Xoma Sleepy - Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой.

- Ладно, пора решать! - громко произнес он и ударил кулаком по столу.

Тяжелый кулак с силой опустился на полированную столешницу, оставив на той глубокую вмятину. Император вздохнул.

"Не горю желанием участвовать в большой войне прямо сейчас, но выбора нет. Объясню старейшинам, как сильно они заблуждаются".

Анаториан всегда был прагматиком, вот и сейчас он не собирался развязывать войну на уничтожение. Император прекрасно понимал, что у Фара банально отсутствует возможность разрушить Таверионскую республику до основания. Нет, конечно, в теории, собрав все легионы в одном месте и реквизировав каждый корабль в империи, он вполне мог прекратить существование надменных торгашей, вот только, полубог знал, что произойдет вслед за этим. Земли, оставшиеся без защиты, тотчас же подвергнуться опустошительным набегам варваров, будут захвачены селианцами, или попросту поднимут восстание.

Собственно говоря, главной причиной осторожности Анаториана, который проглатывал окрестные государства маленькими кусочками, было как раз то, что он не хотел заработать несварение или подавиться особо крупным куском. Имея в своем распоряжении все время этого мира, император мог не торопиться и продумывать по десять раз любую мелочь, просчитывать последствия каждого следующего шага.

Более того, он все равно собирался воевать с республикой, именно потому сейчас перед Анаторианом вставал вопрос - вернуться ли к первоначальному плану, или же импровизировать. И император никак не мог определиться!

- Так что же нам в конце-концов делать с таверионцами? - задумчиво пробормотал император. - Эти легионы могут пригодиться и в Атериаде, а новых взять особо и неоткуда...

Тут он не кривил душой, Фарийская империя была сильна, но, все-таки, солдаты не появлялись по хлопку в ладоши. Большая часть легионов, свободных от охраны границ и обеспечения спокойствия в стране, почти в полном составе вышли в поход вместе со своим повелителем. Пускай атериадцы и не оказывали сопротивления - урок Батерии оказался поучительным - однако они отнимали время и силы, а ведь когда завоевание закончится, придется выделить хотя бы четыре легиона для охраны новых владений!

С кораблями дела обстояли точно так же.

"Предположим, что таверионцы столковались с селианцами. Значит, хотя бы половину флота придется держать здесь. Не-ет, не получится действовать, как задумывал раньше. Определенно, не получится. Нужно импровизировать".

И у императора как раз появилась неплохая идея насчет того, как следует наказать республику, не привлекая для этого чрезмерных сил и не оголяя тылы.

Богоравный принялся писать короткий ответ.

"Сперва выведем легион с севера - ганнорцы должны уже успокоиться, кое-что смогу взять из внутренних провинций, ну и в Атериаде оставим пару легионов", - думал он, выводя аккуратные ровные строчки. - "Воспользуюсь старым проверенным методом - натравлю местных друг на дружку. Пускай северные полисы сохранят свою независимость и получат статус друзей Фара, съем их через десяток лет, куда торопиться-то? А за это они выделят мне хотя бы десять тысяч человек союзников и несколько сотен своих кораблей, ну а заодно, пусть охраняют восточную границу и заботятся о поддержании порядка".

Это решение показалось императору разумным. Оно позволяло в кратчайшие сроки собрать возле столицы восемь полнокровных легионов и изрядное количество вспомогательных войск. В принципе, при таком раскладе, он мог себе позволить схлестнуться с республикой даже по старому плану.

- Но этого мы делать не станем, - уверенно проговорил Анаториан. Он принял решение и не собирался его менять. - Нет, не станем.

Изначально император планировал ударить в самое сердце республики - осадить Таверию, расположенную на побережье, и сжечь город дотла. После этого можно было захватить несколько островов ближе к землям Фара, и подписать мирный договор, устраивающий империю. Естественно, это бы не уничтожило республику, однако подобный удар нанес бы непоправимый урон ее мощи и богатству. План красивый и вполне реальный.

"Что ж, вернусь к нему через дюжину-другую лет, а сейчас буду довольствоваться малым. Целью новой войны станет Саркиол".

Саркиолом назывался большой остров, расположенный ближе к Фару, нежели к Таверии. Остров этот был весьма примечательным местом - две трети пахотных земель на нем принадлежали республике, которая в случае чего могла прервать поставки в столицу империи, что могло стать проблемой. Из Саркиола в Вечный город текла самая настоящая река из зерна!

Некоторое время назад ситуация настолько острой, что Анаториан приказал захватить Тимберию, что и было исполнено - благо в те времена это государство находилось в отвратительном состоянии. Присоединение новой провинции, большая часть полей в которой принадлежало лично императору, зорко следившему за тем, чтобы зерно исправно поставлялось в амбары важнейших городов страны, позволило если не полностью, то по крайней мере частично лишить республику важного козыря.

Да, Анаториан уделял прокорму подданных огромное внимание. Размножать хлеба император не мог, этим он отличался от одного смешного чародея с которым ему довелось встретиться много лет назад. Именно поэтому богоравный казнил не одного наместника, считавшего, что зерну можно найти лучшее применение, нежели наполнение пустых животов плебса. Быть может, Анаториан и не был самым добрым и заботливым человеком на свете, но к своей империи он относился с трепетом матери, нянчащей маленького ребенка. Люди мало значили для него как личности - он без колебаний отправлял на смерть десятки тысяч во имя высших целей, но эти же самые люди являли собой фундамент, на котором стоял Фар. Без подданных Анаториану пришлось бы править пустыней, чего полубог совершенно не хотел. Следовательно, население империи должно было расти. Для этого его было необходимо кормить, и кормить досыта.

Захват еще одной хлебной провинции позволит на добрых полвека решить вопрос с пропитанием подданных, а заодно приблизит границу к столице республики, отодвинув ее от столицы же империи.

"Саркиол", - Анаториан задумчиво постучал пальцами по столешнице. - "Им придется заняться лично, хочу я того, или же нет. Солдаты должны видеть меня, враги - тоже. Но как же не хочется туда лезть"!

Он вздохнул и продолжил дописывать свое послание. Когда последняя буква была нанесена, Анаториан приложил палец к бумаге, оставляя на ней четкий оттиск. Он никогда не пользовался печатью, считая это пустой тратой времени. Зачем, если при помощи магической силы можно оставить свой знак, подделать или стереть который физически невозможно?