Эндрю Харман - Святой десант

На площадь опустилась нервозная тишина, когда все опустили глаза на свои копыта и с жалким видом пожали плечами. Толпа с рудников окончательно смутилась, когда демоны вдруг поняли, что так далеко их мысли еще не заходили. С куда большим энтузиазмом, чем эффективностью, связанный и обеспеченный кляпом Асаддам беспомощно корчился под несколькими сотнями мер особой высокорастяжимой веревки. Никто уже не обращал на него никакого внимания.

— Кто же это будет? — прокричал Бубуш, болезненно тыча когтями себя в грудь. — Давайте, скажите!

Единственным ответным звуком оказалось шлепанье пары сандалий и отчаянные вдохи и выдохи, пока на Греховной площади появилась маленькая пухлая фигурка. Совершенно игнорируя тот факт, что вся округа буквально кишела демонами, фигурка пробежала мимо толпы с рудников, просеменила в самую переднюю ее часть и с надеждой воззрилась на Брехли Треппа.

— Ну, так кто же это будет? — заорал Бубуш. Голос его уже отчаянно дрожал.

— Трепп, я пришел! — выкрикнул Елеус, умоляюще глядя на чудесный талисман рудничных демонов. И тут, по-прежнему находясь под колоссальным воздействием святых волн, все в пределах Греховной площади внезапно увидели в этом чудесное знамение. Демонам стало совершенно ясно, кто станет их новым настоящим вождем. Все они ощущали его прикосновение, слышали его слова, глотали его дармовой эль и даже чудесным образом знали его полное имя.

— Трепп! — дружно завопили демоны, тут же становясь под его знамена. — Брехли Трепп!

Челюсть Бубуша отвисла ему на грудь.

— Нет-нет. Погодите. Я имел в виду себя! — шумно запротестовал он.

— А как насчет меня? — заорал Ублейр. — Ты обещал, что я тоже…

— Послушайте, я самый лучший кандидат! — заверещал Бубуш в регистре, обычно характерном для перепуганных поросят недельного возраста. — Эй, внимание! Послушайте, я блестящий кандидат! Я… эй, отвалите! Нет-нет, погодите, поставьте меня на землю!

Без какого-либо приказа двое неверующих, единственные диссиденты во всей огромной толпе, были схвачены четырьмя самыми здоровенными ментагонами и с воплями уволочены по боковому проулку. За ними вплотную следовала еще одна четверка, которая волокла отчаянно корчащегося Асаддама.

Из проулка обратно на площадь доносились слабые отголоски унижения.

— Это большая ошибка, — выл Бубуш, по-прежнему пытаясь держать себя так, будто он тут самый главный. — Послушайте, если вы поставите меня на землю и прямо сейчас отпустите, я забуду этот инцидент. Я стану идеальным главным менедже… аи! Ой! — Безошибочно узнаваемый стук ментагонского кулака по нежным носовым тканям мучительно метнулся меж дружных воплей «Трепп! Трепп!» и затих меж домов.

Бывшее его высокопреподобие Елеус Третий не мог поверить своим ушам.

— Нет, послушайте, вы не так меня поняли! — закричал он. — Я только хотел, чтобы он показал мне путь отсюда… ах-х!

Громадный демон опустил на Елеуса огненный взор, в предельно конкретной манере оскалился и протянул к нему здоровенную лапу. Елеус отчаянно завопил, когда длинные когти сомкнулись у него на горле, сжали его и потянули вверх.

— Он уже показал нам путь! — проревел демон, который, судя по всему, не на шутку нахватался святых волн. — И теперь должен быть вознагражден, — подняв Елеуса высоко над своими рогами, демон усадил его к себе на плечи.

— Нет-нет. Послушайте. Я только хотел, чтобы Брехли Трепп… э-э… погодите. Вознагражден, вы говорите? А чем именно вознагражден? — лопотал Елеус.

— Должностью главного менеджера! — ответил демон.

Все дружно проревели в знак одобрения и отправились в широкий круг почета по улицами Мортрополиса. Трепп и Елеус держались высоко у них над головами, а объединенная конгрегация радостно следовала позади.

Высоко под сводом страхосферы, восседая на вовсю машущей крылами дактилице по имени Гарпи, повелитель скверны д'Авадон внимательно пригляделся к Греховной площади и улыбнулся.

— А у них там, похоже, все очень славно идет. А, Гарпи? Я… гм… честно говоря, мне не кажется, что нам обязательно нужно туда залетать. Как думаешь, а? Давай просто немножко полетаем тут по округе, а потом поглядим, как там дела у Шейтана. Как тебе, Гарпи, а?

Гарпи радостно заревела и устремилась в глубокий восторженный нырок. Д'Авадон принял это за определенный знак согласия.

Флорри проследовала за Фе Ликсом, главным божеством, ответственным за шпионаж, дезинформацию и слежку, — прямо в интерьер гудящего облака, где уставилась на пылающий трезубец.

— Вот, я же говорю, — сказала ангелица. — Гудит и пылает. Как будто что-то вроде тревоги. Что это такое?

— Что-то вроде тревоги… — прошептал Фе Ликс. В голосе его прозвучало удивление божества, глядящего на что-то, чего оно решительно никогда не ожидало увидеть.

— Да? В самом деле? А какая именно это тревога? — взволнованно спросила Флорри.

— Худшая, самая худшая, — пробормотал Фе Ликс. Лоб его сморщился, а плечи приподнялись к самым ушам. — Мы должны взять его под прикрытие и перевести на безопасное облако, подальше от них! — Он резко развернулся, закручивая на себе шинель, и стремительно вырвался из облака.

— От них? От кого от них? — продолжала нажимать Флорри. — Что происходит?

За бесчисленные столетия, что прошли с тех пор, как угроза Инфернального вторжения рассеялась, словно клуб скучного дыма, ангелица успела все это позабыть. Хотя следует отметить, что большинство сложных и в высшей степени священных систем слежения, за которые Фе Ликс был ответственным, держались в предельном секрете. Не было никакого смысла рассказывать всем и каждому, что он изобрел новый тайный способ держать руку на пульсе демонического образа мыслей. Иначе этот самый способ уже не был бы таким тайным, разве не так?

На пике угрозы Инфернального вторжения Фе Ликс много недель безвылазно провел в этом облаке, глазея на трезубцы и ожидая, когда же они наконец зарегистрируют злые мысли, направленные на конкретные мишени. Каждый из трезубцев был точно настроен на резонанс специфической демонической целеустремленности. Если ваш трезубец загорался, это показывало, что вы находитесь на уме у демонов. А для в высшей степени чувствительного к заговорам разума Фе Ликса это означало только одно…

Они планируют вас захватить!

Он должен был убрать Алкана из поля зрения, обеспечив ему глубокое облачное прикрытие. Причем прямо сейчас!

Разбитый фургон на опустевшей Греховной площади натужно заскрипел, несколько раз покачнулся и наконец со всплеском хриплого пыхтения повалился на бок. Стапель и Туммак отбросили с дороги другой, раскидали по сторонам сланцевые плиты и встали.