Джульет МакКенна - Игра воровки

С подсвечником в руке я осмотрела набитые книжные полки. Тома по истории Старого Тормалина располагались по хронологии правления. Собрания писем, работы по естествознанию, этике, драме, бесконечные тома… Я узнала некоторые названия, слышанные от Джериса, и поняла, многие книги и сокровища, которые Ледышка украл у нас, должны быть здесь. Но я находилась не в той ситуации, чтобы требовать их обратно.

Я вернулась к столу и, усевшись в мягкое кресло, начала просматривать аккуратные стопки пергаментов. Я не слишком беспокоилась, что оставлю следы; в конце концов, что могло со мной случиться? Меня схватят и станут пытать? Тоже мне новость! Я по-прежнему была убеждена: все мы умрем здесь; единственное, чего я хотела, – как-то выбить чеки из этого фургона, прежде чем он выедет на дорогу. Отчасти – для Планира, а отчасти – в широком смысле для моих друзей, которые могли бы столкнуться с этими людьми во время их вторжения. Но главным образом я жаждала отплатить ублюдкам за то, что они сделали со мной, и за одинокую мучительную смерть Джериса. Я игнорировала робкий внутренний голосок, который хотел напомнить мне: именно месть и привела меня сюда.

Я подумывала о грандиозном поджоге, но решила прежде разведать выход из замка для всех нас. А сейчас нелишне посмотреть, не найдется ли здесь какой-нибудь полезной информации. Казалось, аккуратность культивируется в этих людях, как длинные ноги у борзых, и скоро я определила тематические стопки записей. Ледышка имел почти ту же самую информацию о побережье Инглиза, что и главарь коричневых мундиров, но меньше по Тормалинскому побережью – и это было слабым намеком на хорошие новости. Зато у него имелся большой лист, посвященный развалу Империи, с перечнем лет, записанных посередине, и событий – с обеих сторон. Он явно работал над ним немало времени: края слегка обтрепались, и записи были сделаны разными чернилами. Казалось, его особенно интересовала деятельность различных дворянских семей, которые, по словам Азазира, участвовали в основании Кель Ар'Айена. Ниже я нашла генеалогии и другие записи, явно состыкованные по кусочкам за долгий период.

Еще на одном листе перечислялись названия тормалинских, далазорских и даже некоторых каладрийских городов. К каждому городу прилагался список имен, а возле каждого имени стояли цифры. Мне это ни о чем не говорило; я отложила лист в сторону и взяла другой – с перечнем эльетиммских владений здесь, на островах, где тоже перечислялись, как я в конце концов решила, имена. Некоторые были зачеркнуты, а сбоку тоже были проставлены цифры.

Я уставилась на оба списка, пока не возникла новая картина, напоминавшая некоторые алдабрешские резные изделия, где с одной стороны было изображено дерево, а с другой – лицо. Если я рассчитываю покинуть эти скалы посреди океана, мне следует искать информацию о том месте, куда я направляюсь; думаю, Беловолосый имел изрядную сеть шпионов у нас дома и, судя по цифрам, хорошо платил им. Я задумчиво посмотрела на второй список. Здесь явно процветала конкуренция, но так как соперники предпочитали не встречаться лицом к лицу, я бы побилась об заклад, что предательское убийство было популярным вариантом. Может, да, может, нет. Но не значит ли это, что у них стоят стражники до самых стропил, как у лескарских дворянок, пытающихся избежать «брака» путем похищения? Я не заметила никаких признаков этого. Может, все дело в магических защитах? Пожав плечами, я отложила списки в сторону – для этого не было времени.

В следующей стопке лежали листы, озаглавленные по названиям эльетиммских владений. Я не поняла ни слова, поэтому оставила их и потянулась за стопкой, судя по оттенку чернил, более свежей. Мороз пробежал у меня по коже, когда я узнала имя Райшеда и разобрала слова «Зьютессела», «Д'Олбриот» и «Тадриол». Зная методы Ледышки, я не могла винить Райшеда за выдачу информации, но встревожилась, увидев, как много всего этот ублюдок выудил из его головы. Лист, озаглавленный «Айтен», содержал несколько кратких строк, и казалось, Ледышка не добыл много стоящего и из меня. Да и не знаю я ничего стоящего, не так ли?

Я перевернула страницу, и рука внезапно задрожала – имя Джериса бросилось мне в глаза. У меня не хватило духу разбирать запись его допроса, поэтому я быстро отложила лист и тупо уставилась на то, что лежало под ним. Несколько листов покрывал каллиграфический тормалинский, и я узнала полученный дорогим образованием почерк Джериса. Что я нашла?

«Успокойся», – одернула я себя.

Усмирив дрожащие руки, я стала медленнее дышать, пока слова не возникли из бессмысленной путаницы строк. Это оказался подробнейший трактат по крушению Империи. Я пропустила ссылки на произведения и людей, о которых ничего не знала, но в тщательной аргументации так явственно слышались энтузиазм и эрудиция Джериса, что слезы навернулись на глаза. Сердито поморгав, я начала просматривать документ, ища что-нибудь полезное для тех, кто еще жив. Упоминание эфира привлекло мой взгляд, и я прочла полностью весь отрывок.

«Из работ Трел'Митриа и анналов, хранимых орденом, известным как „Молоты Мизаена“ (ныне не существующим в Западных Землях), видно, что в Старой Империи преобладала магия, о которой мы теперь говорим как об эфирной. Магия стихий была второстепенной наукой, не имеющей, как считалось, большой практической пользы. Эфирная магия черпает потенциал для силы, содержащейся в умах индивидуумов, что объясняет ее родство с формами мысленной связи и умственного контроля, которые необычны в магии стихий».

– Ближе к делу, Джерис, – проронила я вслух, опуская несколько параграфов, содержавших рассуждения о мысленной связи в легендах и преданиях.

«Эта сила увеличивается, когда несколько умов фокусируются на одном объекте. Свидетельство Аргулемена и Немита Ученого доказывает, что религия обеспечивала этот фокус и в Старой Империи, и в культуре древних эльетиммов, что объясняет, почему жрецы были главными практикующими этой магии в те дни».

И объясняет, почему эти ублюдки сровняли с землей каждую усыпальницу, встреченную ими на пути. Дальше шел сложный отрывок рационалистского аргумента, и Джерис даже выдвигал предположение, что наши идеи богов, возможно, произошли от древних и особенно искусных жрецов, владеющих эфирной магией. Имелось еще много в том же самом духе, но я пошла дальше, пока упоминание Кель Ар'Айена не остановило меня.

«Из этих отрывков, взятых из эльетиммских исторических трудов, явствует, что существование восточного континента и местонахождение там тормалинской колонии Кель Ар'Айен более не может отрицаться. Если следующее свидетельство из „Анналов“ Гериода может быть принято как точное, то оно говорит о том, что битва за власть над этими землями была ожесточенной и сильно полагалась на магию».