Маргарет Уэйс - Драконье крыло

– Благодарю вас. Возможно, позднее мы с моими офицерами воспользуемся вашим предложением. Но сейчас нам нужно заняться кораблем. К тому же я не хотел бы взваливать на вас ответственность за наших рабов.

Синистрад поднял бы брови, если бы они у него были. А так лишь наморщил лоб. Он ничего не сказал, лишь поклонился и мрачно улыбнулся. «Если бы я захотел, этот корабль стал бы моим в несколько мгновений», – казалось, говорила эта улыбка.

Капитан Ботар-эль поклонился и тоже улыбнулся.

Синистрад обвел взглядом Хуго, Лимбека и Альфреда. Его взгляд на несколько мгновений задержался на Эпло, и волшебник задумчиво нахмурился. Эпло ответил ему своим спокойным, невыразительным взглядом, и лоб волшебника разгладился.

– Я надеюсь, сударь, вы не будете возражать, если я приглашу ваших пассажиров к себе? Моя жена желает встретиться с ними. Ведь мы обязаны им спасением жизни нашего единственного сына!

Капитан Ботар-эль ответил, что его пассажиры, несомненно, рады будут на время избавиться от монотонной корабельной жизни. Хуго понял, что эльф будет не менее рад избавиться от них. Открыли люк, спустили вниз веревочную лестницу. Синистрад с Бэйном удалились по воздуху; остальные спустились вниз по лестнице. Хуго покидал корабль последним. Он стоял у люка и глядел, как Альфред неуклюже карабкается вниз, как вдруг кто-то коснулся его руки. Он обернулся и встретился глазами с капитаном. Ботар-эль кивнул.

– Да. Я знаю, что ему нужно. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помешать ему. Если вам удастся добыть денег, возвращайтесь – мы доставим вас обратно. Мы будем ждать вас, сколько сможем. – Губы эльфа скривились. – Я думаю, так или иначе, свою плату мы получим.

Снизу донесся вопль и звук падения: Альфред, как всегда, оступился. Хуго ничего не сказал. А что говорить? И так все ясно. Он начал спускаться по лестнице. Прочие были уже внизу. Эпло с Лимбеком приводили в чувство Альфреда. Рядом с Эпло стоял пес и лизал лицо Альфреда. Хуго пришло в голову, что он не заметил, каким образом пес оказался внизу. Он никогда не слышал, чтобы собака спускалась по веревочной лестнице.

Их встретили двадцать мистериархов: десять мужчин и столько же женщин. Синистрад представил их как мистагогов, наставников в магии и правителей города. Они были разного возраста, хотя все старше Синистрада. Двое из них выглядели совсем старыми; лица их были покрыты бесчисленными морщинами, и в них прятались проницательные глаза, в которых светилась мудрость, накопленная за много десятков лет. Остальные были средних лет, с гладкими лицами и густыми волосами, в которых лишь местами пробивалась седина. Они были любезны и дружелюбны и радостно приветствовали гостей, обещая сделать все, чтобы их пребывание в этом городе запомнилось им надолго.

Да уж в том, что это пребывание запомнится им надолго, Хуго не сомневался. Он выслушивал приветствия, знакомился с волшебниками, пытался заглянуть им в глаза (ему это почему-то ни разу не удалось), всматривался в эти лица, словно выточенные из того же перламутрового материала, из которого были построены дома в этом городе, – но не видел на них ничего, кроме радушных улыбок. Ему все больше становилось не по себе, и тут произошел странный случай, подтвердивший его опасения.

– Быть может, вам, друзья мои, угодно будет прогуляться по городу и полюбоваться его чудесами? – спросил Синистрад. – Мое жилище расположено довольно далеко отсюда, и вам может не представиться другого случая осмотреть Новую Надежду.

Все путешественники согласились и, убедившись, что Альфред цел и невредим (не считая шишки на лбу), последовали за Синистрадом. Он повел их через парк. На лужайках и под деревьями стояли толпы волшебников, которые рассматривали чужеземцев. Но никто из волшебников не говорил ни слова, ни им, ни друг другу; вокруг царило тягостное молчание. Хуго подумал, что грохот Кикси-винси и то приятнее.

Наконец они вышли на дорожку и оказались среди сияющих зданий, чьи шпили, казалось, вонзались в радужное небо. Ворота с арками вели в прохладные, уютные дворики. Сквозь арочные окна была видна роскошная обстановка.

– Вот эти здания слева принадлежат коллегии магического искусства, где-обучается наша молодежь, – объяснял Синистрад, шагая впереди и ласково касаясь рукой плеча сына. – Напротив – жилища для студентов и профессоров. Вон то, самое высокое здание – ратуша, где заседают члены совета, которых вы только что видели. Ах да, я забыл предупредить вас об одной вещи! Субстанция, из которой построены наши здания, создана магическим путем, и потому… как бы это сказать? Не принадлежит к нашему миру. Так что вам, жителям этого мира, лучше к ней не прикасаться. Ах, ну вот! Что я говорил?

Любопытный Лимбек как раз решил потрогать гладкую блестящую стену. Раздался треск, гег взвыл от боли и затряс обожженными пальцами.

– Он не понимает вашего языка! – сказал Альфред, с упреком глядя на волшебника.

– Тогда я попросил бы вас перевести ему, – сказал Синистрад. – На этот раз все обошлось, но в следующий раз он может поплатиться жизнью!

Лимбек со страхом глядел на стену, облизывая обожженные пальцы. Альфред тихо перевел гегу предупреждение, и они пошли дальше. Им открывались все новые и новые чудеса. Улицы и переулки были полны народу. Все торопились по своим делам и с любопытством смотрели на путешественников. Но молча.

Альфред с Лимбеком держались рядом с Бэйном и Синистрадом. Хуго поначалу следовал за ними, но вскоре заметил, что Эпло отстает. Его пес внезапно охромел. Хуго остановился, чтобы подождать их. Они отстали довольно сильно – пес заметно припадал на одну лапу, – и остальные успели уйти вперед. Эпло остановился и встал рядом с псом, видимо осматривая его лапу. Хуго подошел к нему.

– Что такое с животиной?

– Ничего. Я только хотел вам показать кое-что. Потрогайте эту стену.

– Вы с ума сошли? Хотите, чтобы у меня пальцы отгорели?

– Ничего-ничего, – сказал Эпло, спокойно улыбаясь. – Потрогайте. Ничего вам не будет.

Пес ухмыльнулся, словно собирался открыть Хуго какую-то замечательную тайну.

Чувствуя себя мальчишкой, который знает, что ему влетит, а все-таки не может устоять перед искушением, Хуго робко протянул руку к сияющей стене. Он ожидал ожога, боли и заранее прикусил губу – но ничего не почувствовал. Совсем ничего! Рука прошла сквозь стену! Здание было не прочнее облака.

– Что это?

– Иллюзия, – сказал Эпло, похлопав собаку. – Волшебник смотрит. Пошли. Он лапу занозил! – крикнул он Синистраду. – Я занозу вынул, так что все в порядке!

Синистрад смотрел с подозрением на них, видимо удивляясь, как это пес ухитрился занозить лапу посреди города. Однако двинулся дальше, хотя, похоже, его речь о чудесах Новой Надежды сделалась несколько натянутой и отрывистой.