Галина Романова - Дом с привидениями

Когда их пальцы соприкоснулись, оба вздрогнули. Замершая враскоряку девочка покачнулась. Нога соскользнула с доски, сердито плеснула вода, и в тот же миг из глубины показалась покрытая слизью рука.

Почувствовав, как мокрые пальцы плотно обхватывают щиколотку, девочка завизжала — и юноша машинально протянул руки, подхватывая свою спутницу в охапку и выдергивая ее из воды и лап водяного. У того не нашлось достаточно сил — пальцы разжались, и рука скользнула под воду без единого всплеска. Только покосившаяся доска, брызги и мокрые пятна на чулке Анны свидетельствовали о том, что здесь что-то случилось.

Девочка все цеплялась за него, и Юлиан попятился от воды, не спеша разжимать объятий. Кто бы мог подумать, что в этом безобидном с виду водоеме водится такое существо? Наверное, речка глубже, чем кажется. Да и болотная растительность, наползавшая с берегов, еще зрительно уменьшает ее размеры. Но странно, что водяной выбрался так поздно осенью. То ли он слишком оголодал без людей, то ли его недавно что-то потревожило. А кто бы это мог быть, кроме неурочных посетителей?

Юлиан пятился до тех пор, пока спиной не уперся в заросли кустарника, окружавшего старый дом. Только тогда он слегка встряхнул прильнувшую к нему девочку:

— Ты как? В порядке? Испугалась?

Анна несколько раз быстро кивнула и тут же помотала головой.

— Сама пойдешь?

Она кивнула. Поставив ее на ноги, юноша не без сожаления разжал объятия, взглянул сверху вниз, улыбнулся:

— Все хорошо? Это водяной омутник был. Ума не приложу, откуда он тут взялся. Обычно они водятся в более крупных реках. Эта, наверное, была когда-то довольно широкой, вот он и завелся. А теперь деградировал и стал нападать на всех подряд.

— Я бы утонула? — Анна оглянулась через плечо.

— Да.

— Спасибо! — серьезно сказала девочка.

— За что?

— За то, что не дал мне утонуть!

И, приподнявшись на цыпочках, быстро чмокнула его в щеку, беря за руку.

Юлиан застыл, борясь с желанием потрогать кожу в том месте, где ее коснулись губы девочки. Неужели она не понимает, что только что сделала? Нет, не понимает. Анна совсем невинна, и не только потому, что ее силы пока еще спят. Ей всего двенадцать лет, ее поцелуй — порыв ребенка. Об этом не стоит забывать. И в то же время через несколько лет этот ребенок превратится в красивую девушку, одним взмахом ресниц сводящую мужчин с ума. Одного, во всяком случае, она уже…

— М-может быть, пойдем? — промолвил он просто для того, чтобы хоть что-то сказать.

— Конечно! Пошли!

Руки они так и не расцепили и направились напрямик через заросли кустарника, отыскивая тропу к старому дому.

Здесь пробираться было и проще и сложнее. Проще потому, что не приходилось сохранять равновесие, как всегда при спуске или подъеме, — знай шагай себе и шагай. А сложнее потому, что тропа-то осталась позади. Пробираться пришлось напрямик через заросли, выбирая место, куда поставить ногу и лавировать между кустами, то наклоняясь под ветками, то отводя их в стороны. Хорошо, что Анну всю осень лесная ведьма учила, как правильно ходить по лесу! Благодаря ее науке она сама и Юлиан довольно легко одолели заросли, несмотря на то что юноша благородно шагал впереди, прокладывая дорогу.

Выйдя на открытое пространство, девочка застыла, глядя на вставший перед нею дом. Ночью у нее не было возможности его рассмотреть.

Наполовину развалившееся крыльцо с косыми от времени ступеньками, три из которых вообще провалились внутрь. Отстающие доски обшивки. Окна с выбитыми стеклами и висящими на одной петле ставнями. Покрытые мхом и лишайником камни первого этажа и бревна второго и третьего этажей. На крыше местами отвалилась дранка, обнажая стропила, напоминавшие ребра огромного зверя, издохшего от старости и частично разложившегося. Высохший плющ карабкается по стене. Под крышей торчит тоненькое деревце.

Фундамент почти скрылся под травой. Вокруг старого дома раскинулось что-то вроде садика, сейчас превратившегося в совершенно дикие заросли, среди которых внимательный глаз мог заметить остатки покосившейся изгороди.

Пока они карабкались по склону, ветер пригнал облака, и казалось, будто старый дом нахмурился, взирая на пришельцев с гневом и раздражением. Во всяком случае, Юлиан не сомневался, что дом — живой и действительно смотрит на них, недовольный визитом.

Юноша почувствовал, что пальцы девочки крепче стискивают его руку, и сам ответил пожатием.

— Это здесь?

Собственный голос показался чужим.

— Наверное, — шепотом ответила Анна. Несмотря на то что был день, ей почему-то стало страшно. Будь она одна, девочка уже бежала бы без оглядки. Нет, бояться нельзя. Она — ведьма и с нею ничего не случится! — Я не помню этого дома. Ночью он казался совсем другим.

— Я ведь уже говорил, что ночью все кажется другим, — ответил Юлиан. — Тебе ли это не знать?

Анна кивнула.

— Но мне кажется, это то самое место. Просто… просто он не хочет, чтобы мы его видели… другим.

Снова кивок. Умевший видеть невидимое, Юлиан не удивился бы, отыщи они вместо дома только простые развалины. Или, хуже того, груду камней от провалившегося много лет назад фундамента. Собственно, он и сейчас видел дом лишь благодаря своему дару — и тому, что рядом стоит девочка. Невинное дитя, из тех, кому дано вообще знать о нем. Она привела сюда чужака. Привела взрослого. И дом…

Юлиан вздрогнул. Дом смотрел на него. Смотрел из пустых глазниц мертвых окон. Смотрел и видел насквозь. Смотрел — и злился. Интересно, что вызвало у него такой гнев? Присутствие взрослого или просто появление чужака? Узнать это можно было только одним путем.

— А что дальше? — поинтересовался он. — Ну вы пришли сюда ночью и…

— И вошли внутрь, — пожала Анна плечами. — Я пошла первая.

— Зачем? Ты разве бывала тут раньше?

— Нет, конечно. Это было мое испытание.

— Понятно. Пошли и мы? — шепнул Юлиан Анне.

— Зачем?

— Ну как тебе не понятно? Внутрь ты вошла… одна? Или с девочками?

— С девочками.

— А вернулась только ты. Как считаешь почему?

Судя по лицу Анны, у нее был ответ на этот вопрос, но она предпочла помалкивать. И лишь пожала плечами, заставив Юлиана ответить самому себе:

— Наверное, потому что твои подруги остались там.

— Никакие они мне не подруги! — тут же заспорила девочка, но осеклась: — Как это — там?

— А вот так. Ты не подумала, что дом — живой?

— Как он может быть живым, когда он — мертвый? — невольно рассмеялась она, но тут же осеклась и покосилась на мрачное строение. Над ним сгущались тени, и казалось, будто дом растет из земли, нависает над непрошеными гостями. — Это что же выходит?