Александр Матюхин - Ловец богов

Он не сопротивляется. Лицо Азелона медленно бледнеет. От каждого встряхивания его голова болтается, словно была плохо пришита к шее. Я отталкиваю его, сам делаю шаг назад и оглядываюсь.

Неужели это все сделал Аслан Анатольевич? Ничего себе Ловец Богов!

Вот только думаю — зачем? Что это изменит? Как поможет?

— Что же ты затеял, Ловец?

— Дождь будет, — говорит Шайтан, — надо поторопиться.

Не отвечаю, смотрю на темное небо. Еще немного, и туча скроет последние лучики солнца — станет совсем темно. А о фонариках-то мы и не побеспокоились.

Я поежился, нагнулся, чтобы поднять бутылку.

И первая капля дождя разбилась об асфальт возле моей руки.

Глава 019

1

Говорухин редко выходил в Нишу с домашнего виромата. Ему достаточно было прогулок во время дежурства. К тому же на дежурстве стояли вполне себе нормальные системы, да и скретчеты подгоняли под размеры, поэтому особых неудобств те не причиняли.

Не сказать, чтобы Говорухин испытывал неудобство. Таблетки, вкупе со спиртным и парочкой внутривенных намертво парализовали нервные рецепторы, не говоря уже о чувстве опасности, инстинкте самосохранения и т. д. и т. п. Говорухин чувствовал себя бессмертным и всесильным… Наверное, именно поэтому он отказался оставлять кого-либо для наблюдения.

— Вы нужны мне оба, — сказал он, — уродов будет двое, и они хорошо вооружены. Нас должно быть больше, ясно?

— А наблюдение? — спросил Красик, только что принявший на грудь третьи сто грамм. Его уже немного штормило.

— К черту наблюдение, — махнул рукой Говорухин, и тихо добавил, — вон, Афимин понаблюдает. Чего коситься без дела?

— А если что-нибудь случиться? — не унимался Красик, теребя в душе Говорухина жесткое раздражение.

— Что здесь может случиться? Афимина уже завалили, Аленичева забрали. Мы здесь как у черта за пазухой, всеми забытые и… — чуть не сорвалось с губ «проклятые».

Плюнув на пол, Говорухин снял очки и уселся за виромат. От разветвителя тянулись три одинаковых скретчета. Ни о каком подгоне размера речи, естественно, не шло. Говорухин взял первый, задрал рубашку и присоединил скретчет к выемке на предплечье.

— Я поставил таймер на шесть часов утра, — сказал Строганов, — пойдет?

— С лихвой. Подсоединяйся.

Строганов не возражал. Попробовал бы только. Мы бы ему зубки тут же пересчитали.

— Аппаратуру я загрузил, — продолжил Строганов, — оружие и наблюдательные приборы тоже. Попробуем отследить хоть каких-нибудь софтеров, а там разберемся.

— Нам нужны не какие-то софтеры, а те два урода, что сперли данные и грохнули Афимина, — рявкнул Говорухин, — поторапливайтесь, болваны!

Все еще качая головой, Красик отхлебнул прямо из горлышка бутылки водки и подсоединил скретчет. Следом — Строганов.

— Начинаю отсчет, — сказал самый молодой член Лиги.

Говорухина неожиданно пробила мелкая дрожь.

Он знал, что сейчас увидит свет.

2

В Нише Говорухин всегда чувствовал себя немного странно. Его движения словно подтормаживали, не успевали за мысленной командой на какую-то ничтожную долю секунды. Он открыл рот, а слова вылетели после едва уловимой паузы:

— Славненько.

Красик и Строганов стояли рядом, с сумками в руках, в бронежилетах, в касках с пластиковыми щитками и логотипом Службы Охраны на макушке. Говорухин и сам был одет в служебную форму.

А на носу — черные очки.

А на поясе — любимый ТТ-мод, калибра 9,2 мм.

Жарко. Как всегда.

— Начинаем поиск прямо отсюда, — Говорухин зевнул, огляделся. На обочине, возле подъезда, стоял автомобиль. Любой офицер Службы имеет право пользоваться автомобилями… есть в Службе свои преимущества, ничего не скажешь.

— Строган, что там с местностью?

Строганов уже выудил из сумки приборы, разложил их прямо на дороге и занимался колдовством. Красик ушел в тень многоэтажного дома.

— Что за район?

— Приречье. Девять километров от вышки.

— Ага. К вышкам приближаться не будем. Все-таки мы здесь не совсем легально. Следы софтеров есть?

— Поблизости нет. За вышкой еще три километра, там что-то просвечивается. Не даю гарантию, что софтеры. Могут быть кибер-элементалии или гипнотика.

— Проверим. — Говорухин расстегнул сумку, вытащил брелок-ключи, подходящие к любому виду транспорта в Нише. — Поехали. Будем расстреливать всех, кого увидим. Сегодня день отстрела софтеров.

— Ты совсем свихнулся. — Заметил Красик восторженно.

— Все мы давно свихнулись, — парировал Говорухин, — с софтерами по-другому нельзя. Иначе на голову садятся, уроды, друзей убивают, информацию прут. Они же, как крысы. А с крысами договариваться нельзя. Только травить. Пойдем в машину… Строган, веди наблюдение.

Через минуту они уже сидели в автомобиле. В салоне было душно — намного душнее, чем на улице — но Говорухин открыл все окна, завел мотор и вырулил на трассу, позволив хоть какому-то подобию ветра проникнуть внутрь.

— Задыхаюсь. — Картинно прохрипел Красик. — Слушай, Гавар, поехали на площадь Революции? Говорят, софтеры там день и ночь тусуются.

— И на площадь успеем, — ответил Говорухин, не сводя глаз с дороги, — за тротуарами наблюдай, умник.

Вдалеке показался острый пик наблюдательной башни. Говорухин свернул на узкую дорогу, намереваясь обогнуть и башню и собратьев Слонов, которые обычно слонялись поблизости.

— Два километра до софтеров… или кибер-элементалиев, — подал голос с заднего сиденья Строганов, — сейчас налево и прямо по трассе, ага, вот…

Говорухин свернул еще раз, вырулил на широкую трассу… и резко нажал на тормоза.

Сбоку громко матернулся Красик, прищемивший руку. Строган глухо стукнулся лбом о переднее сиденье.

— Что, мать твою… водить не умеешь?! — Красик выпрямился, но Говорухин не обратил на него внимания.

Он смотрел на небо. На черную тучу, стремительно поглощающую горизонт, загораживающую солнце. На длинные тени, стремительно, словно бегун на короткие дистанции, потянувшиеся от домов, деревьев, фонарных столбов, мусорных корзин…

— Быть того не может, — прошептал с заднего сиденья Строганов.

А Говорухин смотрел на надвигающиеся тени, на наступающую темноту, и видел в этой темноте красные косящиеся на него глаза. Мертвые глаза Афимина.

И что-то заставило его нажать на газ, дернуть с хрустом рычаг переключения скоростей и дать задний ход.

— Что ты делаешь?! — теперь Красик стукнулся затылком о сиденье и взвыл, хватаясь за голову.