Богдан Дорошин - Путем неизбежности

Но было поздно. Воздушный корабль, пылающий и быстро теряющий высоту, с треском врезался в крепостную башню. Переломанным килем затрещало дерево, а каменная кладка начала заваливаться внутрь. Дикие крики смешались с дымом, и через минуту больше не было ни корабля, ни башни, лишь смешанные горящие руины.

«Носороги» продолжали лезть на стены, а наемники со всех сил сдерживали их. Рубили мечами по шлемам, латам, выливали масло на головы, но противников было слишком много. Они лезли со всех сторон, словно муравьи, и их бесстрашию можно было позавидовать. Смерть жутким образчиком маячила над замком, но никого это не волновало. В пылу боя важно не столько выжить, сколько идти вперед. Не останавливаясь. До победы.

— Огонь!! Целься по мачтам!!

Сразу три наемника крутили прицельное колесо, разворачивая баллисту и целясь в еще один дэйк, чей острый нос неустанно двигался вперед. На перилах, бортах, шканцах уже готовились «ястребы» спускаться вниз по длинным канатам. В руках у каждого были сабли, а в глазах застыла решительность. Подобные штурмы для этих ребят являлись привычным делом.

— Прицелился? Стрел…

Наемник захлебнулся собственной кровью, не успев договорить. С его горла выскочило и моментально исчезло синее лезвие хайкеля. Сирил Сафэр делал все возможное, чтобы высадка союзников происходила в безопасном ключе. Он уже вывел из строя три баллисты, обрубив толстые тетивы, а так же расправился с наемниками, что их обслуживали.

Действовал юный Ловец быстро, не размениваясь ни на какие миражи, в сумятице боя маскировка была ни к чему. Молнией он проносился мимо наемников, рубя их по ходу дела. Ему важно было вывести их из строя, поэтому он не задерживался для того, чтобы наносить фатальные удары. Ранений вполне хватало, тем более что раненые мешали защитникам гораздо сильнее чем мертвые. Они вопили, истекали кровью и требовали помощи. Мертвецов же запросто можно было скидывать вниз, прямо на головы лезущим вверх «носорогам».

С крепостных стен Сирил Сафэр отступил лишь когда увидел, что союзники закрепились на нескольких участках, и серой массой валили вперед, повергая врагов себе под ноги. Из разрушенной башни доносились жуткие крики умирающих, которые перемежались кашлем и хрипами. Едкий дым застилал глаза, и они слезились.

«К счастью, — подумалось Сафэру, — это корыто упало не на донжон, где сейчас находиться Коэн. В противном случае все было бы зря».

Чернобородого наемника он поручил Рахате. Женщина должна была не дать ему вступить в бой, используя сонные чары или еще что. В это время будущая жертва Обряда Крови преспокойно спала в покоях чародейки. Точнее так думал Сирил. Знай он, что Рахата негласно разорвала их соглашение, он поспешил бы к Коэну сразу же, а не стал бы разменивать драгоценные минуты на хоть и полезные, но не особо важные для его миссии действия по обезвреживанию противника на стенах.

Гулкий звук тарана, бившегося в ворота, отчетливо слышался Сирилу, и он предположил, что крепость в скором времени падет. Слишком уж много было нападающих, и они лезли из всех щелей. С неба уже спускались по канатам первые «ястребы», моментально кидаясь в гущу боя, а «носороги» захватили уже всю северную стену.

Надо было уходить внутрь замка, и Сафэр с разбегу прыгнул на двадцать метров вперед. Именно столько отделяло крепостную стену от донжона. Уцепившись пальцами за выступ, он подтянулся и встал ногами на подоконник. Пробраться внутрь ему мешали решетки на окне, но он не поскупился потратить на них некое количество внутренней энергии. Магия вынесла металлические прутья вместе со стеклом, а внутри кто-то завизжал.

В первую минуту Сафэр подумал было, что кричит женщина, но оказалось, что это барон Рубен, прижимавший к себе кубок с вином. Он глядел на негаданного пришельца с большим ужасом, ведь его окно было на высоте четвертого этажа, а стены ведущие к нему не имели зазоров для ног, и даже самый умелый скалолаз не сумел бы забраться так высоко.

— Ты кто такой?! Астафл, защити меня!

Барон обращался к капитану своей стражи, бывалому ветерану, который и так уже кинулся на Сафэра. Но против Ловца, пусть даже еще и не полноправного, у него не было и шанса. Сирил плавно обогнул его, а движения капитана выглядели для него в этот момент, словно время остановилось, и двигался лишь он, Сафэр.

Всему виной была скорость Ловца, подогретая яростью, а посему он сумел проткнуть сердце стражника много раньше того момента, чем бедолага сумел что-то предпринять. Видя, как умирает его защитник, барон завизжал и опрокинулся на кровать, забираясь на нее с ногами и отползая к самому изголовью.

— Не трогай меня! Не трогай, я сдаюсь!!

Но барон не интересовал Сирила, он покинул комнату так же поспешно, как в ней появился. Рубен поглядел в след неизвестному, и ему даже показалось, что вино сыграло с ним злую шутку, и ему почудилось. Но вынесенная тлеющая оконная рама и мертвое тело Астафла говорили об обратном.

Сирил между тем быстро шел по коридору. Хайкель он держал обратным хватом, готовый в любой момент поразить выскочившую из-за угла цель. Но если такие и попадались, на подростка никто не обращал внимания. Внутри замка царила суета и паника, все куда-то спешили, но никто не знал — зачем и для чего.

До покоев Рахаты Сирил добрался без особого труда. Вооруженный подросток будто бы никого не волновал, хотя один стражник и остановился ненадолго, увидев его. Хмуро поглядев на Сафэра, он видимо решил, что у него и без того проблем хватает, после чего бросился вниз по лестнице.

Сирил не подозревал, что Рахата может его обмануть. Ничего не предвещало предательства, а посему Ловец не предпринял никаких мер предосторожности, которые были обязательны, когда входишь в необследованное помещение.

Спас Сирила лишь боевой транс, позволивший ему частично отскочить в сторону, да внутреннее зрение, показавшее клубы черных пятен, резко появившихся на двери. И только потом заклинание наложенное на проем, сработало.

Раздался взрыв и волны огня пронеслись по коридору. Сирила отнесло в сторону взрывной волной, и он кувырком прокатился по устланному красным ковром полу. Хайкель отлетел в сторону и ударился о стену. Запахло палеными волосами, и подросток отстраненно подумал, что Рахата испортила ему своей магией прическу.

— Вот сука, — машинально повторил он одну из любимых фраз своей наставницы.

Потом резко вскочил, пытаясь унять головокружение. Наклонился за хайкелем, черная рукоятка которого была холодной как лед — клинок отлично впитывал магию. В покоях, как стало очевидно совсем скоро, никого не оказалось. Везде бушевал огонь, пожиравший многочисленные ковры, мебель, балдахины на кровати и изысканный будуар волшебницы. Ни ее, ни Коэна видно не было.