Андрей Уланов - На всех хватит!

Малыш Уин, все еще невезучий

Тяжело дыша, гном привалился к скале. Медленно расстегнул куртку, прикоснулся к сгустку боли под ребрами – и болезненно охнул.

Синяк будет что надо, подумал он. Ну да синяк – не дыра, а вот что могла бы натворить эта свинцовая лепеха, дотянись она до него не на излете, а чуть пораньше? Даже думать не хочется.

Он вытряхнул из «шипучки» магазин – так и есть, прощай, глупая надежда на то, что оружие заело, перекосило. Магазин был пуст, как хорошо разработанная рудная жила. Подумав, Уин вставил его обратно и аккуратно положил «шипучку» на землю – нет смысла тащить наверх лишние три фунта железа.

Начал было распрямляться – и в этот миг картонный промасленный цилиндр, шипя, упал на камень прямо перед ним.

Крис Ханко, вкусивший победу

Приятно иногда побыть в роли пророка. Для разнообразия. Кристофер Ханко, дипломированный прорицатель и гадальщик – звучит? По-моему, звучит. А дипломов надо будет заказать не меньше трех – на разноцветной бумаге и с печатями побольше.

Оба троллеобразных типа стояли на краю уступа, самозабвенно пялясь на происходящую сотней ярдов ниже баталию. Это занятие было для них настолько увлекательным, что даже на произведенный мной при приземлении грохот они начали оборачиваться спустя целых две секунды, да и то как-то неохотно. Замедленно.

Первый из них умер, так и не увидев меня. Я развернулся ко второму, поднимая револьвер, – И в этот миг накатившая сбоку волна заставило время замереть, словно пойманную бабочку.

Чудовищные тиски сковали меня полностью. Палец застыл, вжимая спуск револьвера – и так же неподвижно повисла над макушкой бандита смятая пуля. Я четко различал ее след – мерцающую струйку сжатого воздуха до точки входа под скулой и цепочку сероватых и багровых комочков с противоположной стороны, А слева от бандита замерла, как самая прекрасная в мире скульптура, создать которую под силу лишь богам, вытянувшаяся в выпаде эльфийка – сверкающее лезвие меча успело дойти лишь до середины шеи.

Это было как наваждение… и длилось секунды три, не больше. Затем картинка дрогнула – и отрубленная голова, ударившись о край уступа, улетела вниз, а безголовое тело мягко шлепнулось на площадку.

Франциско да Коста, похоже, даже не заметил произошедших в окружающей его обстановке изменений. Хотя выглядел он не в пример лучше своего родственника – кроваво-красный балахон не имел никаких видимых повреждений, да и черную пентаграмму на лбу колдуна тоже вряд ли следовало относить на счет полученных в схватке увечий.

– Ритуал завершен! – картинно раскинув руки, проревел он. – Именами Родууака, Геровха, Ури, Фоту и Зи требую и заклинаю – да отомкнутся Врата! И да явится Камень миру.

– Мы опоздали! – выдохнула Иллика. – Он – успел!

– Тогда, – задумчиво спросил я, – почему ничего не происходит?

Похоже, Франциско пришла в голову схожая мысль – иначе с чего б ему с таким воплем кидаться вперед, на скалу, словно надеясь разломать ее голыми руками!

– Попробуй головой, – дружелюбно произнес я. – В смысле – постучать! Вдруг да сработает!

Взгляд, которым одарила меня после этих слов Иллика, был… очень странный.

– Ты знал, – тон ее голоса тоже был весьма забавен – то ли обвиняющий, то ли восторженный. – Ты знал, что Врата не откроются. Но почему?

– Ну, – медленно произнес я, – возможно, потому, что они должны открыться через сто двенадцать с хвостиком лет. В полном соответствии с пророчеством.

– Как ты узнал? Моргенау?

– Он самый, – кивнул я. – Тот барельеф на пирамиде, к которому он рвался… эти ацтеки, при всех своих недостатках, неплохие математики и астрономы. Комета, о которой говорится в пророчестве, появится через сто двенадцать лет. А то, что маячит на небесах сейчас, – просто шальная гостья из глубин вселенной, прихотью судьбы легшая на тот же самый курс.

– Прихотью судьбы, – тихо повторила эльфийка. – Что ж… была ли это прихоть судьбы или иных неведомых богов – я все равно благодарна им. Ведь они свели меня с тобой.

– Вы! – в обращенном на нас взгляде Франциско да Коста явственно полыхал огонь безумия – но длинная шпага, по клинку которой бежала черная вязь рун, ничуть не дрожала. – Ничтожные смертные, посмевшие встать на моем пути! Найдется ли среди вас достойный скрестить со мной меч?!

– А ты, часом, не лопнешь от такой чести? – нарочито наглым тоном отозвался я.

– Не надо, Крис, – Иллика медленно вытянула Огонек из ножен. – Пусть… пусть этот бой будет честным.

– Ладно-ладно, я стою в стороне и наслаждаюсь зрелищем, – поспешно произнес я и, отступив на шаг назад, добавил тоном ниже: – Заходи со стороны солнца.

Взгляд, подаренный мне Илликой в этот раз, трактовался вполне однозначно – оскорбленная невинность. Держу пари, обычный эльф на ее месте еще бы и пробормотал что-то вроде: ты меня еще из лука стрелять поучи, но принцесса – это все же принцесса.

Впрочем, мои слова предназначались вовсе не ей.

Да Коста, злорадно скалясь, взмахнул клинком, салютуя сопернику – Иллика в точности повторила его жест – и, даже не завершив взмах, прыгнул вбок, в точности исполняя данный мной совет.

Профиль его при этом оказался точно на фоне светлого участка скалы – промахнуться по такой мишени было бы попросту обидно.

– Но… – прошептала эльфийка, растерянно глядя на оседающего колдуна. – Ты же сказал, что не будешь вмешиваться…

– Что, в самом деле? – удивленно переспросил я. – Ах, ну да. Было. Но я почти сразу передумал.

ЭПИЛОГ

Иллика аэн Леда, лаани-гаш (уходящая вдаль)

«В предутренний час, когда языки тумана, в последний раз коснувшись черных скал, потянулись прочь от берега, белопарусный корабль возник из серой мглы. Легли на влажный песок резные доски сходен. Но не спешила взбегать на них стоящая на берегу прекрасная эльфийка, и взор ее, полный печали, направлен был прочь от пенных волн – к зеленым холмам, откуда ждала она стука подкованных копыт».

Так бы начал свою речь старый зануда Вальери, если бы вдруг воспылал желанием сделать из этой истории одну из своих заунывных баллад. Только… если у него когда-нибудь возникнет подобное желание, я в труху сотрусь, но добьюсь королевского указа, запрещающего ему даже ногтем касаться этой темы!

Ведь все происходило совсем не так!

Ниэль возник на горизонте вскоре после рассвета – и в первый миг даже я приняла его за очередное белое облачко, лениво ползущее вдоль горизонта. Затем облачко стало чуть больше, и под лепестками парусов стала видна черточка корпуса.

Мы сидели молча – я и Крис. Вокруг раздавались крики чаек, мерный грохот прибоя, шуршание пальмовых листьев и шорох пересыпаемого бризом песка – а мы молчали… потому что одни слова были уже сказаны, а другие – уже не нужны.