Владимир Белобородов - Норман

Но к рассказу о хорлах, представлявших собой увеличенных крыс, мы успели. Оказалось, они напали днём, на страже стоял Эль, который не сразу понял, что ползущие по стене тушки, размером с кошку, серьёзные враги. Когда дошло понимание, Касса, Пушистик, Руча и Саймол, метающий "огоньки", оказались в гуще событий. "Ведьмы" огнём выжгли крыс, но побывавшие в битве успели слегка пострадать. Слегка, означало магическое зашитие ран у троицы оказавшейся в эпицентре, до обычного шитья кроме руки Сайла, дело не дошло.

- Нашествие, - сказал Серый.

- Что это такое, второй раз слышим, - спросил отец.

- Раз в два-три круга, тёмные твари, начинают бежать от тёмных земель. Их там что-то очень пугает. На своём пути, они обычно никого не трогают, но могут и напасть, если им оказать сопротивление, поэтому в это время всё в приграничье замирает.

- И долго это происходит?

- От десятины, до сезона.

- Будем надеяться, что это не так.

Жизнь после нашего возвращения, оживилась. Семья Серого, как и он сам, быстро влились в коллектив, им выделили даже не одну, а две комнаты, сделав их смежными. Фална, оказалась довольно общительной, и быстро вошла в женский коллектив. Карн и Марна, больших хлопот, не предоставляли, единственное пришлось перекрыть любой доступ на высоту, оградив все лестницы барьером.

Поскольку началось время сенокоса, приходилось постоянно переворачивать траву на полях. Косить необходимости не было. Дед в два-три удара "лезвием", выкашивал лесную поляну. Оказывается в прошлый сезон, он нас просто выматывал. Сейчас времени для игр не было. Несмотря на достаточное время до мокрого сезона, мы были слабо готовы. В первую очередь, из-за состояния дома.

Мы изготавливали черепицу, ставили стропила, устанавливали двери, ремонтировали печи. В последнем, преуспело моё новшество установленное в нашей комнате, я пустил дымоход в три канала, то есть вверх, вниз и опять вверх. Орк смеялся, говоря что вниз дым не может идти. Испытания моей печи, завершившиеся далеко не сразу удачей, перевернули представление домочадцев об отоплении.

Дед, с моей помощью, собрал аппарат для изготовления настойки, и теперь с нетерпением ждал созревания "браги", которую безжалостно изготовил из первого урожая эльфа.

Этим кстати, Эль сильно удивил меня. Мало того, что посаженные им овощи расти с неимоверной скоростью, они ещё и достигали гигантских размеров. Я первый раз в жизни, видел картофель величиной с мою голову, или огурец размером с предплечье.

Очень оживили двор, десяток куриц Серого, оказавшегося по имени Серелоном. Единственное, очень долго уговаривали сейш не трогать их. Но одна трагедия всё же произошла. Пушистик не вытерпел, и хлопнул лапой по кудахчущей. Результат был предсказуем. В этот день, дети ели куриный бульон, на всех разумеется курицы не хватило. Готовку на такую ораву, взвалила на себя Фална, но ежедневно ей выделялись один, а то и два помощника. Одного приготовленного котла, на всех не хватало, поэтому Фала, готовила в двух одновременно. Получались два разных блюда, первое и второе, так что наше питание, качественно изменилось.

Лоя и Малик, сделали несколько сигнальных амулетов, и установили их на стене, теперь любой зверь слегка крупнее мыши, поднимал разумных в мужской комнате.

Из десяти комнат первого этажа, не считая купальни, кухни и столовой, которая была выделена с недавнего времени, заняты были уже шесть. Одну комнату, заняли всё-таки Эль и Аллойя, являвшиеся теперь нашими с Софьей соседями. Кроме этого, возникла тайная комната, граничащая с кухней, в ней стоял "аппарат", и готовилось "сырьё". Хотя "тайной", она была только для двойняшек, остальные, включая Серого с женой, знали что там.

Через десять дней, приехали мужики, хотевшие присоединиться к нам. Предварительно, на общем собрании, было решено не принимать их, за что мужикам, выдали по золотому, в компенсацию их поездки. Основным аргументом решения, было нежелание втягивать их в войну со светлыми, официально же, отказали сославшись на тяжёлый характер хасанов. Мужики были готовы к такому ответу, и попросились поселиться на землях имения, пообещав платить аренду. Против такого развития событий никто не возражал. И через десятину, в версте от нас, застучали топоры.

- Чего твой муж сегодня хмурый, - спросил я Фалну, зайдя на кухню, и получив тряпкой по руке за попытку стянуть дольку помидора.

- Переживает, что пользы от него мало, в тягость не хочет быть, - вздохнула она, - он ведь кроме охоты, ничем и не занимался никогда.

- Ерунда какая, мы все здесь раньше чем-то другим занимались.

- Тянет его в тёмные земли, я то его знаю, по началу протестовала, он даже в страже работать пытался. Потом смирилась, он через три десятины без охоты, вот таким хмурым становится.

- А где Яля с Мальком, они же сегодня вроде помогать тебе должны?

- Помощники, ага как же, ушли за картошкой к Кейну, уже мер пятнадцать нету. Опять в пристрое лобызаются.

- Пойду, проверю.

Фална оказалась права, разогнав влюблённых, я с вздохом, пошёл к Софье. Сам ушёл на пару мер от своих обязанностей и уже приличное время болтаюсь. Как жена, меня Софья полностью устраивала, но работать у зельницы, я до ужаса не любил, а сегодня я был приставлен к ней. Ещё куда не шло, собирать всякие корешки, но толочь, вязать пучки, рубить траву, меня тяготило.

- Вернулся? Все вы мужики такие, как до сладкого, тут как тут, а как работать ищи ходи. Принёс пестик.

Я кивнул.

- Вон коренья подсохли, нарежь помельче, и растолки.

Я попытался сменить направление мысли Софьи, приобняв её. За что второй раз за день получил по рукам.

- Утром миловались, хотя бы до обеда потерпи.

Я легонько шлёпнул её:

- Жена ты мне или нет.

Софья схватила тряпку, пришлось ретироваться во двор, но её намерения были серьёзными. Поняв, что просто так мне не уйти от преследования, я перешёл в нападение. Увернувшись от тряпки, подхватил её на руки, и прервал бранную речь в свой адрес поцелуем.

- Ну, что дочка грустишь, - дед вышел на крыльцо, где Нейла стояла с кружкой отвара, приобнял её за плечи одной рукой:

- Уронила платок, теперь поднять не можешь.

- О чём ты, дед? - Нейла склонила голову на грудь деда.

- О тоске твоей. Чего я не вижу, как ты на него смотришь, как бегаешь за ним.

Норман, наконец отпустил Софью на землю, и они обнявшись пошли в зельницкую.

- И что мне теперь делать, деда.

- На этот вопрос никто тебе не даст ответа. Тут ты сама решай. Кто-то борется, кто-то ждёт, кто-то, так всю жизнь и любит издалека. Она ждала, простила ему всё, переступила через свою гордость. Ровные упёртые, и ценят верность, обидеть второй раз её, он не сможет.