Дэвид Дрейк - Владычица Подземелий

— Я позабочусь о нем, — предложила Тильфоза и, опустившись на колени перед человечком, подсунула под его голову руку, в которой сейчас уже не было кинжала.

Кэшел выпрямился и подвел итоги наблюдений. Листья странного дерева закрывались, будто лепестки лотоса на ночь. Запах, ощущавшийся вначале, испарился. От него не осталось и следа.

Юноша посмотрел на сломанную ветку. Из нее струился темный густой сок. На земле развернутый лист уже сморщился и напоминал высушенную на солнце кожу. Кора сломанной ветки постепенно осыпалась.

Из зарослей калины и акации к нему стали выползать такие же человечки. Все они были голыми, как мужчины, так и женщины. Несколько женщин держали на руках крошечных детишек, похожих на полуторамесячных щенков комнатных собачек. Кэшел не заметил у человечков ни оружия, ни инструментов. Они подходили к нему все ближе, вытянув вперед руки ладонями вверх.

Кэшел тоже вытянул вперед пустые руки, чтобы поприветствовать незнакомцев. Их было очень много. Если все они пришли из той деревушки, в которой недавно они с Тильфозой побывали, то в каждом домике должно было проживать не меньше дюжины.

— Достопочтимые господин и госпожа! — закричал тонким голосом пожилой мужчина, стоявший впереди. — Мы, Помощники, приветствуем вас! Добро пожаловать в нашу Страну.

— Добро пожаловать в нашу Страну, — хором поддержали его остальные.

Их голоса напомнили Кэшелу кваканье лягушек весной. Он улыбнулся, подбадривая Тильфозу, и позволил человечкам обступить их со всех сторон. Местные жители показались ему безобидными и доброжелательными.

Глава четырнадцатая

Шарина стояла на борту пятипалубной триремы рядом с капитаном возле деревянной мачты, выкрашенной в лазурный цвет. Ее установили совсем недавно, переоснащая «Короля Островов» для участия в боевых действиях.

Здесь же на шкафуте находилась и Теноктрис, негромко читавшая магическое заклинание. Голос волшебницы заглушался шумом ветра, а от посторонних глаз ее закрывало полотнище паруса, заменявшее защитный полог. Но все равно моряки старались не смотреть в ее сторону.

Света и воздуха Теноктрис в ее убежище хватало, а Шарина в любой момент была готова принести ей все, что могло понадобиться, точно так же, как в королевском дворце в Вэллисе. Обычно магический свет закрывал солнце красной или голубой дымкой, но сейчас вспышки были такими редкими, что команда ничего не замечала.

Капитан отдавал распоряжения команде через трубача. Тот сидел на кормовой части борта. Услышав приказание, он подносил к губам инструмент и трубил условный сигнал.

— Прекратить грести! — приказал капитан Сей. — Расправить парус!

Офицеры на палубе хором дублировали приказания, обильно сдабривая их площадной бранью. Шарина уже изучила ругательства и понимала, какие распоряжения относятся к солдатам, а какие к морякам. Разница в методах, применяемых младшими офицерами и погонщиками мулов, заключалась лишь в том, что первые не пользовались кнутом. По крайней мере в королевской армии.

Пока команда готовила шкоты, чтобы растянуть парус и поймать попутный ветер, гребцы отдыхали и могли размять ноги. Скамейки были мокрыми от пота, ведь им пришлось трудиться под прямыми лучами солнца, почти в полном безветрии.

Король Карус спрыгнул на палубу и встал рядом с Шариной. Капитан Сей сделал шаг ему навстречу, чтобы поприветствовать, но Карус энергично замахал рукой.

— Продолжай заниматься своим делом, Сей, — приказал он. — Каждый на этом корабле должен заниматься своим делом.

Свободные от вахты офицеры чокались чашами с вином, разбавленным на две трети водой. От столкновения кубков друг с другом раздавался дребезжащий звук. Помощники судового писаря, носившие при себе восковые дощечки со списками, проверяли имена тех, кто стоял на вахте. Военная служба вовсе не подразумевала знания грамоты, и Шарину очень удивило, что на «Короле Островов» даже низшие чины умеют читать и писать свое имя, и, кроме того, могут понимать пароли, нацарапанные на глиняных черепках.

Карус подмигнул Шарине, затем встал в очередь за выпивкой. Стоявшие впереди него моряки расступились от удивления.

— А ну вернитесь назад, — громко прокричал Карус так, чтобы его услышала вся команда. — Когда я командую своим кораблем, то хочу, чтобы выполнялся любой мой приказ. Даже если я прикажу прыгнуть в море. Но сейчас, когда я сижу с веслом на одной скамейке с вами, то хочу, чтобы ко мне относились как к обычному гребцу. Может, кто-то сомневается в этом?

Он поднял вверх свои большие руки, чтобы все могли увидеть его мозолистые ладони, покрытые пятнами смолы от весла. Адмирал Зеттин и его помощники, устроившиеся на носу корабля, в изумлении уставились на Каруса. Их примеру последовали и стражники из отряда Кровавых Орлов.

Моряки, стоявшие в очереди перед королем, быстро опорожняли кубки и отходили в сторону, стараясь не встречаться с ним взглядом. Карус взял чашу, висевшую на ручке кувшина. Младший боцман наполнил ее до краев. Помощник флотского писаря, взглянув на свою восковую доску, с ужасом уставился на короля и промычал:

— Но… его нет в списке.

— Как твой командир, — засмеялся Карус, — я приказываю сделать для меня исключение.

Он осушил чашу до дна и, повесив ее на место, отошел в сторону, вытирая рот тыльной стороной ладони. Следующий за ним в очереди моряк пригубил свою порцию, стараясь не коситься в сторону короля.

Карус вернулся к Шарине, улыбаясь и довольно потирая руки.

— Мне нужно их беспрекословное подчинение, — прошептал он ей на ухо и кивнул в сторону Зеттина и его помощников, которые застыли на носу судна. — Я не приказываю придворным садиться на весла, хотя и нужно было бы. Но хочу, чтобы они поняли: сейчас на этом корабле ни у кого нет привилегий. И каждый должен выполнять здесь ту работу, какая ему будет поручена. Похоже, кое-кто из моих приближенных думает иначе, но никогда не осмелится сказать мне это в лицо.

Улыбка стала еще шире.

— Но мне на самом деле нравится грести. К тому же, пока мои мозги отдыхают, пускай поработают мышцы.

Он вздохнул, и лицо его омрачилось.

— Сейчас мне это нужно даже больше, чем когда-либо.

— Вы что, сегодня не спали? — тихо спросила его Шарина. Здесь на двухсотфутовом корабле, вместившем на своих палубах четыреста человек, уединиться было сложно. Но в несмолкаемом шуме голосов вряд ли кто-то мог разобрать, о чем они говорили.

Карус пожал плечами и взглянул на море.

— Не больше, чем обычно. Думаю, вскоре мы решим все наши проблемы.