Эолия Шейнберг - Ветры перемен

Клан Золотая Рука предложил продать всем желающим свои дома и переехать в более удобное для проживание место. За разрушенные дома была предложена двойная цена, и владельцы разрушенных домов быстро расставались со своим имуществом. Все были рады тому, что предлагает клан Золотая Рука. И только Леон смотрел куда дальше чем сегодняшний день.

“Легендарный лес духов”, Место последней битвы Кровавого Саджи, Безымянный Алтарь - уже на второй день, в инфосети гугяли тысячи статей об этом месте. А это значит, что в скором времени из этого места можно будет выкачать баснословную прибыль. Даже Мерлен услышав план расплылся в улыбке. Леон мастерски создавал денежные потоки из любой ситуации. Даже проиграв битву, он старался выиграть войну.

“Теперь Сажди будет не куда вернуться.”

Это была война и Леон использовал любые доступные методы для победы. Даже Фемиде он предложил баснословное вознаграждение за помощь в поимке Саджи. Но девица лишь посмеялась над ним.

В реальном мире начали повторную проверку всех, кого подозревали во владении персонажем Саджи. Одно крохотное сообщение, один малозаметный запрос от психолога, о погибшем мальчике привлек внимание Леона.

         Пробуждение проходило под вопли Фемиды, орущей на Слендера. Этот тип додумался тыкать прутом в спящего кузнеца. По диким воплям, стало понятно, что ему удалось добиться желаемого.

         Айзек смотрит на него из-за угла, буквально дыша Фемиде в затылок. Слендер пропал быстрее, чем кузнец успех схватится за свой молот.

         Когда все проблемы были решены, началась долгожданная ковка меча для Фемиды. Саму заготовку делали около десяти часов подряд, создавая все новые и новые слои металла. Расплющить, сложить, придать форму, расплющить, сложить – остановились только на тысячном слое. У Айзека железные нервы, он вообще ни слова  не сказала, за все время работы. Фемида умолкла, как только кузнецы принялись за ее меч.

         День сменился вечером, а потом пришла ночь. Часы тянулись и работа подходила к концу. Теперь можно было разглядеть очертания меча сделанного целиком из палерина. Гарду, рукоять и лезвие делали из одного единственного куска металла. Огромный полуторник, с удлинённой рукоятью, теперь больше походил на двуручный фламберг. Но центр тяжести и вся балансировка меча была сделана именно под стиль боя с полуторным мечом.

         Старый мастер отложил молот, оставив доработку меча на Айзека. Они быстро поняли друг друга и живой доспех начал менять очертания рукояти под очертания ладони латной перчатки. Меч все еще выглядел очень грубо, рубленные черты постепенно сменялись симметричными линиями. Настал черед заточки и Айзек удалился в подсобку, а кузнец запер ее встав у двери. Он был простой и точный намек - никому входить нельзя, пока мастер не закончит работу. Прошел час и Айзек вышел держа в руках меч бритвенной остроты.

Меч валькирии.

Два гранд-мастера кузнечного искусства вложили в этот меч, частичку своего мастерства. Много лет назад, такой меч использовала валькирия. В любом бою, она точно знала, на чьей стороне должна выступать, чтобы выйти победительницей. Ее имя никто не помнил, но каждый узнавал ее, видя такой меч.

Воздействие: 10000-18000 единиц урона. Не зачарован.

Требования: уникальный предмет.

Прочность: 500000/500000. Не зачарован.

         Фемида с трудом могла поднять этого монстра среди мечей. Только одев живой доспех и использовав усиление тела, ей удалось проделать разминочный комплекс мечника.

         Меч получился ростом с саму Фемиду, с грубыми формами и катастрофическим уроном для окружающих. Ради эксперимента, попросил ударить дерево, выросшее на месте моего сна. Раскидистый дуб уже накрыл своими ветвями два соседних дома, а ствол не могли охватить два взрослых человека.

         В один удар, она вложила весь скопившийся гнев. Меч ушел в дерево по самую рукоять и расщепив ствол его надвое. Ушел в землю и остановился только у Фемиды под ногами.

- Ты за что кустик обижаешь! Я же просил меч проверить, а разрушать все подряд.

- Сам дурак! Я же не в полную силу била. Просто меч опустила и все.

         Господи, Айзек. Что ты сделал? Мечту лесоруба? Она же нас всех в салат порубит. А ты то, чего радуешься, консерва! Твою черепушку первой вскроют!

         Когда мы покидали кузницу, Айзек поклонился старому мастеру. В этом жесте не было ничего кроме благодарности. Воспоминания, опыт, радость, яркие эмоции. Я смог понять все то, что Айзек не мог высказать. Кузнец также кивнул, но делал он это с огромным уважением. Словно перед ним был любимый учитель, а случайный странник. Я прекрасно помню этот момент, эту удивительную гамму эмоций. Словно встретились взрослый сын и постаревший отец. Тогда я понял, как сильно Айзеку не хватает родительской любви.

Мы шли по улицам Кхора, и каждый думал о своем. Фемида крутила в руках огромный меч. Айзек молчал, чтобы крайне не обычно. А я погрузился в воспоминания о свое деревне и коротком детстве. Улыбка мамы и похвала за успехи в готовке и шитье. Сдержанная радость отца, за мое развитие в навыках рыбалки, охоте, ловушках. Каждую эмоцию, улыбку, прикрытие глаза и даже приятную тишину за семейным обедом. Я все это помню, кажется будто я чую запах каши с кухни. Запах сена с моей лежанки в детской комнате. Скрип двери, напевание мамы у плиты, плеск воды в озере у дома. Может дело в ЭлДжее, а может в том что я начал меняться, но теперь и сами эмоции и воспоминания с ними связанные, лучше поддаются пониманию. Сейчас я понимаю Айзека, его желание по мучать Фемиду, постоянные шуточки. Он ищет внимания и понимания в людях, которым доверяет. Когда кузнец признал в нем мастера, Айзек был по настоящему счастлив. Вежливые поклоны были также важны, как и приветствие. Айзек безумно одинок и Фемида это понимает, но не может стать ему другом. Именно такое представление у меня сложилось.

- Ау! Очнись!

Фемида остановила меня посреди дороги.

- Чего?

- Куда дальше? Куда мы сейчас направляемся?

- Сейчас мне нельзя идти в Академию, там точно будет ловушка. Завтра будет последний день сбора на испытание охотников. Отправляемся в Гимзу, шахтерский город на юге континента. Надо прихватить еды в дорогу и можно отравляться. Тут нам больше нечего ловить.

Мы были в десяти минутах от южных ворот столицы. Уже сейчас были видны дозорные башни белой стены. Пристроившись к потоку повозок торговцев идущих на юг караванами, мы тихо покинули пределы города и вышли к торговым рядам у ворот. Вдоль дороги уходящей вглубь континента, стояли лавками с едой и повсюду сновали мелкие перекупщики. Запах мяса, овощей и ароматных фруктов манил к себе, в желудке призывно заурчало. У одного из прилавков не было покупателей, но аромат стоял такой, что рот наполнился слюнями. Тут мы купили еды в дорогу, нам предстоял двухдневный марш-бросок. Сев на землю рядом с лавкой мы перекусить перед дорогой и Фемида что-то задумала!