Глен Кук - Солдаты живут

Сари по праву ближайшей родственницы Тай Дэя попросила Мургена помочь ей и Тобо бросить факелы в погребальный костер Тай Дэя. И правильно, решил я, хотя старики немного поворчали. Мурген и Тай Дэй очень долго были близки как братья.

Но помочь ей зажечь костер Доя Сари попросила только Тобо.

И даже я отдал честь погибшему мастеру меча, хотя никогда не доверял ему при жизни.

Госпожа прижалась к моему левому боку.

— Полагаю, тебе стоит признать, что уж сейчас-то он заслуживает доверия, — сказала она, словно прочла мои мысли.

— Ничего я признавать не обязан. Просто он смылся раньше, чем успел подставить всех нас.

— Старый дурак — всем дуракам дурак.

Я не стал спорить. Она выиграет любой спор, просто пережив меня. И я сменил тему:

— Тебе до сих пор кажется, что ты становишься сильнее?

Уже давным-давно она почти не могла красть у Кины магическую силу. Но еще раньше ей удавалось воровать столько, что она сравнялась с Душеловом. По ее мнению, красть стало почти нечего именно после того, как Гоблин ранил богиню.

И мне казалось вполне логичным, что возвращение Гоблина в роли орудия Кины означает, что магический источник снова доступен. Но я ошибся. Он стал доступен лишь после того, как Гоблин и девушка обосновались в Роковом перелеске.

— Сила возвращается. Мало-помалу. — В ее голосе прозвучало нетерпение. — Я уже могу показать парочку балаганных фокусов, — По ее меркам это означало, что она пока способна лишь уничтожить деревушку, просто щелкнув пальцами, — Надо подобраться поближе и проверить, поможет ли это.

Я не стал развивать эту тему, потому что чувствовал: Госпожа взволнована. Она хорошо скрывала волнение, но если дать ей волю, она с ума меня сведет разговорами о том, в чем я совершенно не разбираюсь.

Да и я мог отплатить ей той же монетой, заведя разговор или о своих теориях болезней, или об истории Отряда.

Наш брак определенно заключен на небесах.

— Как ты считаешь, не отыскать ли нам Ревуна после похорон? — спросил я. — И проверить, не заставила ли его моя идея работать над коврами быстрее.

— Если ты дашь ему сейчас то, что он хочет, ему незачем будет оставаться с нами.

— Да куда ему бежать?

— Он найдет куда. И всегда находил.

А затем его путь каким-то образом всегда пересекался с нашим.

— Тогда надо на него надавить, чтобы он сделал два или три ковра. А пока он этим занимается, ты можешь вертеться рядом и изображать ученицу, сестричка Шукрат.

— Ага! Ни за что! Он противный. И воняет. И еще у него больше рук, чем у этих четырехруких гуннитских богов.

— Он же коротышка, — вставил Тобо, сидя на стуле, который принесли для него, чтобы он смог отдохнуть между церемониями, — Возьми и отшлепай его.

— А может, он только этого и хочет?

— Найди кого-нибудь, чтобы таскал меня, и я отправлюсь с тобой, — сказал Тобо Шукрат, — Ревун рядом со мной нервничает. Костоправ, а как мы станем его называть, если Шевитья излечит его от воплей?

— Думаю, Вонючка вполне подойдет.

Пламя погребальных костров взметнулось выше. Тобо перестал обращать на меня внимание. Я тоже замолчал. Настало время прощаться, старина. Тай Дэй и Дой никогда не произносили отрядной клятвы, но в душе были нашими братьями. И истории их жизни уже вплетены в гобелен наших Анналов.

82. С Отрядом. Отправляемся на юг

Дрема всегда воспринимала безделье как пустоту, требующую наполнения. И она ни за что не позволила бы десяти тысячам мужиков бить баклуши, если не считать часа-другого на ежедневные тренировки.

А ведь всего в паре миль от нас находился запущенный лес, отчаянно нуждающийся в очистке.

Если выпустить в такой лес толпу солдат и заставить их работать от опушки к центру, не пропуская даже мельчайших прутиков и хворостинок, то можно развести огромные костры. К вечеру второго дня весь горизонт заволокло дымом.

Дрема буквально заставляла. Гоблина и девушку продемонстрировать, на что они способны.

Я сомневался в мудрости подобного решения. Дрему вовсе не впечатлял тот факт, что внутри Гоблина затаился кусочек Кины. А Кина не зря заслужила репутацию гнусной твари.

Но командовал Отрядом не я. Да, я мог советовать, но не мог заставлять кого-либо подчиняться. И на все мои опасения Дрема ответила лишь одной из своих загадочных улыбок.

— Ты готов лететь? — спросила Госпожа. — Ревун уже сделал ковер.

— Ты торопишься?

— Сам же говорил, что ей осталась неделя. А это было три дня назад.

— Верно, говорил. А ковер большой?

— Места хватит.

— Я серьезно. На нем должны разместиться шестеро.

Несколько секунд Госпожа изумленно молчала.

— Я даже спрашивать не стану, — наконец проговорила она. — Нет, задам только один вопрос: кто?

— Ты и Душелов. Ревун. Громовол. И Аркана, если захочет.

— Все еще играешь в игрушки, дорогой?

— Это не игрушки. Это прогресс. Когда убили Магадана, мы потеряли наиболее многообещающего из парней. Для него это стало неудачным ходом в карьере. А Громовол столь же бесполезен, как вымя у быка. Еще немного, и я бы его убил. Но если мы вернем его старым Ворошкам, которых Шевитья держит у себя на коротком поводке, то можем заработать пару очков в свою пользу.

Она нахмурилась.

— Хоть ты и была мастером манипуляций в огромной империи… — Она указала на меня пальцем, и невидимая игла начала сшивать мне губы. Да, к ней точно возвращается сила, — Тогда я просто объясню, хорошо?

— И это человек, за которого я вышла!

Чушь собачья. Но спорить я не стану.

— Так вот, два самых главных Ворошка сейчас заперты на равнине. Насколько нам известно, дома у них больше нет. Точнее, это известно со слов Шевитьи. У них нет будущего, им некуда идти. И явное проявление доброты может пополнить наши ряды двумя тяжеловесами — в самый подходящий для этого момент.

— Ты злодей.

— Стараюсь. Схожу-ка я подую Аркане в ушко.

— Только попробуй — и утром проснешься, гадая, откуда у тебя фингал под глазом.

Так-так… Похоже, это объясняет кое-какую недавнюю раздражительность. Ее. Мою же вызывало тупоголовое упрямство тех, кто упорно старался меня стреножить. Это совсем другие пироги.

И я пошел подуть Аркане в ушко. Словесно.

— Громоволу я выбирать не дам, — поведал я Аркане. — Возможно, для меня это шанс помириться с его папашей. И это единственная польза, которую можно выколотить из этого идиота. Если я оставлю его здесь, то он со временем выкинет нечто еще более тупое и идиотское, чем уже натворил. А тебе я уже говорил, что занимаюсь своим делом давно. И когда натыкаешься на такого кретина, как Громовол, то нужно искать способ, как его использовать. Или сразу убить. А я к старости стал сердобольным.