Юлия Власова - Таймири

У загадочного кабинета всё еще стояла довольно длинная очередь. Но Таймири известила учениц, что у нее неотложный случай, и рассыпалась в таких изысканных извинениях, что никто даже и не подумал ей препятствовать.

Комкая бумажную закладку, Има-Рин озадаченно просматривал журнал посещаемости. Но едва перед ним появилась Таймири, журнал, шелестя страницами, полетел на пол.

— Вернулись! — обрадовался профессор. — В прошлый раз вы выскочили отсюда просто пулей!

— А я должна была отчитаться… прежде чем выскакивать? — Таймири приблизилась к нему настолько, что бедняге пришлось отступить.

— Нет, что вы, что вы! — замахал руками Има-Рин. — Всего лишь указать свое имя и поставить подпись.

— Так я сейчас это сделаю! — Выхватив у опешившего профессора авторучку, она расписалась в журнале прямо на полу и даже не удосужилась водворить его на место.

— А где же Сэй-Тэнь? — спохватилась она. — Куда делась?

Сэй-Тэнь в это время уже по колено стояла в морской воде и гипнотизировала горизонт.

— Вы что, хотите обрести вечный покой?! — ужаснулся Има-Рин и бросился к ней, несмотря на свою простуду. Прошлепал по линии прибоя, замочил туфли и штаны, но, тем не менее, выволок абсолютно отрешенную Сэй-Тэнь на берег моря Забвения. — Вам не туда! Вам сюда! — И он указал дрожащей рукой на лестницу.

— Какая жалость, — тихо произнесла Сэй-Тэнь. — Вечный покой — это именно то, что мне было нужно…

— Давай, — легонько подтолкнула ее Таймири. — Иди наверх и, что бы ни случилось, не отступай. Там ты найдешь свое утешение.

Та стала подниматься. Медлительно, неохотно, как будто на нее навесили вериг. Повсюду белел густой, липкий, как кисель, туман. В таком тумане теряются всякие ориентиры, и становится по-настоящему страшно. Ни неба, ни земли — ты слеп, беззащитен и одинок.

Сэй-Тэнь постояла-постояла, да и уселась, скрестив ноги, прямо в гущу молочно-белого пара.

— Если таков вечный покой, то я беру свои слова обратно, — сказала она. — Как-то уж очень здесь тоскливо и безжизненно.

Внезапно облачное покрывало прохудилось, развеялось, и перед нею возникла лестница. Только это была какая-то неправильная лестница. Совершенно новая, с блестящими перилами и гладкими мраморными ступенями, она вела наверх, тогда как вести следовало вниз.

— Безобразие, — проворчала Сэй-Тэнь и повернулась, надеясь отыскать в тумане ступени прежней, каменной лестницы. Однако вместо ступеней она обнаружила кое-что другое, и это кое-что заставило ее похолодеть. Со всех сторон к ней тянулись тонкие, колеблющиеся руки облачных дев, вылепленных по образу и подобию самой Сэй-Тэнь. Одна рука коснулась ее щеки — такая же липкая, как и туман. Другая ухватилась за лодыжку. Было, отчего перетрусить. Сэй-Тэнь со всех ног рванула по мраморной лестнице, и облачные девы, по-видимому, очень огорчились. Очертания их силуэтов начали таять, расплываться, а пространство огласилось леденящим душу воем. Но Сэй-Тэнь была уже далеко. Вернее сказать, высоко. Теперь назад ее и калачом не заманишь!

Лироя изо всех сил старалась расслабиться. Но пока у нее не очень получалось, и она никак не могла избавиться от зажатости мышц плечевого пояса, как рекомендовала Овенарис. Уроки равновесия давались Лирое с трудом.

— Вы должны парить в эфире, легкие, как бабочки, — мелодично давала указания Овенарис, стоя на одной ноге и разводя руки в стороны. — Тянуться к небу, как тростинки бамбука. Слейтесь с природой, ощутите гармонию…

«Ага, как же, — подумала Лироя. — И ощутите дружеское плечо соседа, спасшее тебя от падения». Несколько человек в зале не удержались на ногах и шлепнулись на животы — «бамбуковый» лес поредел на три или четыре «деревца».

— Концентрация, концентрация! — напомнила Овенарис и закрыла глаза. Должно быть, она слилась с природой. А потерпевшие неудачу музы встали с пола и, разгладив одежду, приняли исходное положение. Урок продолжался добрых два часа.

Такрана взмахнула волшебной палочкой, и над кафедрой расцвел голубой цветок. Палочка была безобидной лишь условно, потому что иной раз с ее помощью создавались такие оптические и осязательные иллюзии, что начинающая муза могла и не устоять.

— О! Блёстки! — показала пальцем какая-то ученица.

— Не блёстки, — поправила ее Такрана, — а пыльца.

Она еще раз взмахнула палочкой, и цветок пропал.

— А теперь скажите, кто из вас хотел бы стать богаче самого Авантигварда? — поинтересовалась у муз преподавательница. Те дружно подняли руки.

В тот же миг на столе перед каждой ученицей возникла груда золотых монет, браслетов, колец с бриллиантами — в общем, всего, что только можно пожелать.

Пока музы примеряли драгоценности, Такрана прохаживалась между рядами в своей пушистой накидке, склонялась над каждой партой и заглядывала девушкам в глаза, справляясь, по нраву ли им подарки. Она надеялась и одновременно боялась уловить в их глазах огоньки алчности и азарта. Смогут ли музы равнодушно расстаться с драгоценностями, когда волшебная палочка прочертит в воздухе свой приговор?

«Вот мы сейчас и узнаем», — промурлыкала Такрана себе под нос, и парты опустели в мгновение ока. Ученицы тщетно искали на своих запястьях золотые браслеты и ощупывали шеи на предмет ожерелий. Всё это испарилось по велению Такраны.

— Так не честно! — возмутился кто-то.

— Издевательство! — прошипели с задних столов.

Такрана сделала вид, что не расслышала. Она продефилировала к кафедре и с изяществом сломала волшебную палочку, из которой тут же посыпались тысячи искр, а потом повалил серый дымок.

— Вот и всё! — объявила она, швырнув «останки» волшебного атрибута в мусорную корзину. — Вас разве не предупредили, что на этом уроке вы отрекаетесь от колдовства?

Но корзина крепко приковала к себе ошеломленные взгляды учениц, и ответа не последовало.

«Впервые вижу такую реакцию! — подумала Такрана. — Предыдущие группы переживали утрату гораздо спокойнее. Может, что-то не в порядке с палочкой?»

На лицах присутствующих застыло выражение вселенской скорби. За окном кабинета застрекотал сверчок, но тотчас затих. Такрана не выдержала:

— Ну что вы! Нельзя же так расстраиваться! Вот вам новые палочки! — И она раскрыла перед собой веер позолоченных волшебных палочек. Как тут заволновались ученицы! Повскакивали со стульев и, отталкивая друг дружку, бросились к кафедре.

— Поразительно! — воскликнула Такрана, стоя с вытянутыми руками. — Вот бы вы с таким же рвением расхватывали билеты на экзаменах!