О. Шеремет - Вне времени

— Лаэли, какая встреча! — он церемонно поцеловал мне руку. За его ногами прятались три блуждающих огонька — ну, хоть кто-то близкий и родной!

— Где вы их откопали? — поинтересовалась я, занося огоньки в список.

— Твои знакомые принесли — охотники на вампиров. У меня подарок есть, — на столе появились две чашки ароматнейшего чая.

— Чтобы не скучно было ночь коротать, — подмигнул чех.

После первого же глотка жизнь стала казаться вполне приемлемой штукой.

— Как твои дела, юная чародейка? Жду тебя в гости в Прагу следующей зимой.

— Если доживу, — я бледно улыбнулась. А ведь как жаль: никогда в жизни больше не увижу зимней столицы Чехии…

— Что с тобой, дочка? — Владлен Николаевич наклонился, глядя мне в глаза. — Ты заболела?

— Нет, просто… Скажите, а если бы вы знали, что умрете через пару месяцев, что бы вы сделали?

— О! — чех поднял палец в воздух, материализовал себе чашечку своего фирменного чая с корицей и специями. Кажется, нарвалась на нравоучения.

— На такой вопрос, Лаэли, моя юная повелительница юных демонов, у тебя всегда должен быть готов ответ — и всегда один и тот же.

— Какой? — мы с бесятами любопытно вытянули шеи.

— Ты должна пожать плечами и сказать: "Я продолжу жить". Настоящий маг готов к смерти каждый день, каждую минуту. Никогда не оставляй дел на последок, "последка" может и не быть. Есть что-нибудь, что ты не успела сделать, если бы в следующую минуту за тобой пришли гении смерти?

— Есть, — ответила, едва ли задумавшись. — Я бы хотела найти одного друга, обнять его и… и… не знаю. Наверное, это всё.

— Почему тогда ты не ищешь его?

— Я знаю, где он. Догадываюсь. Но он не хочет, чтобы его искали, — я смущенно посмотрела на Владлена Николаевича. И чего так разоткровенничалась?

— Что ж, надеюсь, у тебе будет достаточно времени, чтобы твоё желание найти друга совпало с его желанием быть найденным.

— Спасибо.

Благожелательный владелец таверны для чародеев испарился. Хотела обдумать его мудрые слова, но благие намерения пропали даром.

— Тётенька, — пропищал один из огоньков, дёрнув меня за косу. — Почитай нам сказку.

— Ещё бы бабушкой обозвал, — заворчала я, но, обернувшись, увидела пять пар умоляющих глаз. В конце концов, все они — дети, пусть и демоны… И я материализовала семь книжек: есть подозрение, что сидеть мне здесь не до трёх ночи, а до самой утренней смены — то есть, до восьми.

Нечистая братия расселась на столе, а утбурд, как знакомый со мной дольше остальных, взобрался на колени. Сразу пробрало холодом.

— Это про кого? — любопытный огонёк сунул нос в книгу.

— Про Гарри Поттера, одного мага.

— Он демонолог, как и ты?

— Он, как я, чемпион по нахождению неприятностей… ну, слушайте…

АЛХАСТ

День — ночь. Ночь — день. Алхаст наблюдал со стороны, как течёт время, не принимая никакого участия в жизни — в том числе, и в своей собственной. Снова проснулся утром, по привычке вызвал для себя два бутерброда и чашку чая. Посмотрел и понял, что есть совсем не хочется — как и все последние дни. Вместо этого эльф собрал завтрак в пакет и вышел из полуразвалившейся хижины, служившей ему домом.

Снаружи задувал сильный ветер, с кислым запахом, нахально забивающийся в легкие, как непрошенный и нежеланный постоялец, и Архимаг поглубже укутал нос в шарф, заторопился к каменному зданию в центре заброшенного города. Пейзажи Хеля никогда не отличались жизнерадостностью.

— Морден? — шаги отозвались эхом, взметнулась пыль в давно неубранном жилище.

Тишина, потом из комнате донесся слабый отклик, и эльф поторопился туда. На полу лежал белый, как лунь, большеглазый светлый эльф. Эльфы не стареют, но Зеркало жадно вытягивало из него жизнь, пока бывший житель Мидгарда не стал полупрозрачным, почти призраком. Сегодня у него не осталось сил даже дойти от кровати к Зеркалу, посмотреть на сеть трещин, покрывших его поверхность.

Алхаст помог Стражу вернуться в постель, разжег огонь под закопченным котелком. Потом сидел рядом, слушал неумолчный вой ветра, крики демонов в воздухе и тяжелое дыхание Мордена.

— Два дня, — внезапно Страж открыл ясные белесые глаза, не утратившие своей зоркости. — На рассвете третьего ты отнесешь меня к нему, положишь за черту.

— Зачем?

— Оно всё равно заберёт мою душу, так пусть его щупальца не тянутся слишком далеко в этот мир. Он всё равно… прекрасен, — голос его слабел с каждой секундой. Эльф устало закрыл глаза.

Алхаст отвернулся. У него так хорошо получалось ничего не чувствовать, но сейчас, вместе с агонией Стража, в выстроенной плотине равнодушия появилась трещина.

— Я вот всё гадаю, — снова заговорил Морден. — Что привело тебя сюда, Архимаг Алхаст? Похоже, ты не из тех, кто так просто оставляет свой пост.

— А вас?

— Светлые существа вроде нас с тобой редко оказываются в Хеле, — он помолчал, собираясь с силами. — Ты рассказал о своём ученике, попавшем в Бездну из-за того, что разделил душу надвое. Первая причина: желание защитить того, кого любишь. Вторая — преступление. Третья — побег. Что из этого — твоё, Алхаст?

Молодой эльф уже начал жалеть — обо всём сразу и по отдельности. Что явился в этот мир, что назвался своим настоящим именем и даже зачем-то сообщил должность, что приходил каждый день к Стражу (который был вне себя от радости, увидев соотечественника), что…

— Долг.

— Ты не Страж и не полубог, — Морден покачал головой. Серебряные лунные пряди рассыпались по жесткой подушке.

— Да при чём тут полубоги?!

— Их сила нужна, чтобы запечатать Гинунгагап. Должен произойти взрыв силы, достаточный для того, чтобы перекроить реальность. Никто, кроме этих "заготовков" не способен на такое.

— Всё равно, — Алхаст упрямо наклонил голову. — Нас много — магов, которым не безразличны судьбы Иггдрасиля. Именно я взял на себя наблюдение за последним Зеркалом — что тут странного?

— И твои товарищи отпустили тебя одного и за эти дни, что ты здесь, ни прислали ни весточки? Всё же ты, мой друг, убегаешь от чего-то…

— Кажется, вы умирать собирались, — грубо ляпнул Алхаст.

Морден засмеялся; смех тут же перешёл в сухой надрывный кашель. Алхаст, багровый от стыда и досады, принес ему целебного настоя, дающего временное облегчение.

— Расскажи мне, — продолжил Страж, когда его голос окреп, — о том полубоге, который принесет жертву. Кто он?

— Она, — выдавил из себя его молодой собеседник. — Человек. Совсем ещё… дитя.

— Она обидела тебя?

— Она предала меня! — закричал Алхаст, не в силах больше сдерживаться. Отвернулся, скрипнув зубами. Это чересчур, этого слишком много для него!