал себя ещё более мерзко.

Тэйхир наклонилась над трупом и внимательно его осмотрела. На лице воительницы не отражалось абсолютно никаких эмоций - она выполняла свою работу, и её не волновало, что было перед ней: мёртвый человек, или же простой тренировочный манекен.

- Весьма похоже. Но волколаки никогда не оставляют свою жертву гнить на земле. Ты знаешь, они любят вывесить её на дереве, чтобы не добрались дикие звери, а людям было видно издалека.

Кован нахмурился. Он прекрасно помнил истерзанное тело маленькой девочки, которую нашли здесь около года назад. Тогда не было сомнений, что в её смерти были виноваты волколаки. Но эти люди, что сейчас лежали перед воинами, едва ли пали жертвами волков. Здесь были замешаны другие существа.

- Ты посмотри, порезы точно такие же, как от когтей волколаков, - пробормотал Кован, прикасаясь к ране, вокруг которой расползлось отвратительное пятно запёкшейся крови.

- Но это не волколаки.

- Что-то не нравится мне это, - Сатарн резко выпрямился и осмотрелся. Он чувствовал, что сам воздух вокруг был пропитан тьмой. Враг мог скрываться где угодно. Но одно молодой Медведь знал точно - волколаков в Ледолесье не было. Они ушли. За всё время, что Кован с напарницей был здесь, на их пути не попадалось ни единого волчьего следа. Казалось, здесь вообще не осталось зверей. Словно они все разом покинули эти леса. Но что могло вынудить их бросить родные земли?

Тэйхир молча поднялась на ноги и куда-то отправилась, а Сатарн остался стоять на месте. В горле всё ещё было отвратительно сухо, и мужчина отчаянно пытался проглотить побольше слюны, чтобы хоть как-то его смочить. От запаха крови его и вовсе скоро начало тошнить. Трупы здесь были повсюду, и стеклянные глаза убитых изумлённо смотрели молодому Медведю в спину, словно вопрошая, за что же так жестоко с ними поступили боги.

- А вот и разлом, про который говорил Рафаар! - крикнула Тэйхир, рассматривая что-то с высокого холма. - До чего же мерзкая штука, я тебе скажу!

Кован даже не хотел представлять, что там видела Корнибус. Но он должен был во всём разобраться. Поэтому на отвращение и приступы тошноты придётся не обращать внимание. Тяжело вздохнув, мужчина направился к напарнице. Руку на булаве он держал на всякий случай, хотя нападения здесь можно было ожидать разве что от мертвецов. Но мёртвые не оживают.

Когда Сатарн поравнялся с Тэйхир и посмотрел вниз, взору его предстала достаточно устрашающая картина - земля под ними была разделена внушительной трещиной, из которой лилось тёмно-красное свечение. Оно походило на огонь, такими же пламенными языками тянулось к небу. Но когда Кован осторожно опустил в него руку, он не ощутил абсолютно никакого тепла. Лишь только по коже пробежали мурашки. Запах вокруг стоял такой, будто где-то под землёй сгнили несколько десятков, сотен трупов. Молодой Медведь поморщился и отступил. Этот разлом пугал его хотя бы потому, что Сатарн не мог дать логическое объяснение тому, что видел собственными глазами.

- Есть предположение, что это такое? - спросил он, внимательно всматриваясь в тёмно-красное свечение. На мгновение ему показалось, что оно было цвета человеческой крови.

- Что бы это ни было, оно не подвластно Четверым, - пробормотала Тэйхир. Она не решалась прикоснуться к свечению и лишь буравила его пристальным взглядом. - На магию Солнца и Луны это тоже не похоже.

- Обезумевшие паладины? - Кован усмехнулся, но на самом деле на сердце его было тревожно. Если это свечение не происходило от Четверых и других богов мира сего, оно могло принадлежать лишь одним существам. И Сатарну отчаянно хотелось верить в то, что он ошибается.

Тэйхир продолжала внимательно осматривать тёмное свечение.

- Кроваво-красный... Читал историю Первых богов? - Кован покачал головой. - Там говорилось о разломах. Что они являются своеобразными порталами для потомков Первых богов. Судя по цвету, это Безликие, дети Адской Гончей.

- Разве Адская Гончая - это не Красная Собака? - нахмурился мужчина.

- Многие люди отождествляют их. Считается, что Адская Гончая предала своих братьев и очистилась от скверны, затуманивавшей её сознание. Так родилась Красная Собака, одна из Четверых. По другой версии, Леопард, Змея и Медведь вынудили Адскую Гончую перейти на их сторону, угрожая расправиться с захваченными в плен Верзелем и Бракхаракхом.

Кован недовольно забормотал. Он не любил все эти россказни о богах и Битве Девяти. У каждой из сторон была свой взгляд на произошедшее много веков назад. Одни считали Троих богов юга великими спасителями, положившими конец боли и страданиям в Сангенуме, другие называли их чудовищами и убийцами и мечтали о возвращении Первых. Северяне всегда почитали Великий Пантеон, но и с уважением относились к Белому Медведю. Наверное, именно поэтому Ковану было абсолютно всё равно, кто прав, а кто нет.