Елизавета Дворецкая - Лес на той стороне, кн. 2: Зеркало и чаша

Он сделал еще шаг, протянул руки. С усилием, словно не помня себя, Младина подняла голову, и в чертах ее прекрасного лица читался всепоглощающий ужас – такой же, какой она сама внушала смертным, ужас, смешанный с восторгом и неодолимым влечением. Голос Велеса сковал и зачаровал ее, манил тем, к чему она стремилась, потому что такова ее природа, и чего ужасалась, потому что возрождению в новом качестве предшествует смерть в прежнем, а смерти своего нынешнего естества боится все живое и неживое.

Велес сделал последний шаг. Ореол темного пламени, окружавший его, слился с жемчужным сиянием Девы. Темный бог принял ее в объятия, и на месте двух слившихся фигур, белой и черной, вспыхнуло пламя. Жар и холод прокатились по весенней поляне, Дивина в ужасе закрыла лицо руками и упала в траву.

Все было тихо. Она подняла голову: под березой было пусто, и только тревожно качались широкие зеленые листья ландыша, которых раньше тут не было, подтверждая, что все это ей не померещилось. Исчез Князь Волков, призвавший в свое тело дух Велеса, божество, способное утолить жажду Первозданных Вод и сделать Деву Матерью. Вернется ли она? Или обновленная Дева, своим рождением сделавшая Матерью Деву прежнюю, уже не вспомнит о том, что с ней было в предыдущем воплощении? Ведь какое дело будущему до прошлого – его взгляд устремлен только вперед. И пусть никто им не обещает покоя и безопасности… «Бояться волков – быть без грибов», – вспомнилась Дивине любимая поговорка тетки Елаги. А волки, похоже, на всю оставшуюся жизнь станут лучшими друзьями кривичских князей.

Рядом с ней оказался молодой поджарый волк и совсем по-собачьи ткнулся носом в ладонь. Волкомир – вспомнила она. Его так зовут. И так, наверное, будут звать ее собственного старшего сына, его будущего побратима.

– Идем! – Она торопливо встала, цепляясь за березу, чтобы одолеть дрожь в ногах. – На свадьбе с нами будешь. Хоть твой отец и обещал ее до завтра в подземных полях продержать, все же… кто знает? Ну, идем же!

И молодой волк, точно понимая, где и зачем он сейчас нужен, послушно побежал за ней.

В конце месяца студена, когда длинная ночь расстилает синие холсты над снегами, а в сугробах дрожат самоцветные камни далеких звезд, на бледном рассвете повитуха вышла из бани на задворках смоленского княжьего двора, выплеснула мутную воду под порог, поклонилась на восток и протяжно закричала:

– Вот родился у волчицы волчонок, людям на радость, себе на здоровье!

Ворота иных миров медленно закрывались, выпустив в белый свет новую жизнь, три светильника угасали на краю лавки.

– Вот родился у волчицы волчонок, людям на радость, себе на здоровье! – кричала повитуха, обращаясь к земле, воде и небу.

Звезды перемигивались над спящей землей, всколыхнулись реки подо льдами, деревья качнули ветками, приветствуя появление нового Перунова внука, взвыли волки в чащобе, вскинув морды к небу, – и тысячей разноголосых откликов ответил им Лес на Той Стороне.

Москва, 2005 г.

От автора

От описанной эпохи, то есть начала IX века, даже в плане материальной культуры славян осталось немногим больше, чем черепки от горшков и ямы «срубных построек». Даже вещи, которыми люди пользовались каждый день, реконструируются с той или иной долей вероятности. Так что же говорить о духовной культуре бесписьменных эпох? Никаких данных для ее точного воспроизведения нет, и едва ли они теперь появятся. Для создания общей картины автором использовались сведения о языческом мировоззрении славян, зафиксированные в разных местах и в разные, в основном поздние эпохи. Если автор описывает какой-то обряд, обычай или представление, то он вовсе не утверждает, что именно такой обычай бытовал у славян верхнего Поднепровья или Подвинья в начале IX века, – для этого просто нет данных. Он мог бытовать, если его содержание не противоречит общему уровню развития общества.

А поскольку общая картина древней жизни в любом случае будет фантастичной, автор позволил себе расширить границы реальности до тех, в каких ее видели сами наши предки. У их реальности была не только внешняя, видимая, но и невидимая сторона, от этого не менее реальная. Можно сказать, что именно «фантастический» роман и будет по-настоящему «историческим», когда речь идет о столь отдаленной эпохе, которая для нас является уже не столько реальной, сколько фантастичной сама по себе.

Теперь что касается исторической основы. Все учебники традиционно начинают историю российского государства с Рюрика, то есть с 862 года. Однако само понятие княжеской власти у славян существовало начиная как минимум с VI века. Полторы тысячи лет назад славянские племена принимали участие в процессе, известном как переселение народов, и достаточно много воевали с соседями. Такие вещи трудно осуществлять, не имея лидера, поэтому естественно, что какие-то формы высшей власти развивались у славян, как и у прочих европейских народов. В период от конца VI по VII век сформировалась схема власти типа «князь – дружина – совет старейшин – вече», где первых два звена были, говоря современным языком, исполнительной властью, а два последних – законодательной и судебной. Правда, князь тоже принимал участие в делах закона и суда. И именно потому, что он держал в руках все функции управления обществом, институт княжеской власти имел преимущество в развитии перед советом старейшин и тем более перед общенародным собранием, которое, по мере размножения, расселения и расслоения племени, было все труднее собирать.

По мнению современных исследователей, в мирное время славянским племенем правил князь, а в военное – воеводы. Князя избирало общеплеменное собрание (вече), но претендовать на эту должность мог только человек знатного происхождения. Стать воеводой мог любой, показавший талант и приобретший опыт в военном деле. Князь осуществлял ежедневное управление племенем, по некоторым вопросам советовался со старейшинами, а в очень важных исключительных случаях созывалось народное собрание, которое было высшим органом власти по отношению даже к князю. Князь мог воздействовать на вече только силой убеждения, но не имел права ему приказывать.

Материальное обеспечение князя и его дружины осуществлялось путем принесения добровольных даров от племени, в виде всяческого натурального продукта. Для сбора даров каждый князь ходил в свое собственное полюдье. Устанавливать маршруты этих полюдий – задача для большого профессионального ученого: для этого нужно внимательно изучать карту расселения племен на каждом этапе, подчиненность тому или иному властителю и возможные маршруты сообщения. Очевидно то, что система полюдья была привязана к речной системе: при миграции племена расселялись вдоль рек, и реки же, замерзшие зимой, превращались в естественные дороги.